Безмолвная
Шрифт:
И слёзы. Откровенно, неожиданно. Что это было? Поразмышляв, прихожу к выводу, что во всём виновато девичье тело, по-своему реагирующее на испытываемые эмоции.
* * *
Мы снова выезжаем на трассу, продолжая намеченный путь. За окном, по-прежнему безбрежный океан, на который без устали таращусь. К счастью, позыва, сродни первоначальному, больше не испытываю. Остаётся лишь тоска по чему-то очень близкому, но, поневоле, покинутому. Некоторое время спустя, проходит и она. ЁнСо, включает магнитолу, из которой, красивым, мужским голосом, исторгается нечто похожее на хиты советской эстрады моей реальности.
— ЛиРа, я заметила, что в палате ты слушала Бодриха. Тебе нравится классическая музыка?
«Не Вивальди, но слушать можно» — думаю я, вспоминая скрипичные выверты местного виртуоза. А вот нравится ли мне классика на самом деле, категоричного ответа я не дам. В прошлой жизни, с удовольствием слушал те композиции, что ставили в конце каждого часа на «Эльдорадио». Пожалуй, этим всё и ограничивалось. А тут, услышав от ЮВона вопрос «что есть фортепиано?», буквально впал в ступор.
«В смысле, не знает? Он настолько необразованный, или…?» — Мелькнувшая в тот момент догадка поразила своей абсурдностью. — «…Или, в этом мире не существует клавишных инструментов»
Тогда, я не стал допытываться у доктора, что он имел в виду, под этим, своим «не знаю». И в этом тоже заслуга безмолвия. Моторика пальцев отличается от моторики речи, и «сболтнуть» лишнего, просто так, не получится. Вот, я и не стал. Понадеялся, что ЮВон, когда-нибудь, подключит планшетку к интернету, тем самым, обеспечив меня доступом к необходимой информации. Не подключил, мотивировав свой отказ медицинскими предписаниями, касательно моего ментального здоровья. Проще говоря, побоялся, что если, я, взаправду из Пукхана, мой мозг не выдержит обилия информации, свалившейся на голову. Спорить с ним не имело смысла.
Сидя на заднем сиденье старенького, но вместительного, семиместного универсала «Хёндэ», незнакомой модели, позабыв про заданный вопрос, предаюсь размышлениям на тему вывертов подсознания. Например, отсутствие клавишных инструментов в этом мире, как перст, указывающий на психические расстройства. Музыка, пожалуй, самое разностороннее из искусств, когда-либо придуманных человеком. И если, убрать один из основоположных инструментов, образуется дыра в системе человеческих ценностей. Моих ценностей. Чем не потеря целостности личности? Настоящая шизофрения. Это один из вариантов. Второй — баловство. Хороший повод устроить этому миру встряску, изобретя фортепиано. Главное, не забыть запатентовать все разновидности клавишных, включая орган. Звон лир в кошельке — он и дурачку приятен.
— ЛиРа-ян, я задала тебе вопрос. Почему ты молчишь, когда к тебе старшие обращаются? Это невежливо!
[ Простите, нунним, я задумалась ] — спохватившись, набрасываю женщине ответ. Вижу в зеркале, как мрачнеет её лицо.
— Ты можешь называть меня хальмони. Я больше не незнакомая тебе.
[ Хорошо, хальмони. Мне нравится классическая музыка, но я бы хотела послушать что-нибудь из современной эстрады ]
— А чем тебе юхэнга не нравится? (юхэнга — или, трот — жанр Корейской поп-музыки. Прим. автора).
[ Я — девочка. Мне больше подходит молодёжная музыка. А юхэнга — это для взрослых ] — поразмыслив, отвечаю женщине, сообразив, что она имеет ввиду под юхэнгой звучащую из приёмника музыку.
— Всё бы вам задами трясти под эту вашу какофонию! — ворчливо произносит ЁнСо в полголоса. К моему счастью, с расспросами она больше не лезет.
* * *
Семья Ли живёт
в небольшом уезде, который называется Косон. Красивое место. Успеваю оценить, в общих чертах, пока мы неспешно двигаемся по его улицам. Множество гостиниц, замеченных по пути, намекает на хороший туристический поток. Проезжаем городок насквозь, ещё какое-то время движемся по трассе, и наконец, сворачиваем направо, к виднеющимся тут и там уютным домам. Наш дом держится особняком от остальных, выделяясь на их фоне не только своими размерами, но и размерами прилегающей территории.Откатные ворота автоматически открываются при приближении нашей машины, и ЁнСо заруливает на участок. Паркуется на большой стоянке, выложенной тротуарной плиткой, рядом с пикапом, на эмблеме которого, красуется игольное ушко с продетой в него ниткой.
«Зажиточно крестьяне живут» — успеваю подумать, выбираясь из салона автомобиля наружу.
Первое, на что обращаю внимание, очутившись на улице, — это запах. Такой знакомый аромат, ассоциирующийся с чистотой, невинностью и весенней прохладой. Запах раннего, сельского утра. Так пахнет лаванда, благоухание которой, я узнаю наверняка. Света просто обожала этот запах, и старалась наполнить им нашу квартиру. Все её духи и средства гигиены имели в своём составе лаванду. — «Вот тебе и выверты подсознания!»
Нас ожидает целый комитет по встрече. Выстроившись в линию, — «видимо по старшинству?» — перед нами предстаёт, наверное, всё семейство. Девять человек от мала до велика. Девять пар глаз, с любопытством разглядывают новенькую в жёлтом пуховике. Замечаю, как от удивления вытягиваются лица некоторых из присутствующих, осознавших, что перед ними не кореянка. Стою, сам глазею.
Недовольное шипение хальмони над ухом выводит меня из задумчивости.
— Поклонись и представься!
Исполняю её требование. Кланяюсь, стараясь не переборщить, потом, пишу на планшетке сочинение на заданную тему:
[ Привет, меня зовут Лира! Рада всех вас видеть! ]
В ответ, недоумённо-недовольные выражения большинства физиономий. Чтобы как-то смазать неловкость, пишу работу над ошибками:
[ Я новенькая здесь и ещё не знакома с вашими традициями. Пожалуйста, не сердитесь, если своим поведением задела кого-нибудь. Буду рада, если поможете мне узнать больше о жизни в Чосоне ]
На этот раз, недовольных лиц практически не наблюдаю. Лишь, одна молодая девушка проявляет явное раздражение.
— Она банан, — доносится до меня её громкий шёпот, адресованный стоящей рядом, второй девице. — И зачем только хальмони её притащила? Возись теперь!
— Оби, хальмони же сказала, она — тольпукчжа! — отвечает той её собеседница.
— ХёДжин, какая разница, ей не место с нами! Ты только взгляни на её внешность. Она выше меня! Это отвратительно вызывающе! А её манеры? Она даже не удосужилась снять свои вульгарные очки перед старшими.
— Не преувеличивай, Оби, она кажется милой.
— Она будет милой, пока не уведёт твоего оппу!
— Онни, для начала мне с ним нужно встретиться, — тяжко вздыхая, отвечает та, старшей сестре. — Ты обещала познакомить меня с братом своего оппы, ЛиХваном.
— Обещала! Но ЛиХван — очень занят. Он играет в группе, и вечно пропадает на репетициях…
Занимательный диалог двух сестёр прерывает неугомонная ЁнСо, спеша, в свою очередь, представить мне своё семейство. Она начинает с самого старшего, добавляя к имени весомый аргумент, в виде имеющегося образования, или профессии. «Наверное, для того», — решаю я, после очередного поклона важному гусю, — «чтобы глубина проявляемого уважения соответствовала его регалиям. Всё, по заветам хальмони»