Безмолвный

Что еще я могу сделать? Что должно означать мое появление именно в том «Теско»? Что я порвал с Мэри и съехал от нее. Это ведь не новость мирового масштаба. Теперь я делаю покупки не в том районе, где живет она, а в том, где раньше жил я, а это значит – что-то изменилось. Совсем немногое – перемены коснулись лишь моей личной жизни. Я переехал, вернулся домой. Все, других выводов тут не сделаешь. Не понимаю.

Вот интересно, к каким именно камерам имеет доступ Моран? Тебе это известно наверняка. Уж точно, те, что установлены на Бейкер-стрит, он не контролирует. Ты увел меня с нее именно поэтому? Потому что так меньше шансов «засветиться»?

Что именно он должен понять? Что я переехал в нашу квартиру? Или одного только моего появления здесь достаточно, чтобы стать свидетельством? Свидетельством чего именно? Того, что ты жив? Но это же бессмыслица. Наблюдать за Бейкер-стрит невозможно. Там же организован безопасный периметр, так? Ее охраняют. Там ты можешь стоять у окна, и тебе ничто не угрожает. Он не сможет тебя увидеть. Ему неизвестно, где ты. А значит, Бейкер-стрит тут ни при чем. Меня должны увидеть рядом с ней, но не слишком близко.

Зачем?

На мне даже нет дурацкой шляпы.

– Джон, - я еле удерживаюсь от того, чтобы оглядеться. Это дается с трудом: голос в голове совсем не такой, как тот, воображаемый. Он непредсказуем. Тон меняется молниеносно, серьезная сосредоточенность на деле секундой спустя оборачивается чуть ли не шутливостью. – То кафе на Пентовиль Роуд, завсегдатаем которого ты был до встречи с Мэри. Помнишь его?

Ты о том, что за углом моей бывшей квартиры? Той самой, куда я ретировался после твоей смерти, обнаружив, что оставаться в «221б», где так беспощадно и остро ощущается твое отсутствие, невыносимо? Да, конечно, помню. Я очень часто туда захаживал. Заигрывал с официантками. Там всегда было людно. Были случайные клиенты, были завсегдатаи. Там, в окружении незнакомцев, мне становилось чуть легче, чем в полном одиночестве в своей квартире. То были тягостные дни. Почему ты об этом спросил, Шерлок?

– Мне там нравилось. Следующее оказалось куда хуже.

Так. Держись. Я в курсе, что ты все это время был в Лондоне. Но неужели ты действительно пил кофе там же, где и я? Невозможно. Я бы тебя заметил. А даже если бы и нет, заметил бы кто-то другой. Шерлок, ты же считался мертвым. Так что ты делал в кафе? Что ты делал в моих кафе?

– Кофе там был лучше. А во втором кафе персонал приворовывал из кассы, заметил?

Господи. Нет, не заметил. Ты что, всегда был настолько близко? Следовал за мной по пятам, был всего-то в паре шагов от меня все это время?

– Понятия не имею, как ты вообще жил в доме с таким паршивым лифтом.

Так ты и про паршивый лифт в курсе? Значит, ты приходил в тот дом, где я жил, когда горе было еще слишком велико. С самого начала, когда я был совершенно один, ты тоже был там, так? Поднимался наверх на паршивом лифте, стоял под моей дверью. Тогда, вечерами, когда я пялился на стены и говорил с воображаемым тобой, ты ведь был там? А в самой квартире ты тоже бывал? Видел, где я живу, и во что из-за тебя превратился? Разглядывал меня спящего? Так близко. Несправедливо.

Ты считал, что я в порядке. Ты следовал за мной повсюду, заказывал кофе у тех же официанток, что и я, даже поднимался на том же лифте. Как ты мог считать, что я в порядке? Я мог увидеть тебя, достаточно было всего лишь обернуться в правильный момент, и у тебя не получилось бы ни сбежать, ни скрыться. Я бы увидел тебя и понял правду.

Тогда нас обоих убили бы?

Если на то пошло, думаю, это показывает, что все это время ты тоже по мне скучал. Быть может, скучал так же, как и я по тебе. Не могу точно сказать. Не уверен. Просто не знаю.

– На север, Джон.

Я в курсе, Шерлок. Мне этот район знаком. Я жил тут с тобой. Помнишь? Я помню.

– О, ты только полюбуйся. Мы попали на экран, - в твоем голосе смешались сарказм и неподдельное ликование. Голос ведущей доносится до меня через то устройство, по которому со мной общаешься ты. Говорят что-то про кладбище. Слышу твое имя. Могила Шерлока Холмса.
– Опять они показывают мое фото в той шляпе, - грабители могил. И еще что-то про надпись на надгробии, сделанную краской из баллончика. Сворачиваю за угол и оказываюсь на Бейкер-стрит. Похоже, я в безопасности. Ты же перестал отслеживать мое местонахождение и командовать, куда идти.

– А что конкретно написали? – теперь же можно спросить вслух, так? Здесь ни камер, ни Морана. Здесь это ничему не угрожает.

– Оу, он оставил мне послание.

– И что за послание? – уже видна входная дверь. Дом. Я почти на месте. Хорошо, что не стал брать ничего тяжелого.

– Надпись гласит: лжец.

Лжец. Это означает, что он знает, знает наверняка. Себастьян Моран знает, что ты жив. Это сообщил ему ты. Он знает, что именно ты убил Мориарти, что именно ты по частям расправился с его сетью. Все это он понял, раскопав твою могилу и обнаружив в ней пустой гроб.

До чего же теперь все кажется глупым. Похоронная церемония, цветы, музыка. Мелодию выбирал не я, я даже не в курсе, что именно звучало, но, кажется, ты иногда ее наигрывал. Печальная. Может, Рахманинов. Что-то в этом духе. Там был твой брат. Миссис Хадсон, несколько бывших клиентов. Не очень людно: слишком многих Мориарти убедил, что ты подделка. На похоронной службе я не произнес ни слова. Не смог. Только не тогда. А вот Грег произнес речь. Ты его слышал? Он очень хорошо о тебе говорил. Справился куда лучше, чем смог бы я сам, учитывая обстоятельства. Слишком много хотелось сказать, и слишком мало я собирался говорить хоть кому-то, кроме тебя самого. И все это происходило у пустого гроба и пустой могилы.

– Выходит, мы похоронили пустой гроб?

Тебя мы не хоронили точно. О том, что в тот момент вернуться не выйдет, я не так уж сожалею.

– Нет-нет, - ты отвечаешь рассеянно, сосредоточен на сюжете о себе. – Вы похоронили Мориарти.

Что?

Я остановился. Прирос к тротуару всего-то футах в десяти от входной двери. Мориарти? Невозможно. Ты же убил его лишь два месяца назад. Разве мы…

– Джон, иди. Не стой там. Быстрее. Бегом, если можешь.

Бегом?

– Джон? Внутрь. Пожалуйста. Быстрее.

Я тебя вижу. Ты стоишь у окна, держишь у лица то непонятное устройство. На тебе по-прежнему пижама. Халат завязан. Твой гроб был пуст. Мы похоронили Джеймса Мориарти. Это было три года назад. Это бессмыслица. Ты мне лжешь? Тебе ведь это не впервой.

Не мог он умереть три года назад, это невозможно. Ты же боролся против него все это время. Зачем тебе было притворяться мертвым, если сам он уже был мертв?

– Джон, мне нужно, чтобы ты зашел в дом. Немедленно. Прямо сейчас, - в твоем голосе нотки паники. Почему? Ты прижал ладонь к стеклу, словно сможешь так ко мне прикоснуться. Тревожно-знакомая картина.