Безмолвный

– Он был тобой одержим, - я мог бы сказать «влюблен» или, как минимум, «увлечен», но в таком случае я приписал бы ему способность испытывать те чувства, которых, возможно, не было вовсе. Мне кажется, в тебя в той или иной степени влюбляется практически любой, с тобой познакомившийся. Так, без сомнения, произошло с Молли Хупер. И с Ирен Адлер, судя по всему, тоже. Большинство клиентов тобой куда чаще восхищались, чем наоборот. Лестрейд на похоронах говорил о тебе куда более, чем просто лестно. И, в конце концов, есть я. Не стоит забывать обо мне.

Он был тобой одержим, и потому ты подделал собственную смерть. Но убил его в итоге не ты – он сам это сделал. Считал, что тогда тебе тоже придется умереть, так что ли? Он хотел умереть вместе с тобой. Вынудить заключить с ним своего рода контракт. О самоубийстве. Выходит, именно это он считал высшей целью всей своей жизни: взять над тобой верх, а затем умереть с тобой вместе, забрать с собой самое для себя ценное приобретение – тебя. Он был полным безумцем, разве нет? Абсолютным. Умер, считая, что победил, считая, что смог вынудить тебя последовать за собой.

Но в итоге все оказалось не так. Это ты его победил. Победил с самого начала. Я просто это не сразу осознал, но ты его победил. Мориарти расставил для тебя ловушку и посчитал, что ты не сможешь из нее вырваться. А ты вырвался. Это просто потрясающе, Шерлок. Фантастика. Ты взял над ним верх, похоронил его под своим собственным именем. Его бы это взбесило. Или напротив – восхитило.

– Он бы, наверное, оценил иронию, - гениям ведь импонирует идея о том, что их иногда могут превзойти? Тебе она импонирует точно.

– Теперь вместо него тебе угрожает Моран.

Понятно. Чтобы добраться до тебя. Что ж, именно поэтому наживка – я. Разве не так? Раз уж он не может разыскать тебя, то уж меня-то найдет. Только что это даст?

– Значит, он не знал? Не знал, что Мориарти давно мертв? – а ты выжил и скрывался. Не должен он был этого знать. Ты провел его.

Окидываешь меня взглядом, не отнимая пальцев от губ. На твоем лице – досада и нетерпение. Чего именно ты ждешь? Отрицательно мотаешь головой.

– Он идиот.

Почти все идиоты, Шерлок. Почти все.

– О, превосходно, - вот и снова он, твой фирменный сарказм. Что такое? Снаружи тормозит машина. Кто там? Кого бы ты тут не ждал, это уж точно не он. И точно не тот, кого ты будешь рад увидеть. – О, не торопись внутрь, будь так добр.

Что?

– Нас удостоит визитом Ее Величество.

Серьезно? Подходишь ко мне, передвигаешь стоящий рядом столик. Устраиваешь препятствие на пути. Нарочно. Затем садишься напротив меня, расправляешь плечи, принимаешь самый что ни на есть равнодушный и скучающий вид. Значит, приехал твой брат. Похоже, ваши с ним отношения за три года не улучшились ни на йоту.

– Миссис Хадсон! – громко окликаешь ты. Дверь слегка приоткрыта, так что ей вполне должно быть тебя слышно. – Нет нужды открывать, нам сегодня не нужны никакие гости!

Слышно, как снаружи хлопает дверца машины. Пауза. Затем звон ключей.

– Надо было попросить ее сменить замки.

Походка у него, у твоего брата, поставлена тщательней некуда. Каждое движение кажется идеально продуманным и наполненным смыслом. Он знает, что нам слышно, как он поднимается. Заходит в дом, закрывает за собой дверь. Пауза. Шорох пальто. Снаружи ворчит двигатель, автомобиль уезжает прочь. Он что, останется тут? Просто потрясающе. Видеть его не желаем ни я, ни ты.

Все это время он знал, что ты жив, и ни слова мне не сказал. Два месяца назад он позвонил мне среди ночи. Зачем?

На лестнице раздаются его шаги, спокойные, размеренные. Это точно он, больше некому. Это ведь он организовал этот периметр безопасности, и только он может пересекать его в любое время, когда пожелает. В этом нет сомнений. Посредником между вами двумя я быть не собираюсь и не буду. Разбирайся с ним сам, Шерлок. Это – твое дело. Меня не вмешивай. Удачи тебе с ним. Дверь распахивается со скрипом, и он заходит в квартиру.

– Шерлок, - лощеный, как и всегда. Некоторые вещи остаются неизменными. Волосок к волоску. На брюках – идеальные стрелки. Закрывает дверь. – Добрый день, Джон.

Похоже, ответить придется.

– Майкрофт, - киваю. И хватит с него. Большего от меня он точно не дождется. Пойду, поставлю чайник.

– Как вы после вчерашнего потрясения? Справляетесь? – улыбается он, и не отличишь, улыбка ли это подлеца или искренне сочувствующего человека. У него ровно одна улыбка. Одна на все случаи жизни. Идеально выверенная и отточенная. Быть может, он часами репетировал ее перед зеркалом, чтобы достичь этого – вероломство, угроза и безупречность, смешанные в идеальной пропорции.

Не могу сказать, что мне тебя не хватало, Майкрофт Холмс. Ума не приложу, как именно к тебе относиться.

– Я в норме, - наверное, не предложить чаю будет грубостью. – Чаю?

– Благодарю, - откликается он. Скользит по комнате, с легкостью разминувшись с ножкой стола, и садится напротив тебя. В мое кресло. С которого я поднялся только что. Разбирайся с ним сам, Шерлок. Сам. Это ведь тебя осенила та гениальная мысль – подделать собственную смерть и сотрудничать с братом.

Началась ваша игра в гляделки. Я понимаю, что тебе, не больше чем мне, хочется с ним связываться, однако ты вынужден на это пойти. Ты здесь в ловушке, а создатель твоей тюрьмы – он, не так ли. Он, должно быть, счастлив, он добился желаемого, получил абсолютный контроль над тобой. Он запер тебя в тюрьме, куда ты загнал сам себя. Ведь именно это он сделал? Я не перекрываю воду, она бежит и бежит, и, наконец, становится столь ледяной, что под ней немеет кулак.

– Задирая его, ты добиваешься только одного – выводишь его из себя. Ты и сам это понимаешь, - мне виден лишь его затылок. И твой взгляд. Ты смотришь не на него – на меня, но так, как будто меня здесь нет вовсе. Я перелил воды в чайник. Теперь он еще долго не вскипит.

Ты раздраженно хмыкаешь. Значит, ты задирал Морана? Разве это хорошая идея? Ты его задираешь, а он начинает угрожать мне. Ты добиваешься именно этого? Должно быть. Именно этого. Ты на это рассчитываешь. Не понимаю.

Похоже, стоит достать заварочный чайник. Нас же здесь трое.

– Шерлок, на карту поставлены жизни, - а вот это звучит знакомо. Ему ли не знать, что так тебя на свою сторону не заманишь? Разве такое хоть раз срабатывало? Чьи жизни поставлены на карту? Моя? Его? Твоя? Мы же в укрытии. Интересно, надолго ли тут планирует задержаться Майкрофт?

– Ты же позаботился о необходимых мерах предосторожности, - слово «предосторожности» ты произносишь с таким видом, будто ничего тошнотворнее для тебя нет.

– Разумеется. Кто-то же должен, - а вот это явное обвинение. – Но риск всегда остается.