Безоблачное небо

– Как самочувствие?
– спросил я.

– Отлично, - ответила Ирина.

Я отметил на планшете время. Воздуха в баллонах у нас было всего на двадцать часов, так что необходимо следить за его использованием. Потом я проверил по компасу направление, записал скорость и внес поправки в маршрут. Сейчас мне приходилось одному следить за всем этим делом.

Полет проходил спокойно, но один раз я увидел два самолета, летевших над облаками перпендикулярно нашему курсу. Я сразу начал подниматься выше, но они нас не заметили. Слишком большое расстояние было между нами, я сам их заметил лишь потому, что они выделялись на фоне облаков.

Вскоре мы прошли над береговой линией. Впереди уже виднелись покрытые снегом вершины гор, некоторые из них достигали высоты в шесть - семь тысяч метров. Сразу же за горами поднималась черная стена облаков. Все, как и говорила Изабелла...

Приблизившись к Штормовой стене, я некоторое время летел параллельно темным тучам. Скорость ветра там была впечатляющей, больше чем в том страшном тайфуне, в который мы с Серым однажды по глупости вляпались, да так, что еле смогли вырваться из его лап. Среди черных туч постоянно сверкали молнии, а пару раз я видел пролетавшие куски непонятного мусора, да и песка и пыли там хватало.

Одного взгляда хватало, чтобы понять, что это не могло быть чем-то естественным и природным. От осознания масштаба этого рукотворного урагана у меня выступил пот на спине. Я нервно передернул плечами, возникло желание развернуться и улететь обратно... но Изабелла была права, невозможно воевать против врага, о котором ты ничего не знаешь.

Я заложил широкий разворот с набором высоты, для храбрости тихо напевая про себя простенькую горскую песню. "Тень" вела себя отлично, а вокруг никого не было. Поднявшись на двенадцать тысяч метров, я повернул к Штормовой стене, так её прозвали на "Изгнаннике".

– Ирина, ты готова?

– Да, - коротко ответила княгиня.

– Тебе не страшно?

– Очень.

– Мне тоже...

Первые секунд десять все было неплохо, самолет летел ровно, верхняя кромка туч была ниже нас на две тысячи метров. А потом вдруг самолет резко подбросило вверх на сотню метров, после чего он провалился вниз метров на пятьсот!

Я не успел даже выругаться. От резких перегрузок потемнело в глазах, сзади испуганно вскрикнула Ирина. Вцепившись в штурвал, я пытался удержать самолет, но его как щепку бросало из стороны в сторону. От жесткой турбулентности корпус так стонал, что я мгновенно вспотел, казалось еще мгновение и крылья просто переломятся...

"Тень" бросало то вверх, то вниз, резкие порывы едва не разворачивали её. Встречный ветер снижал путевую скорость, я выжимал из двигателя все, что можно было, но самолет продвигался вперед совсем ненамного. А пару раз самолет просто проваливался вниз, и в такие моменты я буквально нутром чувствовал, как близко находятся, несущиеся с бешеной скоростью, темные тучи. А ведь там внизу еще и горы... нет ничего легче, чем при нулевой видимости на полной скорости влепиться в каменную стену.

Но у меня не было, ни страха, ни сомнений, ни тем более паники. В таких ситуациях думать, о чем-либо просто не успеваешь, все силы уходят на борьбу со стихией. До боли сжав зубы, упираясь спиной в кресло и ногами выжимая педали, я, вцепившись двумя руками в штурвал, удерживал машину на нужном курсе, стараясь угадывать направление воздушных потоков.

Чисто интуитивно (думать времени не было) я понял, что единственный шанс - это прорваться через шторм. Обливаясь потом и лихорадочно оглядываясь по сторонам, я, опять же чисто интуитивно бросил самолет вниз и попал в мощную струю воздуха. Этот поток, словно отбойное течение в море, очень быстро пронес нас несколько десятков километров и выбросил в сторону. Нас еще несколько раз сильно тряхнуло, а потом самолет попал в сильный нисходящий поток...

Стрелка высотометра просто завертелась, показывая, как быстро мы снижаемся. Я подавил первый порыв резко задрать штурвал. Вместо этого я плавно повел его на себя, немного повернул самолет и... надо было бы добавить тяги, но она и так была максимальной. Потеряв после этого еще две тысячи метров высоты, мы выскочили из нисходящего потока на высоте пять с половиной тысяч метров.

– Мы прорвались, - хрипло произнес я.

"Тень" опять летела прямо и легко. Вокруг нас было лишь чистое и безоблачное небо, а черная Штормовая стена осталась позади и мы с каждой секундой отдалялись от неё.

– Я думала, что мы сейчас умрем, - ответила мне Ирина.
– Хорошо что, я в туалет сходила перед вылетом...

– Я снижаюсь. Посмотрим, что там внизу.

Достав планшет, я отметил наш курс и посмотрел на хронометр. Он сообщал, что безумный полет над штормом занял всего пять минут, а не полчаса, как мне показалось. Записав все, я быстро убедился, что вокруг нас никого нет, убрал тягу и начал плавное снижение.

Обзор из кабины "тени" был отличным. Всего слегка накренив самолет, я мог посмотреть, что находится под ним. Очень удобно, особенно для разведчика.

– Почему все такое серое?
– удивленно поинтересовалась Ирина.

– Потому что это пустыня.

Трудно было с чем-то перепутать этот безжизненный пейзаж. Признаться, я был удивлен. Я ожидал чего угодно, но только не пустыню. Предполагалось, что за Штормовой стеной мы обнаружим загадочную страну Эйрхатов, их города, крепости и летающие острова, а увидели одну лишь пустошь цвета детской неожиданности...

Поначалу я старался держаться на четырех тысячах метров, но потом расслабился и спокойно спустился до двух. И в небе и на земле не было вообще никого. Не было видно ни городов, ни поселков, ни дорог, ни чего-либо еще. Только серая глина, пески, невысокие холмы и русла давно пересохших рек.

На небольшой высоте мы смогли отдохнуть от сухого воздуха из баллонов, выпить воды и перекусить бутербродами. Ирина делала фотографии, но редко. Фотографировать, в общем-то, было нечего. После обеда нам предстояло решить самый важный вопрос.

– Попробуем найти место для посадки или разворачиваемся?
– спросил я.

– Не знаю, тут...
– Ирина задумалась.
– Не может же весь материк быть пустыней? Надо хотя бы пару дней полетать здесь.

– Согласен. Кроме того, я не уверен, что смогу сегодня опять через шторм пролететь. Да и самолет надо проверить после такого испытания.

– Значит, сегодня ночуем в пустыне.

Я поднял самолет до трех тысяч метров и стал искать место, где можно было бы приземлиться. Это оказалось не так уж и просто, привычных и удобных столовых гор тут просто не было. Садиться на песок было самоубийственной глупостью. Оставались еще такыры*, но их надо было сначала найти.

* Такыр - твердая, как правило, глинистая почва в пустыне на месте пересохшего водоема.

Уже после обеда я увидел крупное пересохшее озеро. Отметив этот ориентир на карте, я решил сделать над ним круг и разведать окрестности, как вдруг Ирина воскликнула:

– Город! Ирвин, город на три часа!

Взглянув, я увидел среди невысоких песчаных дюн развалины домов. Это был не город, просто поселок и не самый большой. Но, тем не менее, это первые следы местных жителей, замеченные нами.