Безоружные

– Я вернусь ещё до того, как тебе захочется снова заснуть.

– О моём сне заботишься, как мило.

– Принесу тебе снотворное, Кэс.

Я растерялась.

– П-правда?

– Вырванное сердце этого болтливого мудака.

Ну вот опять я думаю о том, что он лучший, потому что, чёрт возьми, кто сможет переплюнуть такую валентинку.

– Обойдусь.

– Что тогда? Отрезанная голова? Член? Весь ублюдок целиком? В каком виде? Что угодно, только не бездействие. Я не стану сидеть, пока он в эту самую секунду бухает, ширяется, трахается или чем там обычно занимаются поборники правосудия, я не знаю.

– Так вот почему ты туда так рвёшься? Заскучал тут совсем.

Он не оценил шутку.

– Назови хоть одну причину!
– потребовал солдат, подходя к моим вещам и хватая шлем. – Что-то кроме вот этого!

Заикнись я про страх, он бы взбесился точно так же, как если бы я вдруг признала правдивыми слова, накаляканные Марти. Поэтому пришлось подключить фантазию.

– Ладно, просто… - Я запустила пальцы в волосы, судорожно соображая. – Думаешь, после того как он превратил охоту за нами в реалити-шоу, одной лишь его смерти будет достаточно?

Солдат замер.

Сработало?

– Тем более такой смерти, которую ты хочешь ему щедро подарить? Убив его сейчас, на пике популярности, ты его лишь возвеличишь, а не уничтожишь, – продолжила я, замечая краем глаза, как он приближается и вновь опускается на колени, готовый внимать мудрости того, кто ничего не смыслит в убийствах. – Виктор не умрёт прежде, чем проиграет в своей же игре. Сначала он сдастся, смирится с тем, что никогда не достанет нас, потеряет доверие народа, а уже потом сдохнет…

– Тебе решать, как именно, Кэс.

– Это будет не тупая месть. Понимаешь? Это будет моё исцеление.

Кажется, он мысленно пометил, что как раз именно поэтому убийство Виктора должно быть ещё более извращённым и кровавым. Тупая месть – цветочки. То, что он сделал с Марти и его командой – тупая месть. Но вот моё исцеление… к этому стоит отнестись серьёзно.

– Я имею в виду, что если это сделаешь ты, то на этом всё не закончится. Станет только хуже, породит новые страхи, - добавила я, поднимаясь на ноги. – С такими вещами нужно справляться самому.

– Собираешься марать руки? Он достоин этого?
– спросил солдат, опустив голову, но в то же время глядя на меня исподлобья.

– Фарго два года содержали меня. Оплачивали проживание, охрану, врачей. Спорю, ни на одну свою подружку Виктор столько не потратил, сколько на меня. Стоит отдать ему должное. – Не то чтобы я, правда, так думала. – Он сейчас в большем бешенстве, чем ты, просто поверь, и я не хочу, чтобы это заканчивалось так быстро. Мы его унижаем уже только тем, что просто продолжаем жить, а эти его интервью – жалкие попытки отыграться.

– Недостаточно.

– Что?

– Просто жить – недостаточно. – Его взгляд изменился, как если бы он думал теперь о другом способе моего исцеления. Более эффективном.

Намекал на то, что раз всё, что ему позволено в качестве мести – ждать, то он максимально скрасит ожидание, и сделает это так, что даже Виктор ему позавидует? Свобода, стимуляторы, женщины, слава – солдат собирался превзойти все доступные Фарго блага и смотрел на меня, как на самого лучшего сообщника, хотя вообще-то так было всегда, но раньше он на меня так не смотрел.

– А мне пока хватает, - ответила я, нервно усмехаясь. – После побега в день казни просто жить – самое оно.

– Ты заслуживаешь большего. Не только потому что этот мир будет принадлежать тебе, а потому что это справедливо.

– Значит, пару часов сна я могу себе позволить тем более?

– Не знаю. Можешь? Если нет, выбирай из-за кого тебе приятнее не спать.

А выбирать надо, я так понимаю, между кошмаром и эротической фантазией. И это сложнее чем кажется, ведь кошмары мне привычнее.

– Не понимаю, о чём ты.

– О том, что ты хочешь секса.

С чего я взяла, что в такой ситуации нужно оправдываться? Рефлекс какой-то, похоже, меня обвиняли слишком часто и слишком во многом.

– Я? С т-тобой? Нет, ха-ха… Ты отличный парень, но моё внимание к тебе ничего такого не значит. Просто важный этап взросления я провела в подземелье, так что я теперь с интересом смотрю даже на особо фигуристые овощи и фрукты.

– Ты хочешь, - возразил он тихо. – Хочешь, но не настолько, чтобы это признать. А значит, я сам плохо справляюсь со всеми своими обязанностями. – Обернувшись через плечо на сумку, в которой лежал его пыточный набор, солдат спросил: - Накажешь меня?

– Нет. Что? Ты отлично со всем справляешься! Я же всё ещё жива, так?

– Тогда поощри.

– Как… именно?

Указав себе за спину, он сказал:

– У меня там есть кнут.

У него поощрение не отличается от наказания!

– И зачем он тебе нужен? – прищурилась я.

– Я брал его с мыслями о тебе.

– Обо мне? Я такими вещами не занимаюсь! Разве мы уже это не выяснили?

– Я взял его в расчёте, что тебе тоже понадобится оружие.

Прикусив язык, я смущённо отвернулась.

– Оружие, а… вот оно как.

– Кнут подходит тебе. Он утвердит твой статус госпожи и подчеркнёт твою смертоносную сексуальность.

Это не прямое назначение оружия!

– В мёртвом грузе нет ничего сексуального. – Я задумалась.– Да, неплохо бы это исправить. Мою бесполезность, в смысле, а не… Проехали.

С улыбкой предвкушения мужчина отошёл к сумке. Достав оружие, он протянул его мне, а когда я забрала кнут из его руки, взялся за край футболки.

– Т-ты чего? Пошли тренироваться.

– Мы уже в садо-мазо отеле.

– Это будут другие тренировки!

Глава 17

Арчи никогда не жаловался на качество обслуживания, куда бы ни приходил. Престижный ресторан или придорожное кафе – кольцо упрощало его жизнь повсеместно. Дело тут не только в тишине, предупредительности персонала и вкусной еде, а в том, что ему отвечали на любой вопрос честно.

Это так важно теперь, когда он напал на след Кэс.

Поэтому, когда официантка дрожащей рукой поставила перед ним блюдце с чашкой кофе, он приготовился расспросить девушку о том, о сём. В частности, не припоминает ли она интересных посетителей. Но тут его отвлёк шум: на площадку перед забегаловкой, рядом со старым фургоном, припарковалась новенькая, блестящая машинка премиум класса. С таким же успехом здесь мог приземлиться космический корабль.