Безоружные
Шрифт:
Я указала на арсенал, изъятый у сексуального маньяка. Любой здравомыслящий человек, ища убежище, пошёл бы в бордель для извращенцев в последнюю очередь.
– Ты хочешь вернуться? – уточнил он, и я усмехнулась.
– А ты, оказывается, шутник.
– Я серьёзно.
– Хочу ли я вернуться? Ты в курсе, что это было за место?
– Я родился там…
– Ну да.
– И увидел тебя.
– Да уж.
– Это самое прекрасное место из всех, – заключил он.
– Это самое поганое место из всех. – Я попыталась объяснить. – Оно создано преступниками для преступников. Одни ждут там
– Ты - ценнейшая из них?
Я открыла рот.
– Что? Э-э… Нет, всё было совсем наоборот. – Я вздохнула. – Это ты… ты был ценнейшим из них.
– Спасибо.
– Это не комплимент. – Я задумалась. Как же ему объяснить? Интересно, если бы я купила его официально, к нему бы прилагалась инструкция? – Ты ведь можешь себя осознавать? Знаешь, кто ты? Ты бионик. Модифицированный человек с перепаянными мозгами. Тебя вырастили в лаборатории для совсем другого хозяина, понимаешь?
Может, не стоило задавать такие вопросы во избежание возникновения сбоев в его церебральной системе? Вдруг эта мысль с ума его сведёт? Или заставит надолго отключиться?
Но он просто отвернулся, как самый обычный мужчина, который потерял интерес к разговору.
– Ты что, не хочешь узнать, какой он? – спросила я. – Твой настоящий хозяин?
– Это ты.
– Нет. Не изначально. Это вышло по ошибке. Вернее потому, что я не хотела умирать. Меня сегодня должны были казнить.
– Потому что ты – преступник?
– Да.
Выражение его лица не изменилось.
– Ты не хочешь услышать подробности? – Я заметно нервничала. – Не спросишь, что я такого сделала?
Наверное, это было не так интересно, как разврат, творящийся на экране.
– Ты можешь выключить? Мы ведь серьёзно разговариваем! – не выдержала я. – Что ты делаешь вообще?! Это же любовный отель для извращенцев!
Он подчинился, но тише при этом не стало: соседи за стеной обеспечивали нас звуковым сопровождением почти так же громко, как и телек только что.
– В таких заведениях не требуют документы, ведь у извращенцев есть право на анонимность. Для тех, кто скрывается от закона, это лучший вариант, – объяснил солдат. – Почему тебе так не нравится здесь?
Ну как сказать…
– Ладно. Без разницы, - пробормотала я. – Главное, чтобы ты не думал, что я, в самом деле, кайфую от боли. И не решил снова подставить под выстрел тазера.
Он мог бы просто сказать, что всё понял, но вместо этого тихо выдал:
– Прости своего неловкого раба, госпожа. Этот никчёмный примет любое наказание.
Я вспыхнула.
Где он набрался такого?!
А, ну да. Точно.
– Н-не называй меня так. Мне зовут Кассандра. Кэс.
– Я должен был устранить любое препятствие на пути к твоей свободе, Кэс. Даже тебя саму, в каком-то смысле. Приемлемым способом.
Как это должно было прозвучать на самом деле?
Ты бы путалась под ногами и провоцировала охрану, так что рано или поздно всё равно словила бы разряд. Пока же ты отсыпалась за все бессонные ночи, проведённые в страхе и отчаянии, я разобрался с твоими проблемами. И, поверь, тебе не обязательно было это видеть.
– «В каком-то смысле»? – переспросила я. – Ты умеешь рассуждать метафорически?
– Я умею всё, что умеет обычный человек. Но не каждый человек умеет то, что умею я.
– Вот как…
Похоже, в его голове с первым зрительным контактом выстроилась парадигма, на вершине которой стоит хозяин, затем он – его слуга, и только затем все остальные люди. Он не считал себя неполноценным, даже наоборот. И это вполне оправданно, если учесть, что он провернул побег века.
– Со Дна ещё не выбирался ни один смертник, - проговорила я, пытаясь прочувствовать масштаб происходящего. Каждая секунда моей жизни – бунт против Фарго. – Ты убил их? Тех, кто был с нами в лифте.
Кира и Спарки славные. Не хотелось бы узнать, что они погибли из-за меня.
– Чаще всего человека проще обезвредить, чем убить, - ответил бионик.
– Обезвредить?
– Сломать руку. Или нос.
– Ясно. – Не знаю даже, стоит ли этому радоваться. – А костюм откуда?
– Тому, у кого я его взял, он уже не нужен.
– Похоже, этого беднягу было проще всё-таки убить. – Как и всё остальное, что я нашёл в его машине.
Солдат указал на журнальный столик, где лежали солнцезащитные очки, мятная жвачка, пачка наличности, шипастое кольцо и инъектор со сменными ампулами.
– Ого.
– Я взяла в руку ампулу, разглядывая её на просвет. – Ты знаешь, что это такое?
– Стимулятор.
– Причём боевой. Подлинный. Видишь этот символ? Прямиком из лабораторий Рэмиры.
– Что это?
– Рэмира? Огромный клан. Но когда-то так звали женщину, которая разработала проект тотального разоружения. С её подачи в пенитенциарную систему ввели смертную казнь за хранение любого вида оружия. Многие считают её святой.
– Но не ты.
Я пожала плечами. Дело не только в личном.
– Оружие исчезло с рынка - да, но на его место пришли синтетические стимуляторы и бионики. Стала процветать наркомания и работорговля. Сделало ли это мир лучше?.. – Я спрятала в карман ампулы и инъектор. В другой сунула деньги. – Это уже неважно. Важнее сейчас понять, как ты связан с этими людьми. То, что у ребят, которые пришли за тобой, были стимуляторы и это милое кольцо, говорит о том, что ты – один из них. Возможно даже, ты принадлежишь их главе.
– Я принадлежу тебе.
Произнеси он это чуть мягче, его слова можно было бы принять за признание.
– Это пока.
– Так будет вечно.
Ну вот теперь точно.
– Боюсь я не смогу так долго бегать. Даже со стимуляторами. – Я надела кольцо на средний палец. Велико и… жутковато. – То, что я сделала, было вроде инстинкта самосохранения. Я просто не могла поступить иначе. Ты был рядом, прямо передо мной, как кнопка экстренной помощи. Нажмёшь – спасёшься. Меньше всего в тот момент я думала о последствиях. Такому, как ты, не понять.
– Ты жива, значит, всё сделала правильно, - ответил он, намекая на то, что прекрасно понимает.