Безрассудный

— Мои родители. Они погибли в автокатастрофе пару лет назад. Оставили мне свой… дворец. Единственный ребенок, и все такое.

Этот призрак прошлого всё еще не давал мне покоя. Вопрос, на который я никогда не узнаю ответа. Что ими двигало, когда они решили переписать всё на своего нежеланного сына? В конце концов они всё же раскаялись или это была всего лишь случайность, ошибка в длинной череде их ошибок?

— О… Мне так жаль, — сказала Кира искренне выглядя виноватой за то что подняла эту тему.

— Не стоит, — сказал я. — Такое… случается.

Много дерьма случается в жизни. Всё это уже не важно.

Любопытство Киры всё еще было не удовлетворено.

— Тогда зачем ты сдаешь комнату? Я имею в виду если этот дом твой.

Я сделал паузу, прежде чем ответить. На секунду я забыл, что между нами всё изменилось, и я уже открыл рот, чтобы рассказать ей правду. Мне не нравилось жить в пустом доме. Я не выносил одиночества. Мне нравилась компания. В этом мы похожи с тобой. Но я молчал, вспомнив о пропасти между нами. Желание не быть одинокой в итоге побудило ее использовать меня как источник утешения. В то время как я думал, что она другая, ни на кого не похожая, особенная. Но в итоге она просто использовала меня, как и все остальные до нее. Я вернул взгляд к экрану телевизора и солгал ей.

— Дополнительные средства никому не помешают.

Может не стоило врать ей. Кира встала и пошла к дивану, сев рядом со мной. Моё тело сходило с ума от ее близости. Я отдал бы всё сейчас чтобы обнять ее, прижать к себе. И я ненавидел себя за эти порывы, за то, что мне до сих не всё равно. Почему я не мог отключить эти эмоции?

Она долго виновато смотрела в пол и в конце концов произнесла:

— Прости. Я не хотела быть слишком любопытной.

Вспоминать свое прошлое сейчас это наименее болезненное дело, Кира. Я проглотил ком в горле.

— Не стоит беспокоиться. Все нормально.

Просто оставь меня в покое. Пожалуйста.

Но она этого не сделала. Вместо этого она наклонилась и обняла меня. Я застыл от ее прикосновений. Не так давно я жаждал этого. Я изо всех сил старался как можно чаще обнимать ее. Но это было, когда я думал, что для нее это также важно. Она больше не должна. Не сейчас, когда вернулся ее парень. Не сейчас как мне так больно чувствовать то, что я никогда не смогу иметь. Прекрати.

Она отстранилась, и глаза ее округлились от шока, как будто она вдруг поняла, что я не наслаждаюсь ее присутствием.

Оставь меня в покое. Мне больно.

Я смотрел поверх ее плеча, лишь бы не видеть ее глаз. Нет смысла кричать и выяснять отношения, нет смысла злиться и нет смысла делать вид, что ничего не произошло. Кира отпустила меня. Ее лицо было смущенным и в голосе явно слышалась тревога, когда она прошептала.

— Келлан?..

Мне нужно уйти. Я сел на диване.

— Извини, — сказал я немного грубо и жестко, но по крайней мере мне удалось остаться вежливым.

Она схватила меня за руку, прежде чем я успел встать. Кожа горела огнем в месте, где она касалась меня. Хватит трогать меня.

— Подожди… поговори со мной, пожалуйста.

Я холодно взглянул на нее. Убери от меня свои гребаные руки. Уйди. Исчезни. Хватит делать вид, что тебе не всё равно. Я вижу тебя насквозь. Если б ты знала.

— Здесь не о чем говорить, — все равно ничто уже не имеет значения. Много что можно сказать. Но какой в этом смысл? Я покачал головой, прежде чем добавил: — Мне нужно идти.

Выпустив ее руку, я наконец встал.

— Идти? — спросила она, так и оставшись сидеть. Кира казалась смущенной, удрученной. Неужели ей действительно не понятно? Я влюблен в тебя. Ты отдалась мне, а потом побежала опять к нему. Ты. Уничтожила. Меня.

На выходе из комнаты я ответил:

— Я должен забрать машину.

У меня есть жизнь кроме тебя, прикинь. Ты не весь мой мир. Ты просто огромная его часть, которую я люблю больше всего…

Я бросился в свою комнату как в спасательный бункер. Прислонив голову к холодному дереву, я закрыл глаза. Черт возьми. Почему она не может понять, какую боль причинила мне? Почему она не может понять, что я люблю ее? Почему она не смогла полюбить меня? Скажи Денни уйти… выбери меня. Останься. Но это из разряда фантастики. Скорее, мои родители восстанут из мертвых, чтобы извиниться за всё дерьмо, которое они мне причинили.

Я не торопился спускаться. Когда наконец я понял, что Гриффин подъехал, я засобирался. Я хотел уйти тайком, чтобы не встречаться с Кирой. Я был не готов к еще одному странному противостоянию. Но удача была не на моей стороне, потому как я услышал ее голос, как только спустился.

— Келлан…

В ее тоне было что-то, что заставило меня посмотреть на нее. Грусть, паника, я не уверен. Она встала и подошла ко мне. Я хотел вздохнуть, но не мог. Я хотел умолять ее оставить меня в покое, сказать, что ее поступок разрушил меня, что всё, связанное с ней, причиняет мне боль, но я не мог. Я не мог устоять перед ней, поэтому позволил приблизиться, несмотря на то что знал, что ее слова принесут мне боль. Ничего кроме боли.

Она начала краснеть и смущаться, словно ей было не по себе. В итоге она опустила взгляд на пол. Я нахмурился. Обычно она поступала так, когда чувствовала себя глупо или нелепо. Это то, как она теперь чувствовала себя рядом со мной? Я был разбит, и она что, тоже была подавлена? Ну, что она собирается сказать сейчас? Если честно, идей у меня не было. Не смотря мне в глаза, она произнесла:

— Мне очень жаль твоих родителей.

Она вдруг посмотрела в мои глаза, и я выдохнул. Значит, дело все еще в родителях? Не страшно. С тех пор утекло много воды. Они были засранцами, но их уже нет. Все кончено. Но не многие говорили со мной о них. Неужели она всё еще пыталась узнать меня, пыталась понять? Но почему? Кира ты уже заполучила меня, что еще тебе нужно?

Пытаясь быть мягким, я произнес:

— Все в норме, Кира.

Я бы рассказал тебе всё, если бы только тебе это было реально нужно. Мы смотрели друг друга, и я не знаю сколько прошло времени. Казалось, оно вообще остановилось. Как бы я хотел, чтобы между нами всё было по-другому. Чтобы всё сложилось иначе для нас двоих. Чтобы я имел для нее значение. Чтобы она полюбила меня так же, как и я ее. Я бы хотел, чтобы мое сердце не пыталось выскочить из груди, когда я встречал ее взгляд. Я хотел, чтобы моя кожа не горела в местах, которых она касалась. Но одного моего желания недостаточно.

После молчаливой паузы Кира наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я ощутил укол боли словно она не поцеловала, а ударила меня. Я отвернулся. Боже, когда же она прекратит свои пытки.

Отвернувшись, я поспешил к выходу. Мне необходимо пространство. И возможность отключить свои воспоминания. Этот ее жест вновь и вновь возвращал меня в недалекое прошлое, где мы с Кирой были вместе, если можно так сказать. Как держались за руки, обнимались, как я заставлял ее краснеть, стонать… И эти воспоминания крошили меня изнутри. Я схватился за переносицу от жуткой головной боли. Если я смогу забыть, как, судя по всему, забыла она, то мне больше не будет больно.