Безрассудный
Шрифт:
Я опустил руки, но повернул их ладонями вверх, впитывая каждую каплю. Думай только о каплях. Есть только холодный, ледяной пронизывающий дождь. Ты, дождь, и ничего больше.
— Келлан?
Черт возьми.
Краткое мгновение дзена прошло, когда я услышал ее голос. Ты уже дважды за 48 часов вырвала мне сердце. Не могла дать мне хотя бы минутку тишины, чтобы собраться с моими гребанными мыслями?! Я поднял вверх палец, надеясь, что она поймет намек и оставит меня в покое. Как бы не так.
— Холодно… Пожалуйста, иди в машину.
Ты, блять, должно быть, шутишь. Пять
Дождь. Только дождь…
— Прости меня. Пожалуйста, вернись, — позвала она из машины.
О, господи, сделай так, чтобы она заткнулась, пока я окончательно не слетел с катушек. Дождь, дождь, дождь…
Я слышал, как она пробормотала “Да пошло оно все” и вышла из машины.
Не-блять-вероятно. Она не может просто оставить меня в покое? Что за сука. Открыв глаза, я смотрел на то, как она приближалась ко мне. Интересно, я выглядел настолько же херово, насколько чувствовал себя? Должно быть, потому что приближалась она очень маленькими шажками.
— Кира, вернись в машину.
Пытаясь оставаться вежливым, я выплевывал каждое слово со стиснутыми зубами. Кира нервно сглотнула, но покачала головой.
— Вернусь только с тобой.
Все такая же чертовски упрямая. Все мои умиротворенные мысли о дождевых каплях на тротуаре просто испарились. Ярость пропитала мои мышцы, заставляя их дрожать от напряжения.
— Садись в машину, черт возьми! Хотя бы раз послушай меня! — я кричал так громко, что у меня запершило в горле. Что ж, похриплю на завтрашнем концерте. Потрясающе. Одной проблемой больше из-за нее.
Моя дерзость взбудоражила ее. Кира вздернула подбородок и отошла.
— Нет! Говори со мной. Не прячься тут, говори со мной!
Говорить с ней? И о чем, черт подери, она так хочет поговорить? О том, как сильно она любит Денни и как ей плевать на меня? Нет, спасибо, в гробу я такое видал. Я шагнул ей навстречу; теперь мы оба были до нитки промокшими.
— Что ты хочешь услышать?
Ее челюсть подрагивала, а голос был полон гнева.
— Почему ты не оставишь меня в покое? Отвечай! Тебе же сказано, что все кончено, я хотела Денни. Но ты все равно меня мучаешь…
— Я тебя мучаю?
Она что, шутит? Разве не она практически беспрерывно дразнит меня? Только то, как она смотрит меня, может поставить на колени тысячи мужчин. А то, как она целовала меня, идеальный пример «зеленого света», судя по пособиям для юных пикаперов.
— Нет, это ты…
В последний момент я остановился. Я не дам ей шанса порадоваться тому, что она сделала со мной. Как же сильно я ее хочу, как же сильно я, черт возьми, люблю ее. И как же, блин, больно понимать, что я никогда не буду достаточно хорош для нее. Как мне хочется ничего к ней не чувствовать, как меня убивает то, что она играет со мной, каждый
раз доводя меня до грани. Как же сильно я хотел, чтобы сегодня мы не останавливались.— Я — что? — вдруг разрезал тишину ее крик.
Я посмотрел на нее. Правда, что ли? Неужели она просто не может отпустить это? Я пытался не сорваться на ней, но я не смог бы держать язык за зубами еще хоть одну гребаную минуту. Если ей так нужна правда, ладно, пусть получит свою чертову правду, преподнесу ее ей на блюдечке с голубой каемочкой. Может тогда она, мать ее, поймет, каким «невинным» был этот ее невинный флирт.
Моя улыбка была такой же мрачной, как мое разбитое сердце.
— Уверена, что хочешь знать, о чем я сейчас думаю? — я снова шагнул к ней, она попятилась. — Я думаю, что ты гребаная динамщица, и надо было мне просто трахнуть тебя — и делу конец!
По моим венам тек чистейший яд, я сделал шаг вперед, вставая вплотную к Кире. Я мог бы схватить ее, затолкать в машину и положить всему этому конец прямо сейчас. Зная, что мне стоило бы отойти и успокоиться, я также знал, что для этого уже слишком поздно, слова вылетели, пусть я уже успел пожалеть об этом.
— Надо бы трахнуть тебя прямо сейчас, как шлюху, ведь ты и есть…
Ее ладонь коснулась моей щеки прежде, чем я договорил. Удар был рада в два сильнее ее предыдущего, уверен, останутся следы. Я задолбался получать пощечины! Я толкнул ее к машине.
— Ты это начала. Все это твоя работа! К чему, по-твоему, катился наш «невинный» флирт? Как долго ты собиралась морочить мне голову? — сомкнув пальцы вокруг ее запястья, я даже не понимал, что несу. — Что же, я до сих пор тебя мучаю? Все еще хочешь меня?
Когда она отвечала, по ее щекам текли слезы.
— Нет… Теперь я по-настоящему тебя ненавижу!
Я чувствовал себя так, словно она забралась внутрь меня и вывернула мою душу наизнанку. И только остатки злости помогали мне держаться на ногах.
— Отлично! Тогда полезай в гребаную машину!
Не имея ни малейшего понятия о том, что я делал, я затолкал ее в машину и громко хлопнул дверью. Хотелось открыть дверь и хлопнуть еще раз, но сейчас я бы вряд ли смог это провернуть. Господи, что за хрень я творю? С какой, блять, радости я говорил ей такое? А выражение ее лица… Чистая ненависть. А теперь она плачет. Блять, блять, блять. Я все испортил. Все итак было хуже некуда, но теперь… Мост окончательно сожжен, я уверен. Господи Боже, я потерял ее навсегда.
Я нервно топтался у машины. Что теперь делать? Что, черт возьми, теперь делать? Как мне все это вернуть? Как все исправить? И можно ли вообще что-то исправить?
Не зная, что еще можно сделать, я подошел к двери со стороны водителя. Если бы я точно так же подошел к двери с самого начала, всего этого бы не случилось. Если бы я оставил ее одну в клубе, всего этого бы не случилось. Если бы я просто уехал из Сиэтла, всего этого бы не случилось.
Раздраженный, подавленный и напуганный, я сел в машину и громко хлопнул дверью. Внутри повисла давящая тишина. Даже воздух был каким-то другим. Теперь все изменилось, потому что я не умею держать язык за зубами.