Безумные сказки Андрея Ангелова

Тот открыл блокнот:

— Тихонова Агафья Васильевна. Пятидесятого года рождения, русская. Официально нигде не работала. Проживала по адресу: улица Набережная, дом четыре. Шесть месяцев назад переехала в неизвестном направлении.

— А может, родственники есть? — начал Бутербродов. — Она говорила тогда, что бабушка…

— Слушай, Бу, зачем тебе эта Агафья? — перебил бизнесмен. — Можно просто сжечь книжку, и дело с концом. Хочешь, я сам это сделаю?

Андрей покачал головой:

— Мне кажется, ничего не выйдет. Тётка Агафья сказала, что только знающий в магии человек может успешно провернуть процесс. И знаешь, после того, что я видел и пережил, я ей верю.

— Но попробовать стоит?

— Боюсь, как бы не было хуже, — с сомнением ответил врач.

— Слушай, тебя сначала чуть не сгноили в африканской тюрьме, здесь чуть не арестовали за угон машины, — напомнил Артём. — Хорошо, очкарик в ментуре служит и ему передали дело. Денег нет, жены нет, дома нет. Куда уж хуже?

— Медлить нельзя, — поддержал майор. — Этот старый хрыч, как ты его называешь, устроит ещё какую-нибудь подставу.

— Чёрт с вами, — согласно кивнул Бутербродов. — Попробуем сжечь книгу.

— Что касается бабушки Агафьи, то она умерла полгода назад, — добавил Халюкин. — Других родственников не имеет.

— Плохо, — помрачнел Андрей. — Неужели, её никак нельзя сыскать? Есть же база данных, пробейте по системе… у вас много методов.

— Мы её найдём, — заверил дознаватель. — Но нужно время.

— А его у меня нет, — подвёл черту врач. — Вы верно подметили, я на крючке у старого пердуна. Пока книга будет существовать, он будет гадить.

— Я звонил свояченице, — сообщил Барин.

— И?.. — Андрей впился в него глазами.

— Ритка минут десять расписывала, какой любящий и заботливый у неё муж. Фамилия его — Терпилов. Такое чувство, что она живёт с ним долго и счастливо.

— Мой бывший зам. Меня не упоминала?

— Сказала, что заходил сегодня утром. Просила, чтобы я научил тебя культурному поведению. Ты к ней приставал?

— Приставал, — подтвердил врач. — Такую жену потерял! — добавил он с горечью.

— Сам виноват, — произнёс Халюкин. — Бесплатный сыр будет только при коммунизме, как известно.

Андрей скривился и закурил.

— Мне не даёт покоя один вопрос, — вымолвил Бутербродов. — Как книга попала ко мне? Ведь я её сам не брал, — врач посмотрел на Артёма. — Пришёл домой, а она уже в сумке.

— Ну, наверно, ты по-пьяни положил и забыл? — предположил Барин.

— Я не пил в тот день, хорошо помню. Да и тогда у меня ещё не было такой привычки, — возразил гинеколог. — Я ещё Антоху домой отвозил, вот он нажрался.

— Тогда можно выдвинуть только одну догадку, — пожал плечами Артём. — У книги выросли ноги, и она сама залезла в сумку. Типи-топ, типи-топ, — бизнесмен изобразил пальцами ноги, идущие по столу.

— Тётка Агафья обмолвилась, что книга живая, — сказал доктор. — Так что не удивлюсь.

34. Трагедия полиглота

В это самое время в далёкой африканской стране наш знакомый проводник — тёзка великого политика, подал продавцу в супермаркете местные деньги, то ли коричневые, то ли зелёные.

— Сдачу оставь детишкам, — сказал он великодушно на местном наречии.

Подхватил пакет с покупками и повернулся, чтобы уйти. Неожиданно откуда-то вынырнули двое штатских и подхватили негритоса своими чёрными руками под чёрные ручки.

— Пройдёмте, — сказал на ломаном английском один.

— В чём дело? — на языке Шекспира завозмущался Уинстон. — По какому праву!?

— Сэр, вы обвиняетесь в сбыте фальшивых денег, — произнёс другой. — Мы из Интерпола, не сопротивляйтесь. Будет только хуже.

* * *

Спустя три дня заросший колючей щетиной африканец сидел в железной клетке для подсудимых, в зале суда. Рядом находился неизменный адвокат в сером костюме.

— …помог бежать русскому арестанту, — говорила судья-негритянка на местном наречии. — По совокупности преступлений, я приговариваю Уинстона Льюиса Джонса к двадцати годам лишения свободы, без права досрочного освобождения. Приговор понятен, осуждённый?

— Ваша честь! — закричал бедный полиглот. — Я ни в чём не виноват! Это всё русский! Он расплатился со мной этими долларами! А про его побег я узнал из газет!

— Приговор понятен, — утвердительно сказала судья. — Он может быть обжалован в установленный законом срок. Процесс окончен, — она стукнула молотком.

— Мужайтесь, Уинстон, — вымолвил адвокат.

— Вы не знаете, мистер Смит, куда меня собираются отправить? — спросил бывший гид и переводчик.

— Скорее всего, в тюрьму номер шесть, на севере страны, — объяснил защитник. — Известна больше под названием «Людоедка». Закон очень строг к фальшивомонетчикам и всех обвинённых в этом преступлении отправляют туда. Зря вы связались с сумасшедшим русским! Мне искренне жаль!

Осужденному надели наручники, и повели прочь из зала судебных заседаний. Юрист сочувственно смотрел вслед.

35. Круглый стол на троих: окончание

— Ты, правда, можешь её читать? — спросил Барин, подтягивая к себе книгу.

— Могу, только когда один остаюсь. При свидетелях она идёт в отказ, — ответил Андрей Васильевич. — Кстати, Барин, тётка Агафья очень поразилась, услышав твою фамилию. Я думаю, к ней захаживал твой дед.

— Ты думаешь, он тоже…

— Возможно, — кивнул Бутербродов. — Не зря ходили слухи, что он общается с Сатаной. Помнишь, очкарик?

Антон утвердительно кивнул.

— Может, у твоего деда сохранились какие-нибудь записи? Типа архивные бумаги? — предположил гинеколог.

— Ничего. — Барин открыл книгу. — Во всяком случае, в усадьбе я ничего не нашёл. Слушай, Андрюха! — его глаза загорелись. — Что здесь написано? Какими словами и всё такое? Расскажи!

— Даже не мечтай, — ответил врач, покосившись на книжку. — Если книга изъявит желание с тобой пообщаться, не отвертишься. Уж поверь.