Безумный день или превратности судьбы

У дома доктора нас встретил Фигаро. С ним был паж, который при виде меня стушевался и отступил несколько шагов назад. Похоже, я его сильно напугал. Фигаро поинтересовался нашими результатами. Я рассказал ему о беседе с доктором.

– А я ему про чердак напомнила!
– похвасталась Мадлен.

– О! Это правильно!
– одобрил Фигаро.

– А что вы еще можете рассказать о докторе?
– спросил я. Интересно поподробнее узнать, что он из себя представляет.

– Хитрый, наблюдательный, ворчливый старичок, - ответил Фигаро.
– Грубоват, прижимист. Любит все продумывать от начала до конца. Никогда не возьмется даже за самое ничтожное дело, если окончательно не уверен в его результате.

Эти сведения показались мне очень похожими на правду. Доктор Бартоло соответствовал этому образу.

– Я могу поговорить с вашим другом?
– спросил я, окинув Керубино изучающим взглядом.

Паж вздрогнул и опустил глаза. Неужели мой взгляд такой страшный? Керубино был похож на нашкодившего ребенка, который ждет наказания. При его высоком росте это смотрелось смешно и глупо.

– Хоть сейчас, - ответил камердинер.
– Думаю, Керубино с огромным удовольствием поболтает с судьей, который вынес ему оправдательный приговор.

Но в этих словах мне пришлось усомниться, паж смотрел на меня как напуганный кролик. В его бегающих глазах я прочел желание удрать от меня куда-нибудь подальше. Я надеялся услышать от Керубино хотя бы несколько слов благодарности, но тщетно. Похоже, этот юноша считал мою заслугу в его освобождении ничтожной.

– Я ничего не знаю, - пробормотал Керубино, опуская глаза.
– Ничего не знаю.

– Не бойтесь, вам уже ничего не грозит, - сказал я тем тоном, которым мне обычно приходилось говорить с нервными дамами и детьми.
– Но ваши слова могут помочь нам найти убийцу.

Керубино понемногу успокоился.

– Я бы рад вам помочь, - сказал он.
– Но я ничего не видел! Я прятался в беседке, потом ко мне пришла Фаншетта с едой, она очень добрая девочка... мы услышали крик и прибежали... Это все, что я могу рассказать... Не знаю, зачем этот нож сунули именно мне!

– Действительно, зачем?
– спросил я себя.

– По-моему, тут все очень запущено, - сказала Мадлен, когда мы покинули особняк Альмавива.

– Еще бы, - согласился я.
– Удивительно, что никого, кроме графини, не тронула смерть графа. Все отнеслись к ней слишком спокойно. Многие даже испытали какое-то облегчение. Всех больше волновал арест пажа. Я никого пока не могу вычеркнуть из списка подозреваемых.

– Даже графиню?
– спросила Ренар.

– Да, Мадлен. Она могла убить его из ревности.

– Но когда она пришла, граф был уже убит!
– сказала Мадлен.
– Это Фигаро подтвердил.

– Графиня могла убить мужа до этого свидания, - ответил я.
– Ее камеристка Сюзанна тоже могла убить графа, девушка она честолюбивая, влюбленная в своего жениха. Возможно, грязные преследования графа натолкнули ее на мысль избавиться от него. Вполне вероятно, что другого выхода у нее не было. Ведь, если бы она ему отказала, он бы лишил ее приданого, которое составляла крупная сумма.

– Макс, но она прибежала на крик графини, которая нашла тело мужа!
– удивилась Мадлен.

– Сюзанна могла совершить убийство, назначив время встречи на несколько минут пораньше. Графине она могла назвать другое время свидания... когда госпожа пришла, ее муж уже был мертв.

– Какой кошмар!
– покачала головой Мадлен.
– Кого еще вы занесли в этот список?

– Нашего друга Фигаро, - ответил я.
– У него были веские мотивы избавиться от хозяина. К тому же он околачивался где-то поблизости в парке.

– Странно, зачем тогда он подбросил этот нож в карман Керубино?
– не поняла Мадлен.
– Вернее, зачем он сначала навел на него подозрения, а потом старался их снять? Совесть замучила?

– Это вряд ли, - возразил я.
– Это он мог проделать с целью снять подозрения с самого себя. Для того, чтобы все решили: раз он помогает бедняге Керубино, то он невиновен. Ведь обычно убийца рад, когда подозрения падают на другого. Еще мне кажется подозрительным этот доктор Бартоло с его пропавшими ножами.

– Это точно, - согласилась Мадлен.

– И у меня такое чувство, что вся эта публика что-то старательно скрывает и водит меня за нос, - сделал я вывод. Особенно этот Фигаро, не удивлюсь, что все эти господа получили от него подробные инструкции по беседе со мной. По-моему, он поставил цель окончательно запутать меня. А этот нож... почему убийца сунул пажу не орудие убийства, а какой-то ножик измазанный кровью, который явно не годился для подобного преступления.

Мадлен с широко распахнутыми глазами слушала мой рассказ.

– Еще мне кажется подозрительным то, что часы графа спешат на полчаса, - добавил я.
– Возможно, это сделал убийца, чтобы граф пришел в парк на свидание раньше!

– Но часы могли испортиться, - предположила Мадлен. Может, они просто спешат!

– Это легко проверить у часовщика, - ответил я.

Мадлен кивнула.

– И почему вся эта компания вдруг оказалась в парке? спросил я себя.
– Мне это тоже кажется странным.

– Потому, что один из них был убийца, - услышали мы довольный голос.

Перед нами появился тип с довольной физиономией.

– Я, Базиль, учитель музыки, - представился он.
– Я был тогда в парке. Вы меня помните?

– Припоминаю, - ответил я мрачно, - вы уверены, что один из присутствующих - убийца?

– Уверен, - ответил тот.

– И кто это?
– нетерпеливо спросила Мадлен.

– А это я вам скажу только при определенных условиях, Базиль хитро сощурил глазки.
– Догадываетесь при каких?

– Догадываемся, - устало ответил я.
– Это деньги?

– Вы догадливы, - похвалил учитель.
– Моя цена пять тысяч ливров.

– Это же целое платье!
– ахнула Мадлен, которая всегда измеряла денежные суммы в дорогих платьях.

Наглое требование Базиля привело меня в бешенство. С большим трудом мне удалось сохранить хладнокровие.

– Послушайте, уважаемый, - сказал я.
– Если вы что-то знаете, скажите. Это будет лучше для вас самих. Прошу вас, избавьте меня от необходимости расследовать еще и вашу смерть.

– Макс, может, дать ему деньги, - взмолилась Мадлен. Тогда мы убийцу схватим.