Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
– Это когда мы в парке с Назаром подрались что ли? – Женька вспомнила, как ездила на Ромкиных плечах, их исполнение дуэтом песни про коня, и рассмеялась еще громче: – Ромка, нельзя быть таким ревнивым! Познакомься, это Рэм, он чудесный…
– Прямо легенды Древнего Рима! Ромул и Рэм! – перебил он и вновь заглянул за Женькино плечо: – Эй, братан, совсем охамел? Это моя косичка! Гляди, в древности для твоего тезки спор с моим тезкой плохо закончился!
Женька оглянулась. Жеребец с невозмутимым видом дожевывал ее бархатку для волос.
– Обжора ты, Рэм! – со смехом возмутилась
И помчалась с телефоном на смотровую площадку. Они несколько минут мило болтали, шутили и восторгались красотами. Наконец, Ромка бросил взгляд на часы:
– Все, Женечек, побегу я. Руководство по прилету кучу технической документации выдало, нужно до завтра все прочитать, изучить, подписи в нужных местах поставить. А у меня еще и конь не валялся.
Внезапно Женька услышала за спиной странный шум, переходящий в визг и отчаянную ругань. И резко обернувшись, замерла, пораженная открывшейся эпической картиной.
– А у меня валялся… - машинально констатировала она в камеру. – И до сих пор валяется. На, сам посмотри!
И навела телефон на полувысохшее озерцо. Там с азартом и упоением барахтался Рэмка. Перевернувшись на спину, он дрыгал всеми четырьмя ногами, разбрасывая по сторонам комья грязи и тихонько ржал, словно постанывал от наслаждения.
– Рэм, ты опять!! – чуть не плакала девчонка-инструктор, стараясь ухватить негодника за узду. – Ты не конь, ты свин настоящий! Никогда мимо грязи не пройдешь!
«Я забыла его привязать!!» - с ужасом поняла Женька.
– Видишь, Женя, я не то, что некоторые! – гордо заявил Ромка в камеру, с трудом сдерживая смех. – Вокруг куча грязи, а я ни-ни. Ум, совесть, воспитание. Цени!
– Ценю… - выдохнула Женька. – Жду. И очень-очень скучаю.
Рэмку тем временем все-таки вытащили из лужи, парень-инструктор принес здоровенную сумку и начал извлекать оттуда щетки, скребки, полотенце и другой приспособления для чистки лошадей.
Женька попрощалась с Ромкой и побежала помогать, но девчонка-инструктор мотнула головой:
– Сами справимся. Привычные уже. Из-за этого грязнули постоянно инвентарь с собой таскаем. Видела, что ты с лошадьми умеешь обращаться, и расслабилась. А этот и тебя перехитрил, получается.
И возмущенно пихнула жеребца в бок:
– Чего лыбишься? Добился своего и рад? Ох, и балбес ты, Рэмка! Самый натуральный балбес!
Женька посмотрела на конскую морду и увидела на ней самую настоящую довольную ухмылку. Точь-в-точь, как у Ромки, когда что-то вышло по его.
«Но Ромка умный, а Рэмка – балбес! – весело подумала она. – Как в древнеримском эпосе. Неужели, история и впрямь повторяется?»
Вскоре коня привели в относительный порядок. Отмыли и седло, которое он щедро измазал в грязи. Парень-инструктор осмотрел результаты работы и остался довольным.
– Но, может, все-таки на мою Агату пересядешь? – обернулся он к Женьке. – Та точно без сюрпризов.
– Нет, - улыбнулась она, вытащила из сумки очередное яблоко и протянула Рэмке. – Я верная.
Глава 47. День десятый. До свидания,
Сочи! Привет, Москва!Прощальный день на курорте начался ночной смс-кой от Ромки.
Он прислал свое фото на фоне вертолета и написал:
«Почти как тот, от которого мы убегали! Помнишь?»
Женька, конечно же, вспомнила первый поцелуй, сладко потянулась и послала Ромке соответствующий смайлик с губами.
Часы показывали два.
«Значит, у Ромки семь утра!» - высчитала Женька, мысленно пожелала ему удачи и снова заснула.
После завтрака она собрала вещи и побежала прощаться с морем. По традиции люди, уезжая с курорта, бросают в воду монетки, веря, что вновь вернутся в райское место.
Но Женьке этот обычай не нравился.
«Меркантильно как-то! – поморщилась она. – Не хочу за деньги, хочу по любви!»
Она пришла в самый конец пляжа, где почти не было отдыхающих, и долго сидела на берегу, вглядываясь в морскую гладь, запоминая, зарисовывая в памяти мельчайшие детали и оттенки. А потом дождалась, когда волна отхлынет, нарисовала на мокром песке сердечко и рядом приложила ладонь со вчерашним свежим маникюром, оставляя отчетливый отпечаток.
Но и этого Женьке показалось мало. Она оглянулась – не видит ли кто?
– быстро опустилась на колени и прижалась к песку губами. Получился еще один след – маленький, похожий на рисунок двустворчатой раковины.
И со смехом отскочила от набегающей волны, сплевывая скрипящий на зубах песок. Прибой грациозно слизал ее художество, возвращая берегу первоначальный вид.
И Женька решила, что море тем самым прочитало ее послание, пожало руку на прощание и даже ответило на поцелуй. А когда человеку хочется думать так, как хочется, кто же ему запретит?
Москва встретила жарой, шумом и суетливостью. Но Женька, сходя с трапа самолета, улыбнулась ей, как близкой и любимой родственнице. Может, иногда излишне эмоциональной и даже экспрессивной. Но Женька ощутила, что безумно соскучилась – за московской энергичностью, размахом, целеустремленностью и неотвратимым движением вперед.
Дома все было хорошо. Мама порадовалась дочкиному отдохнувшему личику. Папа бодро отчитался, что уже свободно передвигается по квартире и приступил к освоению уличных прогулок. Пока не на большие расстояния, но лиха беда начало!
Женька приняла душ, натянула видавший виды ситцевый халатик. Обедать не хотелось, вместо этого она намыла тарелку ярко-оранжевых, переспевших абрикосов с дачи и завалилась на диван – читать скачанную книгу по работе. А, заодно, может, свеженькую фэнтезятинку или еще чего.
Мама окинула дочь внимательным взглядом и недовольно нахмурила брови:
– Жень, где ты это затрапезное одеяние откопала? Снимай, мне на дачу тряпки нужны.
– Мам… - обиженно протянула Женька. – Какая разница? Меня дома, кроме вас с папой никто не видит. А тут ткань легкая, к телу приятно и нежарко.
Мама подошла к шкафу и вытащила шуршащий пакет с логотипом известного бренда:
– На, примерь вот это.
Женька раскрыла пакет и чуть инстинктивно не отдернула руку – то, что лежало внутри имело ярко-красный, прямо таки огненный цвет.