Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта

– Не плачь! – снисходительно отзывался голос Ромки. – Солдаты никогда не плачут!

– Я не солдат, я студент!

– После зимней сессии посмотрим. Блок ставь, как я учил! Вот, молодец…

– Ааааа!!!

– Не совсем молодец, но лучше, чем было.

Наконец, в камере появилось раскрасневшееся, но довольное лицо Ромки:

– Ладно, Женечек, побегу в магазин, кое-что купить в поездку надо. Утром наберу еще.

– Ром, а как Руслан? – Женьке стало жалко младшенького. – Ты его не сильно побил?

– Кто его бил? – рассмеялся Ромка. – Так, немного поучил уму-разуму. Не волнуйся, мы всегда так дуреем. Привыкнешь.

И понизив голос, добавил:

– Целую, родная. Долго-долго. Нежно-нежно.

– И я, я тоже целую! – влезла в камеру взъерошенная голова Русика.

– Писец котенку… - выдохнул Ромка. И у них опять что-то упало. Экран погас, очевидно, телефон перевернулся «лицом» вниз.

– Ромыч, придурок! – выл Русик. – Я имел в виду в щечку, по-братски! Нельзя что ли?

– Нет. Ничего нельзя. Понятно?

Еще с минуту слышалась шумная возня, потом Ромка вернулся к телефону:

– Все, теперь точно убежал. Не сиди на холодном песке, простудишься, сопливка моя. Сладкая.

– Беееее… - отозвался на заднем фоне ехидный голос Русика. – Сопли с сахаром!

– Завидуй молча! – хмыкнул Ромка. – А то еще раз по своим несахарным получишь!

Женька рассмеялась, послала в камеру воздушный поцелуй и отключилась.

Не прошло и пяти минут после разговора с Ромкой, как позвонила Зара:

– Жень, ты где?

– На пляже! – весело отозвалась она.

– А мы с Назаром в боулинг идем через час. Собирайся, зайдем за тобой.

Женька попыталась было соскочить с темы: что и шары катать толком не умеет, и хотела выспаться, и…

Но Зара была непреклонна:

– Рома велел тебя развлекать. Так что сегодня шары, а завтра вместе на экскурсию едем.

Женька подавилась беззвучным смехом:

«Ох, уж этот Ромка! Боится без присмотра оставлять! А в Москве что – телохранителя наймет?»

Но потом представила одинокий вечер в номере и дала согласие.

«В Москве работа, родители, подруги, - подумала она.
– А здесь кроме Ромки особо ни с кем и не общалась. Алена не в счет».

На миг стало немного грустно, что Алена не в счет, но лишь на миг:

«Ромка прав, у меня с юности комплекс перед провинциальными барышнями за то, что родилась в Москве и с детства была всем обеспечена. Хватит! Ни в чем я не виновата и никому не должна. Стираю данный файл за ненужностью».

На этой оптимистичной мысли Женька поднялась с песка – действительно после заката он начал быстро остывать – и отправилась в номер собираться.

Она слегка опасалась, что будет скучать, ведь ни Зара, ни Назар интеллектом не блистали, но все оказалось с точностью до наоборот – с ними было легко и весело.

«Все-таки есть в Ромке что-то необъяснимое – он умеет чувствовать людей!» – с гордостью признала Женька.

Зара так азартно и эмоционально играла в боулинг, что заразила игрой и Женьку. У той вначале получалось не ахти, но вскоре она приноровилась и вошла во вкус.

Назар сидел за дальним столиком, невозмутимо потягивал протеиновый коктейль и наблюдал за девушками.

Женька прыгала от восторга и махала руками, побив очередной собственный рекорд, когда краем глаза заметила Александра с Дашкой. Несостоявшийся ухажер держал в руках бокал с коньяком и, таясь от спутницы, с тоской поглядывал на Женьку.

Но та сделала вид, что всецело поглощена игрой.

«Интересно выходит! – пришло на ум веселое наблюдение. – Мои отвергнутые поклонники сошлись с Ромкиными неудачливыми поклонницами: Назар с Зарой, Макс с Аленой, Александр с Дашкой».

Внезапно кто-то дернул за плечо. Обернувшись, Женька нос к носу столкнулась с поэтом Димой. Тот был все также растрепан и плохо выбрит, но вид имел гордый и даже высокомерный. В ухе «кактуса» блестело широкое золотое кольцо.

Женька принюхалась и невольно скривилась – от поэта ощутимо несло перегаром.

– Что, сучка тупая, довыделывалась? – язвительно проскрипел он. – Так одна и гуляешь. А я после того, как ты мне не… После твоего бескультурного поведения вернулся в номер и сочинил прекрасные стихи! О любви. Вчера показал их знаменитому рэперу из Питера – он в полном восторге! И хочет, чтобы я писал тексты для его песен.

– Поздравляю! – попробовала вежливо съехать Женька.

– Теперь дашь?

– Я Рому люблю, - она инстинктивно сделала шаг назад.
– Да и нельзя тебе.

– Почему это? – набычился поэт.

– Твоя нерастраченная сексуальная энергия питает творческое начало! – быстро пояснила Женька. – Сублимация.

– Какая еще сублимация? – разозлился «кактус». – О чем это ты?!

И, шагнув к Женьке, протянул руку, намереваясь ухватить.

– Все также – о тупости и бескультурье! – вздохнула она.

«Неужели опять драться придется?
– додумалось про себя. – А насчет Димы Ромка ошибся – он далеко не безобидный».

Но кто-то оттеснил ее в сторону широким плечом. Рядом стоял Назар.

– Зар!
– невозмутимо обернулся тот к подруге. – А чё оно в натуре это – су… суб…

– Сублимация? – Зара наморщила восточные брови ниточкой. – Прямо не знаю. Но по примеру… Если делать концентрацию, получается концентрат. А когда кастрацию – кастрат.

Дима невольно вздрогнул и уставился на кулаки Назара.

– Походу, сублимация – это делать сублимат! – тоном научного эксперта закончила Зара.

– А это ещё чё? – Назар демонстративно поиграл мускулами.

– Продукт такой, сильно засушенный, - улыбнулась Зара.
– Мясо сублимированное видела – ни в жизнь не скажешь, что оно говядина. А если водой залить…

– Понял, - кивнул Назар, прерывая подругу, и посмотрел на поэта: - Слышь, болезный, греби отсюда. А то сублимация тебе будет. Вые…

Он виновато оглянулся на девушек:

– Ну, это самое. И высушу.