Безупречный злодей для госпожи попаданки

Особенно ярко светит одна, насыщенно-золотая, всё время призывно мерцающая – наверное, аналог нашей Полярной звезды.

Ещё раз взглянув на небо, я поворачиваю в сторону этой звёздочки и бесшумно иду, держась поближе к стенам домов.

Улица всё также пустынна, и я чуть успокаиваюсь – ускоряю шаг, уже не так волнуясь, что за мной может быть погоня.

Сейчас для меня главное найти те самые Северные ворота. Ещё узнать, что такое Элизея, где мне надо будет отыскать лавку госпожи Татианы. В прошлом Татьяны, наверное, раз уж тут земляне встречаются на каждом шагу…

Задумавшись о том, как здесь могло оказаться так много людей из моего мира, я не сразу соображаю, что уже некоторое время за спиной раздаются шаги.

Поняв, что звуки позади вовсе не шорох моих подошв, подрыгиваю, как ужаленная. Разворачиваюсь и чуть не утыкаюсь в чью-то широченную вонючую грудь. На моём плече смыкаются грубые пальцы и слышится довольный хохоток:- Ага, попался!

От испуга я отлетаю в сторону, смахнув с себя чужую руку. Не помня себя от ужаса, несусь по мостовой прочь, слыша за спиной громкий топот ног.

– А ну, стой, парень! – ревёт гонящийся за мной мужик, и я припускаю ещё быстрее.

На бегу благословляю целебные отвары Лазариса, так славно восстановившие мои силы, и саму себя, две последних недели делавшую по утрам зарядку.

– Стой, кому говорят! Сейчас поймаю и в кутузку оттащу – там расскажешь, что тут делал в такое время. Поди высматривал, что украсть! – несётся мне в спину.

Услышав про кутузку, я с перепугу сворачиваю в узкий проход между домами, появившийся справа, и лечу по нему, не чуя под собой ног. Пока не упираюсь в тупик между двумя трёхметровыми заборами без калиток и хоть каких-то щелочек.

Начинаю метаться по маленькому пятачку, задирая голову в надежде забраться наверх и скрыться. И понимаю, что оказалась в ловушке…

Глава 23

– Попался! Сдам тебя страже и получу награду, — мужик перегораживает выход из тупика своей массивной фигурой. Расставляет руки в стороны, словно ловец в жмурках, и идёт на меня.

Двигается он медленно и немного неуклюже, и я даже на расстоянии чувствую, как от него зверски несёт ядреным перегаром.

Увы, застарелое опьянение ничуть не снижает его агрессию и настрой заполучить меня.

Стараясь говорить низким голосом, я грубо рявкаю:

– Чего тебе надо?! Пошёл вон – я сейчас стражу позову!

– Зови, — мужик довольно хрюкает и чмокает толстыми губами.

В свете луны и приближающегося рассвета я могу разглядеть черты его грубого лица: толстый нос, сросшиеся на переносице брови и тяжёлый подбородок, покрытый неровной щетиной.

Внезапно мужчина делает быстрое движение вперёд и хватает меня за рубаху, мазнув ладонью по моей невеликой, но всё-таки женской груди.

Удивлённо выпучивает глаза и тянет:

– У-у, да ты и не парень вовсе. Поди беглая рабыня? Ещё лучше - денег за тебя отвалят как надо!

В маленьких, запавших глазках вспыхивает алчный огонёк, и я понимаю, что это конец.

– У меня есть деньги! – шепчу ему в лицо. – Много денег! Гораздо больше, чем тебе дадут за мою поимку!

Я отвожу в сторону руку со своей холщовой сумкой и трясу ею, привлекая внимание громилы.

– А?! – мужик отпускает мою рубаху и тянется к сумке.

Я быстро оседаю на землю, поднимаю увесистый булыжник, и когда мужик наклоняется ко мне, со всей силы бью его этим камнем.

Удар приходится точно в открывшийся мне беззащитный висок. Слышен противный хруст ломающейся кости, мужик на миг застывает. Затем сдавленно хрипит, закатывает глаза и начинает падать на меня.

В последний момент я успеваю откатиться в сторону, а тяжёлая туша с грохотом обрушивается на моё место.

Какое-то время я сижу и тупо смотрю на закрытые глаза и тёмную струйку, сползающую по виску на землю.

Преодолевая омерзение, прикладываю ладонь к огромной груди, туда, где должно биться сердце. Несколько секунд слушаю тишину, затем встаю. Подхватываю свою сумку и, скуля от ужаса, пошатываясь, иду прочь.

Выхожу на тёмную дорогу. Какое-то время медленно бреду по ней. Затем начинаю ускоряться. Переставляю ноги по булыжной мостовой всё быстрее и быстрее, пока не перехожу на бег.

Несусь что есть мочи, боясь оглянуться и не думая о направлении – главное, подальше от страшного места.

Не знаю, сколько я так мчусь, но в какой-то момент останавливаюсь, потому что лёгкие просто рвёт от нехватки кислорода. Сгибаюсь пополам, опершись рукой на стену какого-то дома и тяжело дышу, держась за бок.

Затем просто сажусь на землю, закрываю лицо руками и сижу, покачиваясь из стороны в сторону. В голову раскалённой иголкой колет одна мысль – я убила человека!

Нечаянно, просто желая спасти себя... Но, тем не менее…

Не знаю, сколько я так сижу, но в какой-то момент понимаю, что уже рассвело.

По мостовой грохочет телега, до самого верха гружёная какими-то тюками. Её тянет животное, похожее на крупного осла, только с повислыми, как у спаниеля ушами. На передке сидит тощий дедок и с любопытством глазеет на меня.

– «… Утром вашу компанию увезут из моего дома», — вспоминаю предупреждение.

Утро наступило, значит, мой побег вот-вот обнаружат.

Решительно встаю и отряхиваю свою запылившуюся одежду. Стараясь подражать мужской походке иду вслед за телегой – быть может и она едет к Северным воротам...

Через час я стою в гомонящей толпе, собравшейся у тех самых Северных ворот. Запертые на засов массивные створки подпирают два меланхоличного вида стражника с мечами на поясах.

– Когда откроете?! – вопит тот дед на телеге с тюками. – Рассвело давно. Открывайте уже!

– Товар надо везти в соседний город – ярмарка там сегодня! – вторит ему дородная тётка на забитой глиняными горшками повозке.

– Приказ инквизиции! – лениво отвечает один из стражников и предупреждающе кладёт руку на рукоять меча, когда особо рьяный горожанин с руганью подскакивает прямо к воротам.