Безупречный злодей для госпожи попаданки

Надо мной нависает тень. Я сжимаюсь и втягиваю голову в плечи, едва одолевая желание закрыть её руками – мне кажется, сейчас меня ударят.

Вместо этого слышу:

– Как ты? В порядке?

Сказать я ничего не могу, только киваю, показывая, что со мной всё хорошо.

Хочу подняться на ноги – упираюсь руками в камни мостовой, и, отклячив попу, поднимаюсь на четвереньки, затем встаю на колени.

Перед моим лицом появляется затянутая в перчатку рука:

– Держись, парень.

Хватаюсь за протянутую ладонь, кое-как поднимаюсь и стою, чуть покачиваясь на дрожащих ногах.

Передо мной высокая мужская фигура в тёмно-сером плаще. Сквозь прорези капюшона на меня внимательно смотрят знакомые тёмные глаза.

Глаза, почти каждую ночь приходившие ко мне в снах…

И снова на бесконечные секунды мы сцепляемся взглядами. Два гулких удара сердца, затем я испуганно отшатываюсь.

Забыв про слабость, хватаю с земли сумку. Кося глазами на мужчину в плаще, пячусь в сторону начавших закрываться ворот.

– Стоять! – звучит команда и на моё плечо ложится затянутая в перчатку рука.

Держит меня не жёстко, но так крепко, что я даже не пытаюсь дёргаться – бесполезно, этот точно не выпустит.

Единственное, что я могу, это молить провидение, чтобы Инквизитор не узнал меня. Не понял, что перед ним рабыня, которую он несколько недель назад оставил в телеге двух работорговцев.

– Куда собрался? – раздаётся равнодушное над моей макушкой.

С тоской смотрю на закрывшиеся ворота и старательно хриплю:

– У меня пропуск. Мне нужно выйти из города.

– Выйдешь…

Не отпуская моё плечо, мужчина командует глазеющим на нас стражникам:

– Открыть ворота – я забираю мальчика.

Стражники испуганно дёргаются исполнять, но тут же застывают. Молчат и косят глазами куда-то в сторону.

– Ты с какой стати тут распоряжаешься, Инквизитор?! – раздаётся холодный голос с командными нотками, и вперёд выходит тот самый стражник, желающий меня в жены.

Смотрит на руку в перчатке, лежащую на моём плече и цедит сквозь зубы:

– Убери руки от… мальчика.

Демонстративно кладёт ладонь на рукоять меча и с угрозой произносит:

– Я Малик из дома Маврисов, командир стражей Северного округа Гранса. Приказы здесь отдаю только я. Поэтому поезжай своей дорогой, Инквизитор. Занимайся своими делами, а мои оставь мне.

– Этим мальчиком я тоже займусь сам, — добавляет с нажимом.

Переводит взгляд на меня. Пробегается глазами по мужской одежде, переходит на лицо - в карих глазах сверкает довольство. Затем перетекает вниз и неспешно ощупывает взглядом тело, словно пробираясь под грубую ткань моих штанов и широкой рубашки.

Усмехается, заметив мои вспыхнувшие смущением и злостью щеки и командует страже:

– Открыть ворота господину инквизитору - он покидает наш город. Мальчика отвести в караулку и заковать в кандалы... Чтобы не сбежал, а то очень шустрый…

После его слов наступает тишина. Даже гомонящая у ворот толпа на время затихает и с жадным любопытством глазеет на происходящее.

Стражники напрягаются и растерянно смотрят то на своего командира, то на мужчину в сером плаще.

– Ты решил оспорить приказ Инквизиции, начальник стражи Северного округа?
– негромко, но так, что тишина вокруг становится ещё оглушительней, интересуется Инквизитор.

Затянутая в перчатку рука снова сжимает моё плечо, и инквизитор подтягивает меня к себе...

Мои волосы щекочет его дыхание и насмешливый вопрос:

— Ты хочешь, чтобы я отдал тебя командиру стражников, мальчик?

Глава 25

– Мне надо выйти из города, — шепчу я и замираю, потому что в ответ мужчина отпускает моё плечо.

Передвигает затянутую в перчатку ладонь ниже основания шеи и ещё сильнее давит.

Буквально впечатывает меня в свою грудь, так что лопатками я чувствую, как бугрятся твёрдые мышцы под серой тканью.

Такой странный и откровенный жест, что я теряюсь – для чего он это делает?

Для чего прижимает к себе на глазах у толпы горожан и десятка стражников, которые уверены, что я мальчик?

Зачем делает это под злым взглядом Малика из дома Маврисов, точно узнавшего меня, и собравшегося то ли взять в жены, то ли сгноить в кандалах?

Похоже, я совершенно не понимаю этот мир. Особенно его мужчин.

Ни того, что прижимается к моей спине не понимаю. Ни того, что прожигает меня бешеным взглядом карих глаз. Ни тем более того, что вчера хотел отдать меня королевским евнухам…

Вздыхаю, переступаю с ноги на ногу и прошу, чуть повернув голову назад:

– Не прижимай меня к себе так крепко, инквизитор. Или ты любитель мальчиков?

В ответ в моих волосах путается неожиданный смешок и ответ:

– Даже будь ты девочкой, твои сомнительные прелести меня вряд ли заинтересуют.

– Стой и не дёргайся! – добавляет жёстко.

Я замираю, а Малик, не спускающий взгляда с инквизитора, опасно прищуривается. Поворачивает голову и рявкает на своих подчинённых:

– Взять мальчика, я сказал! И открыть ворота для господина Инквизитора!

Ворота тут же начинают медленно разъезжаться, а из рядов стражи, поигрывая «омоновскими» дубинками, выходят трое.

Явно осмелели и собираются выполнить приказ командира оттащить меня в караулку, а инквизитора выставить из города.

Я судорожно выдыхаю – похоже, в этот раз помощи мне не будет. Стражи вон сколько, а он один. У них оружие, мечи и дубинки, а у инквизитора только алая эмблема на плече и каменное спокойствие.

Но даже понимая это, теперь я сама жмусь к груди мужчины в сером плаще. В нём одном вижу спасение – он уже помог мне однажды, вдруг сделает это ещё раз…

– Всё-таки хочешь соблазнить меня? – уже третий смешок за пять минут. Неужели его не волнует приближающаяся опасность?

– Мне страшно... Я не хочу к Малику, мне надо в Эризею! – выпаливаю с перепугу всю правду, потому что стражники совсем близко.

– Ты умеешь ездить верхом? – звучит неожиданный вопрос.

– Д-да, умею. Меня учили, — отвечаю растерянно, не понимая, для чего он спрашивает. Насчёт Федерики не уверена, но я, Лена Панова, и правда, умею ездить верхом.