Безвыходное пособие для демиурга

Как бы там ни было, но я еще пока Великий Инквизитор – неуничтожимый, как «Некрономикон». Мы должны быть вместе, по одну сторону баррикад!

Кого губит книга? Слабых. Тех, кто не считает ее ровней себе, кто боится ползучего хаоса, текущего прямо с ее открытых страниц.

Вот Мишель не просто сунул в нее нос, но и воспользовался ее магией – и в итоге погиб. Не самая завидная доля для лучшего моего магистра. Со временем он мог претендовать занять место подле меня. Но его душу до дна выпила книга!

Интересно, Йог-Сототх и Йог-Азатотх сначала что-то показали ему, а потом довели до безумия?

Видел ли Мишель Ньярлатотепа? И если да, то, в каком именно облике? Он ведь был набожен, а ползучий хаос может напугать кого годно.

Они не нашли общего языка. Мишель стал рабом.

Что будет со мной, с человеческой половиной моей души? Она сгорит в пламени страданий или укроется страхом, точно броней?

Но, могло быть и так, что это вовсе не «Некрономикон».

А что если нашими ребятами обнаружена более древняя книга, не имеющая автора? Что тогда? Совладаю ли я с такой мощью, не стану ли я еще одним ее призрачным хранителем?

Кто кем воспользуется на самом деле? Не станут ли мной манипулировать те, что смотрят за нами с той стороны текста?

И кто вырвется со страниц? Сет или Тот? Или Тот, который не Сет.

Или просто великая пустота поглотит меня и растворит в себе, не дав вынырнуть по ту сторону реальности?

Возможно все.

Мифы и легенды – они все лживы, чтобы дерзкие умы, вроде меня, не лезли бы во мрак столетий, не тревожили бы саркофаги сгинувших цивилизаций.

Но я один из тех, кто никогда не может отказаться от своих исследований. Это все равно, что перестать дышать. Я живу, пока иду к цели!

Трамвай подъезжал к остановке. Я смотрел на купол цирка и думал, почему горожане так любят эти два строения: эту полусферу, похожую на черепаху, да мертвую недостроенную телебашню, торчащую тут же, в двух кварталах отсюда.

Зазвонил телефон:

– Все готово. Охрана внешняя и внутренняя. Алтарь освящен. Свечи горят. Ждем. – это был Павел Александрович.

Не нравился мне этот звонок. И голос Павла Александровича был напряжен, как будто он связан и сидит под дулом пистолета. Это могло быть лишь в одном случае, если мой личный Иудушка опередил меня, и уже захватил книгу, чтобы выгодно ее продать.

Эх, Даниил Иванович! Хитрый лис. Это он, вместе с Павлом Александровичем привел меня к власти, но я не доверяю ему, и никогда не доверял, не смотря на то, что я для них – темный мессия. Они меня ждали.

Впрочем, в меня, и вправду, что-то вселилось. Эта чужая душа срослась с моей собственной, она дала мне сил и мужества идти прямо к поставленным целям. Теперь во мне два «я»: то, которое от рождения, и то, которое пришло из Кости.

Все знают, что не вмести я в себя душу Великого Инквизитора, то просто не посмел бы открывать книги и срывать магические печати. И потому Павел Александрович и Даниил Иванович будут стоять за моей спиной как сторожевые псы до тех пор, пока я буду идти вперед, пока буду ключом, открывающим двери к мировому господству.

Но потом они захотят избавиться от меня. Это вечная история.

Останется править тот, кто на мгновение раньше нанесет смертельный удар.

А, избавившись от меня, заполучив мою власть и силу, они тут же вцепятся друг другу в глотки.

Одного эти доморощенные философы никогда не понимали: «Теперь я не один, мой тыл всегда прикрыт». И я не боюсь богов и пророков, потому что только слабые пугают, а сильные – уничтожают сразу.

И любовь – это проявление слабости. И страх – тоже. Конец один.

Смерть освободит мою душу, гибель разорвет меня пополам. Может быть, обе части души сгинут разом, но если нет, то я не доставлю удовольствия трусливым шакалам смотреть, как в очередной раз будет умирать величайший маг!

– Еду. – я убрал телефон в карман.

Угловым зрением я заметил жадный взгляд, изучающий мою одежду. Мелкий воришка, он не знает, с кем связался! И в таком грязном мире я живу!

Я прошептал заклятие головной боли, и вор побледнел, схватился за виски. Его начало тошнить. Уж я-то знал это наверняка.

Воришка кинулся к двери и принялся колотить по ней, как одержимый. Потом он обмяк, сполз к ногам стоящих, заплакал.

Трамвайчик остановился, открыл двери. Вор выкатился на улицу. Его начало рвать.

Я вышел следом:

– Как самочувствие?

– М-м-м…– только и смог ответить вор.

Он был молод, как Костя. Но презрение к миру уже наложило на него несмываемую печать собственного превосходства. Он еще ни разу не попадался, и ему еще можно помочь, вот только зачем? Падающего – подтолкни!

Вор отполз к скамейке, он даже смог вскарабкаться на нее. Теперь он сидел осторожно, боясь пошевелиться, задирая голову наверх, ко мне, и сутулясь от ужаса.

– Телефон мой понравился? – я возвышался над поверженным дерзким щенком; над воришкой, осмелившимся бросить мне вызов.

Мир таков, что им правит только сила. Сила, объединенная с интеллектом, – это безграничная власть. И меня везде и всюду окружают мелкие воришки, вроде этого парня. Они все ждут, когда я зазеваюсь, чтобы урвать от меня кусок магической силы.

Парень содрогнулся всем телом, и горлом из него хлынуло что-то зеленое. Видно, принимает наркоту вместе с алкоголем. Он чуть не заляпал мне ботинки.

– Хватит! – я взмахнул рукой. Боль оставила вора, но он не решался подняться на ноги, он начал понимать, что я могу сделать с ним все, что угодно. – Хотел мой телефон – дарю. – Я кинул парню свой «мобильник», – а воровать не хорошо. Запомни!

Вор поймал телефон на лету. Его трясло, на глазах выступили слезы, но он так ничему и не научился.

Я развернулся и пошел ловить такси.

Впервые в жизни со мной случилось так, что выплеск неконтролируемой агрессии пришелся на подвернувшегося под руку карманника. Такого никогда еще не было.

Конечно, я мог оправдаться тем, что чувствовал, как меня все обманывают и ведут в западню. Но я никак не мог понять, где именно на меня расставлены силки. И я не хотел врать самому себе.

Мне было страшно. Я боялся и книги, и Великого Инквизитора в себе. И все, что я только что сделал – это лишь нервная лихорадка.