Безвыходное пособие для демиурга
Шрифт:
Я остановился у машины с «шашечками».
– Шеф, куда едем? – в открытое окно пускал кольца дыма усатый водитель.
– Перекресток «Восточной» и «Ленина».
– Садись, промчимся с ветерком.
Я открыл дверь, и вдруг сзади меня толкнуло взрывной волной. Я влетел в салон машины. И дверь за мной со смаком захлопнулась.
– Ни хрена себе! – таксист высунулся из окна и перекрестился.
Я уже знал, что произошло. Но нужно было оглянуться и испугаться. Для видимости.
Мой телефон взорвался и от разозлившего меня парнишки остался лишь обугленный, тлеющий труп с оторванными руками. Ни какой магии!
Прошить взрывное устройство в одежду или в сам телефон враги не решились, да и ошибки боялись. Им нужно было услышать мой голос, чтобы активировать запуск. Одно непонятно: почему у меня было чуть больше минуты, чтобы избавиться от магнита смерти? Может быть, это не столько покушение, сколько акт устрашения? В любом случае, нужно быть осторожным.
– Валим отсюда. – сказал водитель. – Скоро менты нагрянут. На кой нам это счастье?
Я согласно кивнул головой, сел поудобнее, и мы рванули с места.
– Сколько работаю, такого не видел. – говорил шофер, ныряя между машинами, точно угорь, проскальзывающий между подводными рифами. – Вот и до нас докатились теракты. Странно, что не в толпе людей, и не дом взорвали.
– Может, самоубийство? Эксцентричный молодой человек решил покончить с собой из-за неразделенной любви.
Водитель хмыкнул:
– Да они же, молодняк наш, трахаться начинают раньше, чем разговаривать. Ну, ты скажешь: неразделенная любовь! Обкололся дрянью, вот и начал с чертями зелеными бороться старыми проверенными методами испанской инквизиции.
Меня передернуло.
– Да мало ли дураков на свете? А привлечь внимание к собственной бездарной персоне очень хочется. – продолжал разглагольствовать шофер.
Я смотрел в спину таксиста и боролся с диким желанием просканировать его мозги, покопаться в его душе.
Умом-то я прекрасно понимал, что он сыплет общие, ничего для него не значащие фразы, поддерживает беседу с клиентом, потому как скучно целый день, молча, крутить баранку.
Но если это все-таки один из агентов любого из Орденов? Почему он околачивался в радиусе взрыва? Цирк место не такое хлебное, как вокзал.
Но и обнаруживать себя сразу после взрыва – глупо. Любое сканирование мозга фиксируется датчиками. Кто бы ни хотел меня запугать или убить, они тотчас узнают, где я нахожусь. И удар может последовать уже незамедлительно. Ни к чему играть с судьбой.
Минут через пятнадцать водитель притормозил у остановки.
Я сунул ему купюру.
– Шеф, найди помельче, у меня сдачи нет.
Я расслабился и улыбнулся: обычный пройдоха-таксист. Наверняка, уверен, что все деньги у меня только такие. Это ведь их коронный номер, когда приходится оставлять чаевые больше, чем стоимость проезда. Да я и сам виноват: сел на заднее сиденье, значит, когда-то общался с богатыми иностранцами. Русские всегда норовят вперед прыгнуть.
– А легко. – я забрал деньги и открыл в кошельке отделение с полтинниками.
Шофер сразу скис.
– Не сокрушайся. – я накинул сверху сотку. – Без пива не останешься.
Что-то вроде благодарности мелькнуло в глазах водилы.
Я вышел и сразу нырнул в подземный переход. Толпа людей шла мне навстречу, они спешили на подъезжающий трамвай.
Я
же подошел к лотку с книгами, и для видимости поинтересовался:– Есть что-нибудь свежее из фантастики?
– Наших, городских, или вообще?
Вопрос, надо сказать, поставил меня в тупик.
– А что наши могут?
– Обижаешь. Если Крапивин вернулся в родные пенаты, это вовсе не значит, что мы остались без знамени.
– Без чего? – этот мужичок меня заинтриговал.
– У нас же целое созвездие: Больных, Щупов, Шубин, Орлов, который не совсем Антон, Суворова…
Я помялся. Имена ни о чем мне не говорили.
– Ну, как же! – продавец говорил уверенно. – Про новинки, я молчу, но неужели вы не знаете классику: «Руки вверх, мистер гремлин», «Холод Малиогонта», «Пять дней мимикрии»? Говорить о свердловской школе не приходится, но почитать приятно.
– Ладно, дай что-нибудь, – лишь бы не совсем туфта.
Продавец внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь заглянуть в душу, и совершенно неожиданно протянул свежий том Дина Кунца.
Я удивился: как продавцы книг чувствуют людей? Или это книги сами тянуться ко мне? Ведь мы говорили о фантастике, а не мистике. О российской литературе, а не о переводной. Как он догадался о ходе моих мыслей?
Предложи он переводы Папюса, обманывающего мир, потому что его самого обвели округ пальца, я бы, наверное, даже обиделся. А так он попал в самую точку.
Конечно, ничего нового для себя я здесь найти не мог. Но мне всегда было приятно следить за тем, как непосвященные рядятся в наши одежды, как они неожиданно, даже для самих себя, так близко подходят к настоящим тайнам мироздания, что вдруг начинаешь сомневаться, не входят ли они в какую-нибудь Ложу?
В этом гадании: знает писатель что-то или нет – есть удовольствие, получаемое от хорошего детектива.
Конечно, в девяноста случаях из ста – писатели вечно срезаются и прокалываются совершенно в незначительных деталях. Но обычные-то люди разницы не чувствуют.
Более того, если после прочтения романа мы не можем определить, действительно ли перед нами профессиональный искусный лжец или просто неудачник-волшебник, пытающийся отомстить нам раскрытием великих тайн, то ведь приходится проверять человека. А это всегда неприятно. Отвратительно пытать одаренных людей. Они ведь не понимают, о чем идет речь, но все чувствуют на уровне эмоций, и от этого как-то неуютно.
Все силовые структуры находятся не только под нашим контролем, но и наводнены шпионами всех мастей. Магическая разведка опаснее гражданской. И потому забавные ляпы, допущенные Магистратом, мы не скрываем, а поворачиваем смешной стороной и пускаем в мир анекдотами.
Та же байка Евгения Лукина о майоре КГБ, поучающего с любовью описывать собак, а не кошек, она ведь правдива. Надоело одному из наших сотрудников с дебилами дело иметь. И ведь он не открыл Лукину никаких тайн, просто увидел перед собой гения, и, между прочим, спас его от вызова к непосвященным сотрудникам Комитета.
Таких проверок всегда было много. Меня в студенческие годы также вычислили, причем это были сотрудники так называемого «Шестого Отдела», того самого, что боролся с организованной преступностью. Внедренные в него люди нашего Ордена собирали сведения о магических способностях и талантах лидеров этих самых группировок.