Безымянный

– Ух, сегодня будем есть карпов! – Лю И тут же принялся грести, рисуя веслами рябь на воде.

– Ну, еще есть жареный таро и рис со сливами, – продолжила Хуан Няо. – Я знала, что в этот раз путешествие будет долгим, поэтому взяла побольше еды.

– Молодой господин Сяо Бай, я буду грести изо всех сил! – Лю И замахал руками еще быстрее.

– Молодой господин Сяо Бай, не помогайте Лю И, – обратилась к нему Хуан Няо. – Господин рассказал мне, что Лю И нарушил правила и украл нефрит с горы Чжаояо. Тяжелая работа в дороге утомляет, поэтому всем займется Лю И.

Глава 15 «Зачем…»

Сумерки напоминали трогательную мелодию, разливающую серые ноты по воде.

Лю И качал веслами, напевая старинную песню. Откуда он ее знал – непонятно.

– Зачем, о, зачем мы ничтожны, бедны Вдали от родимой своей стороны? Иль здесь не для вас собрались мы, о князь, Где едкая сырость и жидкая грязь? Зачем, о, зачем мы ничтожны, бедны Вдали от родимой своей стороны, Назад не идем? Из-за вас без вины В росе и грязи мы здесь мерзнуть должны! [35]

35

Отрывок из «Шицзин – Книги песен», глава «Нравы царства Бэй», пер. Штукина А. А.

Рябь по воде расходилась все дальше, а его пение слышалось все отчетливее.

– Это песня из царства Бэй? – спросил Сяо Бай. – Я слышал, что для того, чтобы предотвратить восстание оставшихся людей царства Инь, правитель царства У основал три удела вокруг Чжаогэ [36] , на севере – княжество Бэй, которое вскоре прекратило существование, а территория и население княжества Бэй отошло к царству Вэй, и судьба этих людей была печальной.

– За эти годы я побывал во многих местах, – сказал Лю И. – Я не помню, где именно я услышал эту песню, знаю только, что она называется «Зачем?». Всякий раз, когда господин уезжает далеко, я вспоминаю о ней.

36

Чжаогэ – столица царства Шан (1600 до н. э. – 1046 до н. э.).

– Лю И, эта песня слишком тоскливая, – покачала головой Хуан Няо. – Мне не нравится. Давай лучше споем «Лодочник из Юэ», которую мы пели в прошлый раз?

– Мы обязательно найдем Фэй Ю и мою семью. – Сяо Бай держался за борт лодки. – Они ни за что не проиграют шаману.

Лю И, отстукивая ритм, затянул песню «Лодочник из Юэ»:

– В какой прекрасный вечер я плыву по этой реке? Что за день такой, что я делю лодку с принцем? ^… В горах есть деревья, на деревьях есть ветви, Моя душа тянется к вам, но вы не видите.

– Я начинаю готовить еду! – крикнула Хуан Няо.

Она бросилась к корме, где был небольшой глиняный очаг. Она развела огонь и под пение Лю И поставила воду кипятиться, а затем приступила к мытью и резке овощей.

– А разве по «Чжоусским ритуалам» [37] , согласно которым год делится на пять сезонов, не полагается использовать разную древесину для розжига огня? – поинтересовался Сяо Бай. – Какая тут?

– Я знаю, о чем вы. Весной используют вяз и иву, летом – абрикос и финик, осенью – дуб и можжевельник, зимой – софору и сандал, а в конце лета используют тутовое дерево, все так? – нарезая карпа на тонкие, как хрусталь, ломтики, сказала она. – То, что сделала я, называется розжиг без дров. Это небольшое волшебство, которому научил меня господин. Довольно просто!

37

«Книга этикета эпохи Чжоу».

– Потрясающе! – В глубине души Сяо Бай почувствовал уверенность в том, что они смогут найти Фэй Ю.

Небо было совершенно темным, и видно было только сияющие красным светом угли в печи. Лю И закончил песню и вместе с Сяо Баем пошел помочь Хуан Няо.

Через некоторое время Хуан Няо подала Сяо Баю тарелку, полную пельменей с карпом, рис со сливами и тарелку овощного супа. При виде еды глаза Лю И загорелись.

– Пусть молодой господин Сяо Бай поест первым, ты, обжора! – Хуан Няо хлопнула Лю И по руке и кинула ему одну из таро, запеченных в печи. – На, съешь-ка это для начала.

Лю И поймал ее, однако так как ее только что вытащили из печи, держать в руках ее было невозможно. Хуан Няо не удержалась от смеха, глядя на его смущенное лицо.

Сяо Бай тоже не смог сдержать улыбку, глядя на них.

Каждый из них знал, что сейчас последний миг спокойствия и радости. После прибытия в страну Сяо Бая будущее станет неизвестным, но их дружба и поддержка позволят им пережить эту трудную бессонную ночь и набраться сил встретить завтрашний день.

Ночью Сяо Бай несколько раз вставал на дозор, но на реке никого не было. Только Хуан Няо, обняв колени, неподвижно застыла на носу лодки, как маленькая статуэтка, в то время как Лю И уже вовсю сопел.

– Хуан Няо… – тихо позвал Сяо Бай.

Та не ответила, то ли потому, что не услышала, то ли потому, что заснула. Сяо Бай не сомкнул глаз всю ночь, а когда небо начало понемногу светлеть, он встал. Хуан Няо уже готовила на огне кашу, а в корзинке была заготовлена лапша.

– Ты дежурила всю ночь? – спросил Сяо Бай.

– Все в порядке, – кивнула Хуан Няо. – Я думаю, ничего не произойдет, пока мы не пришвартуемся.

– Как вкусно пахнет, – из каюты послышался голос Лю И. – Хуан Няо, ты опять сделала блинчики?

– Почему бы тебе не поторопиться и не выйти поесть? – отругала его Хуан Няо. – После еды у тебя еще достаточно работы.

– Ну-ну, не будь такой жестокой.

Стоило Лю И услышать про еду, он в мгновение ока оказался возле печи и, схватив блинчик, засунул его в рот.

– Ох, ты даже руки не помыл, смотри, какие грязные! – На лице Хуан Няо показалось отвращение, но затем девушка повернулась к Сяо Баю и протянула ему миску каши. – Молодой господин, ешьте, пока горячее. Это каша Чжуюй [38] .

38

Каша долголетия с черепаховым мясом, зеленым луком и имбирем.

– Чжуюй?

– Было время, когда я готовила кашу с листьями чжуюй, собранными на горе Чжаояо. Съев их, долгое время не будешь чувствовать голод, – объяснила Хуан Няо. – После того как мы прибудем в город, неизвестно, когда удастся поесть снова.

– Тогда и мне положи. – Лю И спешно передал пустую тарелку. Его щеки распухли от блинов, и он едва мог внятно говорить.

После того как все поели, они остановили лодку у берега. Словно по волшебству Хуан Няо сложила всю утварь и еду в сумку размером с ладонь. Лю И и Сяо Бай привязали лодку и спрыгнули на берег.

Сяо Бай оглянулся на путь, который они преодолели, и увидел, что горы по обе стороны от берега погружены в белый туман и, кроме их маленькой лодки, ничего не видно.

«Я возвращаюсь домой», – произнес про себя Сяо Бай.

Горы и вода здесь были потрясающе красивы. Горы не походили на гору Чуйлань, а река отличалась от Хуанню. Каждое дерево и каждое растение отличалось от тех, что были в стране принцессы Лин Лян. Сяо Бай не мог сдержать слез от того, как долго он был в разлуке с родными местами, но тут же успокоился, отбросив мысли о Фэй Ю и своей семье, и направился к городским воротам вместе с Лю И и Хуан Няо.