Безжалостные люди

— Как вы и просили, было разослано уведомление о смерти Орландо. Из-за этого Эмори вернулся в Россию. Однако домой вернулся не только он — это сделали все Валеро. Большинство из них разбросаны по Москве. Но все это в нескольких минутах ходьбы от отеля «Блэк», где больше никто не останавливается, кроме миссис С., — объяснил Федель, и все, что я хотел сделать, это размозжить ему голову. Недостатком управления империей было отсутствие гребаных дней отпуска. Я с нетерпением ждал этого лагеря.

— Расскажите мне о миссис С., — мягко потребовала Мел, глядя на ее фотографию.

— Сэйдж Рожкова, двадцать шесть лет, родилась в Ставрополе, Россия, в семье матери-проститутки. Ее отец, по сути, не хотел иметь с ней ничего общего, судя по тому, что я смог найти. У него было еще двое сыновей, и я думаю, ей было неприятно, что с ней обращаются как с персоной нон грата, поэтому она убила обоих мальчиков в шестнадцать лет. Она привлекла внимание своего отца, и он сделал ее своей наследницей. Она была в некотором роде черной вдовой. Однако ей не нужно выходить за них замуж, чтобы высасывать из них жизнь. Она сама обучалась рукопашному бою, и она говорит по-итальянски, по-французски, по-английски, по-испански, на иврите и по-русски. Она холодна и безжалостна, — закончил Федель и в конце своего небольшого диалога посмотрел прямо на Мел.

Снаружи она выглядела хладнокровной, спокойной и собранной, но внутри я видел львицу, пытающуюся вырваться из клетки.

— Федель, оставь нас.

Я пристально посмотрел ей в глаза, быстро просканировав их, прежде чем встать. Она допила остатки своего напитка, прежде чем подняться вместе со мной. Мы оба молча прошли в отдельную комнату в хвостовой части самолета.

В тот момент, когда я закрыл дверь, она глубоко вздохнула и попыталась секунду постоять спокойно, но не смогла.

— Я хочу, чтобы ее голова была у меня на ужин.

Я не был уверен почему, но я усмехнулся.

— Это что, ревность? Ты злишься, что эта женщина такая же, как ты?

Нож полетел мне в лицо, давая мне всего секунду, чтобы среагировать. Я отодвинулся в сторону, прежде чем он вонзился в дверь.

— Никто не похож на меня!

— Она убила своих братьев.

— Сводные братья не в счет. Я бы тоже убила их, если бы они встали у меня на пути, — ответила Мел.

— Она предала своего отца.

Моя жена пристально посмотрела на меня, ее глаза изучали мое лицо.

— Ее отец был бесчестной, бесхребетной сукой. Я бы сначала убила его.

Откинув ее волосы назад, я приблизил свои губы к ее губам.

— Тогда почему ты так злишься?

— Потому что я прочитала остальную часть письма.

Я уставился на нее в замешательстве.

— Ты не знаешь русского языка.

— Может быть, я и не умею говорить на нем, но большую часть слов я прекрасно читаю. Может, мой IQ и не такой, как у тебя, но я справляюсь сама, — она сделала глубокий вдох. — По-моему, она написала, что я безродная, бесчувственная, развратная дочь шлюхи. Она знала, что мои родители разошлись, и она также знала, что у моей матери был роман с телохранителем Роджером. Что я должна была сгореть вместе с ней в самолете. Единственный способ, которым она могла это узнать, — это если бы она была с Эмори и Вэнсом. Так что я хочу, чтобы ее голова была на гребаном блюде!

Каждый раз, когда я думал, что знаю ее, то эта мысль превращалась в пепел. Когда я отдавал ей это письмо, то, честно говоря, не думал, что она сможет его прочесть. Я читал и остановился, когда заметил, куда идет письмо.

— Тогда ты получишь ее голову на блюде. Однако это будет на следующей неделе. Мужчинам это нужно. Мы будем держать Феделя и Деклана в курсе всего, что они делают. Но мы не можем преследовать их, когда наши люди ведут себя как дети, помни об этом.

Она кивнула, и я повернулся, чтобы уйти, когда она схватила меня за руку. Повернувшись к ней лицом, я наблюдал, как она дважды открыла и закрыла рот, прежде чем опустить руку и отступить назад.

— Я не знаю, как это сделать, Лиам, — ответила она, скрестив руки на груди. — Я не знаю, как быть открытой. Я не такой человек.

— Чушь собачья. — Я рассмеялся, заставляя ее посмотреть мне в глаза. — Ты не захочешь этого знать. Ты можешь говорить Бог знает на скольких языках. Ты опытный боец, стрелок и мастер манипуляций. Если есть что-то, что ты хотела или должна была уметь делать, ты бы заставила себя учиться. Ты бы посвятила себя этому через кровь и пот. Ты бы сделала это для всех, кроме меня. Так что не пытайся использовать эту карту со мной. Я не принимаю это оправдание. Я слишком хорошо тебя знаю для этого дерьма.

— Я пытаюсь! Ты мне ближе, чем кто-либо другой, Лиам!

— Этого было бы достаточно, если бы все остальные не были мертвы. — Она замерла от моих слов.

Я снова подошел к ней и поцеловал в лоб.

— Ты. Все. Что. Есть. У. Меня — к черту Деклана, Нила, Оливию, Коралину, даже моих родителей. Моя семья и верность начинаются с тебя, и только с тебя. Чем скорее ты, блядь, поймешь это, тем скорее мы сможем вернуться к тому, чтобы потерять себя друг в друге и фактически убить всех тех, кто выступает против нас.

Мел ничего не сказала, отвернувшись от меня, и я повернулся, чтобы уйти. Она не остановила меня, потому что она была моей Мэл и чертовски упрямой. Я мог бы сказать ей это тысячу раз, но ей нужно было осознать это самой. Это не могло произойти достаточно быстро. Тогда я бы трахнул ее до бесчувствия за все то разочарование, которое она мне причинила.

МЕЛОДИ

Как только он ушел, я откинулась на кровать, пытаясь не думать, но потерпела неудачу.

«Ты все, что есть у меня». Его голос прокручивался в моей голове, даже когда я пыталась вытолкнуть его. В моей голове не укладывалась мысль, почему он не мог просто быть доволен сексом. Я была готова заняться сексом. Я хотела заняться сексом. Однако вместо быстрого секса я лежала на кровати одна. Мой разум был так затуманен. Я должна была думать о том, как убить Эмори и Сэйдж, но вместо этого я думала о нем, тупом чертовски сексуальном ирландце.

Я встала с кровати, приводя себя в порядок, прежде чем выйти. Я не потрудилась взглянуть на Лиама. Вместо этого я схватила свои вещи и вышла из самолета. Как только я вышла, то сделала глубокий вдох и улыбнулась. Я любила Каскадию. Он был маленьким, тихим и зеленым. Сначала я ненавидела это место, но теперь деревья дарили мне покой. Природа была единственной вещью, которая имела смысл.

Перед самолетом нас ждали джипы, чтобы отвезти в лагерь. Я направилась прямо к Монте, и он уже знал, что спрашивать не стоит. Вместо этого он бросил мне ключи. Прежде чем уехать, я оглянулась на Лиама, который пристально посмотрел на меня. Однако в зеркало заднего вида я видела, как он бежал быстрее, чем любой гребаный мужчина, которого я когда-либо видела, и с легкостью запрыгнул на заднюю часть грузовика.

Он ухмыльнулся мне, прежде чем повернуться к остальным мужчинам, подняв кулак в воздух. Они аплодировали ему, как будто он был кем-то особенным.

— Лагерные приключения семьи Каллахан начинаются прямо сейчас!

Неважно, он был особенным… Глупым, особенным мужчиной. У меня был соблазн резко развернуться и отправить его в одну из машин, но он забрался вперед вместе со мной.

— Если бы я хотела, чтобы ты поехал со мной, я бы подождала тебя, — сказала я, когда он посмотрел на маленький городок, через который мы проезжали.