Безжалостный альфа

Поднимается ветерок, доносящий до меня ее знакомый аромат — ноты ванили, жасмина и персика. Должно быть, она до сих пор пользуется тем модным персиковым средством для мытья тела, которое воровала из душа своей мамы, когда мы были подростками. Ветерок треплет ее волосы, и тогда я вижу это — неровный шрам, идущий от ее лба к виску.

При виде этого у меня кровь стынет в жилах — внезапно мне снова семнадцать, я стою на коленях в снегу, баюкая Слоан на руках и крича, чтобы она проснулась.

Она быстро поднимает руку, чтобы прикрыть волосами шрам, но теперь, когда я его увидел, у меня в горле встает такой комок, что я с трудом могу дышать.

— Да ладно тебе, — неловко хихикает она. — Не смотри на меня так. Все уже не так плохо.

Мой кадык дергается, когда я с трудом сглатываю, знакомое чувство вины гложет меня изнутри.

Мне это чертовски не нравится. Я не должен ее жалеть, не после того, как она ушла без борьбы.

Именно с этим горьким воспоминанием я беру всю вину, все сожаления и запихиваю их так глубоко, что практически задыхаюсь от них, предпочитая вместо этого сосредоточиться на своем гневе. Это эмоция, которую я хорошо понимаю. Она управляла мной последние восемь лет.

— Почему ты здесь? — рычу я, прищурившись.

Всякий след улыбки исчезает с ее лица при моем тоне.

— Охотники, — просто отвечает она. — Для меня было небезопасно оставаться в Денвере, поэтому я…

— Нет, я имею в виду, почему ты здесь, Слоан? — я рычу, обрывая ее. — Эта встреча была для стаи, и, насколько я знаю, ты в ней не участвуешь.

Я ловлю локоть под ребра от своей сестры, поворачивая голову набок, чтобы бросить на нее свирепый взгляд.

— Она будет помогать Ло с ИТ-отделом, — сообщает Эйвери, пронзая меня своим тяжелым взглядом.

Мы пристально смотрим друг на друга, и хотя я мог бы дать отпор, я знаю, что оно того не стоит. Слоан вернулась, и как дочь альфы, у нее есть здесь место, нравится мне это или нет.

Я не знаю.

Я стискиваю зубы, запускаю руку в волосы и качаю головой.

— Ладно, — ворчу я. — Как скажешь.

Я отворачиваюсь от сестры только для того, чтобы увидеть Рокси Чайлдерс, проталкивающуюся сквозь других командиров отделений, ее глаза прикованы ко мне. Как будто мне нужно сегодня еще одно раздражение, чтобы добавить к растущей куче дерьма, которая свалилась мне на колени. У меня едва хватает времени выругаться себе под нос, прежде чем Рокси протискивается мимо Эйвери и практически бросается на меня.

— Привет, детка, — воркует Рокси, повиснув у меня на шее, ее голубые глаза сверкают.

Она осторожно переводит взгляд на Слоан, оценивая ее.

— Ты не собираешься меня представить?

Я должен был догадаться, что именно поэтому она пришла сюда. Рокси чертовски территориальна, вот почему она висит на мне всем телом, практически писает мне на ногу, чтобы заявить о своих правах.

Я сбрасываю ее руки, не желая разбираться с этим дерьмом прямо сейчас, но то, как обе девушки выжидающе смотрят на меня, не оставляет мне особого выбора.

— Это Рокси, — бормочу я, отодвигаясь от нее и указывая большим пальцем в ее сторону.

— Девушка Мэдда, — продолжает она.

Слоан, кажется, нисколько не обеспокоена действиями или заявлением Рокси. Всегда добрая, хладнокровная, она одаривает Рокси искренней улыбкой, на ее щеках появляются две ямочки с обеих сторон.

— Слоан.

Глаза Рокси расширяются от узнавания.

— Дочь Альфы Брока?

— Это я, — гордо отвечает она, и я борюсь с желанием ударить кулаком в ближайшую стену.

Слоан, которую я знал, ненавидела, когда люди называли ее так. Она всегда говорила, что она самостоятельная личность, а не просто дочь альфы. Особенно такого властного придурка, как Брок Мастерс.

— Ты просто в гостях? — спрашивает Рокси, накручивая на палец прядь своих светло-каштановых волос и приближаясь ко мне.

Теперь, когда она знает, кто такая Слоан, она явно чувствует угрозу. Все знают нашу историю.

— Не в этот раз, — вздыхает Слоан. — Учитывая всю ситуацию с охотниками, мой отец хочет, чтобы я была рядом.

— И боже упаси тебя пойти против того, что приказывает самый дорогой папочка, — горько бормочу я.

Ее глаза устремляются на меня, моховая зелень ее радужек вызывающе сверкает.

— На самом деле он сказал мне прийти прямо в лагерь, когда я вернусь, но вместо этого я пришла сюда.

— Вау, какой акт бунта, — фыркаю я. — Что дальше, не ложишься спать позже положенного времени?

Слоан одаривает меня взглядом, и я отвечаю ей тем же, мы двое внезапно вступаем в гляделки, в которых я отказываюсь уступать.

— Значит, между вами двумя не пропала любовь, да? — Рокси неловко хихикает, ее взгляд перемещается между нами.

Слоан закатывает глаза, складывает руки на груди и вздергивает подбородок.

— Давай, скажи, что ненавидишь меня, Мэдд. Мы оба знаем, что ты лжец.

Моя кровь закипает в жилах, каждая негативная эмоция, связанная с этой девушкой, вырывается наружу. Как, черт возьми, она смеет возвращаться сюда спустя восемь лет и вести себя так, будто все еще знает, кто я такой?

— Ты ни хрена обо мне не знаешь, — шиплю я, подходя ближе к Слоан и тыча пальцем ей в лицо. — Больше нет.

Я отворачиваюсь, но не раньше, чем замечаю, как она вздрагивает.

Хорошо.

Пусть она боится меня. Может быть, тогда она просто будет держаться подальше, и у меня не будет постоянных напоминаний о том, что могло быть брошено мне в лицо каждый раз, когда я смотрю на нее.

Слоан Мастерс была для меня всем на свете. Мой первый друг, мой первый поцелуй, моя первая любовь.

Мое первое разбитое сердце.

Моя единственная, потому что Слоан не просто разбила мне сердце, она вырвала его из моей груди, швырнула на землю и раздавила каблуком.

Теперь в моей груди не осталось ничего, кроме зияющей дыры там, где она была раньше, отголоска воспоминания о том, каково это — на самом деле чувствовать что-то.

Кто настоящий злодей, тот, у кого нет сердца, или тот, кто вырывает чужое?

Вот тебе и гребаная пища для размышлений.

Я топаю прочь от нее, мчась через тренировочное поле, в то время как Рокси изо всех сил старается не отставать от меня.