Безжалостный альфа

Затем она закрывает его и поворачивается, сжимая в руке зарядное устройство для телефона, несколько резинок для волос и пару ночных шорт. Должно быть, она видит замешательство, написанное на моем лице, потому что тяжело вздыхает и качает головой.

— Послушай, я знаю Мэдда, — она морщится, поправляясь: — Ну, по крайней мере, настолько, насколько он позволит кому-либо узнать его. Давай просто скажем, что если бы я расстроилась на вечеринке и начала плакать, он бы не вскочил и не унес меня, чтобы я могла сохранить лицо. Он, вероятно, просто сказал бы мне смириться с этим, прежде чем уйти.

Я с сомнением смотрю на нее, когда она шагает ко мне, ее светло-каштановый хвостик развевается за спиной.

Рокси симпатичная. Я понимаю, почему Мэдд выбрал ее. От ее стройного, спортивного телосложения до ярко-голубых глаз, крошечного носика и полных губ — эта девушка чертовски привлекательна. Из-за этого мне хочется ее возненавидеть, но если Мэдд действительно был таким холодным и отчужденным, каким она его изображает, пока они встречались, мне просто жаль ее.

— Может быть, теперь, когда ты вернулась, ты сможешь достучаться до него, — вздыхает она, пожимая плечами. — Я пыталась, но давай посмотрим правде в глаза, я была не той единственной.

— Я имею в виду, ты могла бы быть… — я говорю, даже не зная, почему я это делаю.

Не то чтобы легко видеть Мэдда с кем-то другим. Я просто чувствую себя виноватой, потому что Рокси, очевидно, страдает из-за того, что все закончилось с ним, и я почему-то сомневаюсь, что их разрыв, произошедший сразу после того, как я внезапно появилась в его жизни, полностью случаен. Мое присутствие здесь, кажется, пробудило в нем худшее.

Она криво усмехается.

— Да, точно, как будто у меня есть шанс противостоять истории, которая у вас двоих, — её голос срывается, глаза округляются от грусти. Затем она быстро меняет выражение лица и неглубоко выдыхает. — Все в порядке, Слоан, я тебя не виню. Я знала, что мы с Мэддом не созданы друг для друга надолго. Наверное, я просто надеялась, что со временем это изменится. Но знаешь что? Я заслуживаю лучшего, чем быть привязанной к парню, который влюблен в другую.

— Он не влюблен в меня, — бормочу я, кудрявые волосы падают мне на лицо, когда я качаю головой. — Может быть, давным-давно, но не сейчас.

— Посмотрим, — протягивает Рокси, уголок ее рта слегка приподнимается в подобии ухмылки. — Ну, в любом случае, добро пожаловать в общежитие. Я прямо по коридору, если тебе что-нибудь понадобится. Комната сто двенадцать.

Она подходит ближе, протягивает руку, чтобы коснуться моей.

— Даже если ты просто хочешь выпить вина и поговорить о нашем общем бывшем, — добавляет она, подмигивая.

Я не могу удержаться от смеха.

— Спасибо, я ценю это, — говорю я, следуя за ней, когда она направляется к двери. — Я, честно говоря, не могу поверить, насколько круто ты к этому относишься. Я не уверена, что была бы такой же, если бы мы поменялись ролями.

Она останавливается в дверях, поворачивается ко мне и пожимает плечами.

— Ну, жизнь коротка, верно? Я чувствую, что вся эта история с охотниками — это огромный тревожный сигнал о том, насколько короткой она на самом деле может быть.

Я печально киваю в знак согласия.

— Кроме того, есть много других альф, которых можно обойти, — продолжает Рокси. — И, кстати, ты бы не хотела замолвить за меня словечко перед своим братом, не так ли? — она заговорщически улыбается, поводя бровями.

Я подавляю смешок и снова киваю.

— Я посмотрю, что можно сделать.

После ухода Рокси я заканчиваю распаковывать чемодан, распихивая свои вещи по шкафу и ящикам. Затем я немедленно застилаю кровать и несу прошлое постельное белье в прачечную, планируя постирать его дважды после того, как визит Рокси напомнила мне, чем они с Мэддом, вероятно, занимались, кутаясь в эти простыни. При мысли о том, что моя первая любовь была близка с кем-то другим, у меня болит живот, но, полагаю, я не могу винить его за то, что он двигается дальше. Не то чтобы я ждала его все это время.

Я была бы дурой, если бы продолжала это делать.

Я засовываю постельное белье в стиральную машину, запускаю цикл, а затем, толком не зная, чем себя занять, начинаю бродить по комплексу в надежде наткнуться на Эйвери или Ло. В итоге я не вижу ни одной из них, но вместо этого обнаруживаю, что меня тянет к задней части здания, где я нахожу старую служебную лестницу и взбираюсь на крышу.

Изначально мы с Мэддом нашли ее случайно, когда были детьми, гуляя летом в комплексе, пока наши родители обучали новобранцев. Во время игры в прятки с детьми других командиров отделений мы вдвоем наткнулись на лестницу и направились наверх, у нас закружилась голова, когда мы поняли, что она обеспечивает доступ на крышу. По какой-то причине мы не рассказали об этом остальным — даже Эйвери, — и с того момента мы вдвоем тайком выбирались на крышу, чтобы посмотреть, как команда тренируется на тренировочном поле, улучая моменты уединения еще до того, как мы полностью осознали, зачем они нам нужны.

Я хватаюсь за ржавые перекладины, совершая знакомое восхождение впервые с тех пор, как была подростком. Когда я на полпути наверх, мне приходит в голову, что эта лестница, вероятно, не самая безопасная после стольких лет неиспользования, но я все равно продолжаю взбираться наверх, благодарная за то, что она выдерживает мой вес. Добравшись до лестницы, я запрыгиваю на крышу, отряхиваю ладони о леггинсы и оглядываюсь по сторонам.

Вид тот же, но другой. Деревья выросли, листва стала гуще, но здесь по-прежнему тихо и безмятежно, маленький кусочек уединения в людной обстановке. Это идеальное место, чтобы сбежать и побыть на некоторое время в одиночестве, и я рада, что оказалась в этом месте и вспомнила, что оно существовало.

Я удовлетворенно улыбаюсь про себя, обходя большой кондиционер, загораживающий вид на тренировочное поле… только для того, чтобы обнаружить, что я здесь не одна, в конце концов.

13

Струйка белого дыма поднимается от зажатого между пальцами косяка, когда я держу его перед собой, наблюдая, как бумага сворачивается и сгорает дотла. В последнее время я курю нечасто, но время от времени позволяю себе это, когда мне нужно немного отвлечься. А после разгрузки груза из Чикаго и подготовки команды к завтрашним тренировкам с огнестрельным оружием мне определенно нужно что-нибудь, что поможет мне расслабиться.

Денверская стая была изолирована с момента их столкновения с охотниками на прошлой неделе, но только потому, что не было другого инцидента, не означает, что они все еще не там, наблюдают и ждут. Принятие решительных мер, таких как закупка оружия и обучение обращению с ним, только усиливает ощущение угрозы, как будто они дышат нам в затылок, дерьмо только и ждет, чтобы разразиться.

Ожидание — это самое худшее. Если бы это зависело от меня, я бы сплотил наш отряд, чтобы сразиться с ними, посмотреть, как им для разнообразия понравится, когда на них охотятся. Но слишком много переменных; слишком много жизней висит на волоске. Самое безопасное для моей стаи и всего альянса — оставаться в тени. Они же не смогут убить нас, если никогда не найдут, верно?

Но мы должны быть готовы на случай, если они это сделают, и вот тут-то и пригодится оружие. Мы должны бороться с огнем огнем, если есть хоть малейший шанс, что мы выйдем из этого невредимыми.

Я снова подношу косяк к губам, делаю глубокий вдох и задерживаю дым в легких, бросая плотву на землю и растирая ее ботинком. Затем я смотрю на тренировочное поле со своего насеста на крыше тренировочного комплекса, медленно выдыхая и позволяя ветерку уносить дым прочь.

Я давно не был здесь. Когда я жил в комплексе, я регулярно прятался здесь, но в эти дни у меня почти не бывает минутки наедине с собой. Между управлением моей стаей и возглавлением отряда всегда есть что-то, с чем мне приходится иметь дело.