Безжалостный альфа

— Что ты собираешься делать с Рокси? — спрашивает Мейсон.

— Еще не решил, — вздыхаю я.

— Думаешь, она тебя простит?

— Вероятно.

Он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени и, прищурившись, смотрит на меня.

— Ты хочешь, чтобы она это сделала?

— Не знаю, — признаюсь я. — Мне не нужна драма, это точно.

Я запускаю пальцы в волосы, морщась, когда взвешиваю свои варианты. Единственное, чего я определенно не буду делать, это, блядь, изображать ее призрак. Я знаю по опыту, что прекращение всех контактов — худший способ разорвать отношения, и, может, я и мудак, но я отказываюсь опускаться до такого уровня.

— Думаю, мне, наверное, стоит пойти к ней в общежитие сегодня днем и все уладить, — бормочу я. — Или просто покончить с этим, пока ее не втянули в эту гребаную историю со мной и Слоан.

Не потому, что там есть шанс, что что-то случится, а потому, что само присутствие Слоан здесь приводит меня в состояние постоянной нестабильности. Если все будет продолжаться так, как сейчас, любой близкий мне человек, скорее всего, станет сопутствующим ущербом.

Мейсон понимающе кивает, и, прежде чем он успевает задать еще какие-либо вопросы о моей бывшей, я быстро перехожу к обсуждению бизнеса.

— Эй, есть какие-нибудь новости об этой партии?

Он хмурится, по выражению его лица ясно, что он думает о задаче, которую я перед ним поставил.

— Она должна прибыть сегодня днем.

— Хорошо.

— Неужели? — Мейсон бросает вызов, с отвращением морща нос. — Ни один благородный волк не сражается пулями.

Он прав, мы этого не делаем, но обстоятельства, связанные с охотниками, смягчают вину, вот почему совет принял жесткое решение закупить огнестрельное оружие для отряда. Я попросил Мейсона использовать его связи со стаей оборотней в Чикаго, чтобы поймать их — ту, которая, как известно, погружает свои лапы во всевозможное незаконное дерьмо. Ходят слухи, что у них есть связи с мафией, вот почему они могут заполучить что угодно, за определенную цену. Проглотить эту часть было сложнее, чем само оружие, учитывая, что сундуки наших стай уже не такие толстые, какими были с тех пор, как закрылся горнолыжный курорт. К счастью, у нас было достаточно средств, и мы сделали разумные инвестиции, чтобы держаться на плаву в течение последнего десятилетия, но нам пришлось ликвидировать одну из этих инвестиций, чтобы оплатить артиллерию.

— Я понимаю, Мейс, но мы не можем привлекать клыков к перестрелке. Мы проиграем.

Он хмурится еще сильнее, хотя и не возражает. Ему это может не нравиться, но он знает, что мы окажемся в невыгодном положении перед охотниками, если будем полагаться исключительно на грубую силу против их ружей.

— Совет уже одобрил это, — добавляю я, слегка завуалировав напоминание о том, что он не имеет права голоса в этом вопросе. — И мы не просто раздаем оружие и выпускаем людей с ним на свободу, мы заботимся о том, чтобы каждый прошел надлежащую подготовку по технике безопасности.

— Мне все еще от этого не комфортно, — ворчит Мейсон.

— Не комфортно от чего? — спрашивает Нора, входя в комнату, ее взгляд карих глаз скользит между нами.

Он смотрит на свою пару, нахмурив брови.

— Оружие.

— О, это, — отвечает она, вздрагивая. Судя по ее реакции, я не сомневаюсь, что Мейсон не раз высказывал ей свои чувства по этому поводу. — Но я имею в виду, мы должны бороться с огнем огнем, верно?

Я указываю на нее, ухмыляясь Мейсу.

— Видишь? Твоя пара понимает это.

Он бросает на нее уничтожающий взгляд, но Нора отводит внимание, показывая большим пальцем через плечо.

— Эй, кто-нибудь знает, почему Эйвери только что вернулась с пробежки в таком виде, как будто вот-вот упадет в обморок?

— Вчера вечером она позволила Аресу приготовить ей напитки, — смеюсь я.

Они оба морщатся, поскольку репутация Ареса как ужасного миксолога предшествовала ему.

Я легкомысленно машу рукой.

— С ней все будет в порядке. Эйвз — самая крутая цыпочка, которую я знаю.

— С этим не поспоришь, — ухмыляется Нора. — Но серьезно, Мэдд, возможно, ты захочешь проведать ее. Она выглядела так, словно ее вот-вот вырвет.

Я стону, поднимаясь с дивана.

— Да, да. Мне все равно нужно на пробежку.

В связи с комендантским часом, который действует с тех пор, как охотники впервые прибыли на место происшествия десять лет назад, у большинства из нас вошло в привычку выпускать своих волков на пробежку по утрам, поскольку мы не можем этого делать после наступления темноты. Охотники всегда используют покровы ночи, чтобы устраивать засады на стаи оборотней, на которые они нападают.

Они не смогут использовать элемент неожиданности здесь, учитывая принятые нами меры безопасности. Если они найдут нас, мы будем готовы. И мы покончим с ними.

Я бегу наверх, пробираюсь по коридору, чтобы постучать в дверь сестры.

— Эйвери? Ты в порядке?

— Да! — кричит она с другой стороны, и я, войдя, нахожу ее растянувшейся на кровати в шортах и спортивном лифчике, мокрой от пота.

— Нора сказала, что ты выглядела так, будто тебя вот-вот стошнит, — говорю я, прислоняясь плечом к дверному косяку.

— Да, ну… — она поворачивает голову набок, чтобы посмотреть мне в лицо, светлые волосы прилипают ко лбу. — Я не знаю, что Арес добавил в эти лонг-айленды, но у меня раскалывается голова. Мне нужно выпить галлон воды и отключиться на несколько часов. Позволь моему исцелению от оборотня подействовать и избавиться от этого похмелья.

Я усмехаюсь про себя, качая головой.

— Что ты делаешь сегодня? — спрашивает она.

— Сейчас я отправляюсь на пробежку, а потом, наверное, пойду в комплекс.

Она выгибает бровь.

— Попытаешься наладить отношения с Рокси?

— Что-то вроде этого, — бормочу я, проводя рукой по лицу. — Хочешь пойти со мной?

Эйвери фыркает от смеха.

— Извини, ты предоставлен сам себе. Я буду держаться подальше от этого бардака.

— Эй, где же солидарность, сестренка? — я поддразниваю. — Ты должна прикрывать мою спину.

— Да, но это не значит, что я собираюсь делать за тебя грязную работу, — она приподнимается на локте, прищурившись. — Кстати, не хочешь рассказать мне, что произошло со Слоан прошлой ночью?

— Ты права, тебе следует держаться подальше от моего беспорядка, — бормочу я, отталкиваясь от дверного косяка и отступая на шаг.

— Я так и думала, — ухмыляется она.

Мы оба знаем, что рано или поздно я все ей расскажу. У нас с Эйвери нет секретов — она единственный человек, с которым я могу поговорить обо всем; единственный человек, на которого я всегда могу положиться. Ее паре лучше оказаться из нашей стаи, потому что традиционно самка покидает свою стаю, чтобы присоединиться к своему партнеру, и я ни за что ее не отпущу.