Безжалостный король фейри

Я сделала два шага по направлению к ожидавшему меня черному дракону, но вдруг передумала.

Если это, возможно, была моя последняя встреча с Люсьеном Торном, я собиралась сделать ее незабываемой.

Развернувшись, я побежала к нему. Жар в его глазах соответствовал жару, разливавшемуся по моему телу. Я прыгнула в его объятия, и он обхватил меня, крепко прижимая к своему телу, когда мы с жадностью впились в губы друг друга. Мы не были женаты. Рядом не было компаньонки. Наши языки танцевали вместе на виду у публики, и мне было наплевать на все это. Мне нужно было ощутить его вкус, прежде чем покинуть его.

Когда его рука обхватила мой затылок и нежно потянула за волосы, я жалобно застонала в его открытый рот, и он поглотил этот звук.

Наконец мы отстранились, оба тяжело дыша, и я жаждала большего. Встав на цыпочки, я прижалась губами к его уху.

– Мое сердце принадлежит тебе, Люсьен Торн. Сейчас и навсегда. – С этими словами я снова отстранилась и развернулась, прежде чем увидела его реакцию. Я не хотела плакать. Я не хотела вливаться в эту эмоциональную катастрофу. Мне нужно было быть сильной.

Я запрыгнула в корзину вместе с Пайпер, которая устроилась рядом со мной, и король драконов взмыл в небо. Я попыталась сосредоточиться на предстоящей задаче, а не на войне или на том, что Люсьен делал прямо сейчас. Я знала, что он более чем способен защитить себя и свой народ. Он был самым могущественным фейри среди нас. Но королева Найтфолла месяцами тайно поглощала нашу магию! На нашей границе не простая тысяча ее воинов, они… усовершенствованы нашими способностями.

Теперь я должна была внести свой вклад. Мы не могли просить Аркмир и Амбергейт сражаться рядом с нами, когда мы сами сломлены. Я должна снова объединить Торнгейт. Необходимы усилия большего количества человек, чтобы скомпоновать все вовремя и дать отпор Найтфоллу и отодвинуть их с границы Зимы.

Я потянулась, чтобы взять Пайпер за руку. Она вела себя тихо, и я понимала, что она, должно быть, в шоке. Я сказала ей, что она не обязана отправляться со мной, но она настояла. Я едва успела проведать свою мать и Либби, прежде чем выбежать из дворца Зимнего двора. Они обе спали под присмотром эльфийского целителя. Но Пайпер, оставаясь моей верной подругой до конца, ожидала меня вместе с Дрэ.

– Я так и не смогла поблагодарить тебя за письмо. Оно подарило мне надежду и заставило двигаться дальше! – прокричала я, перекрикивая ветер.

Пайпер изучающе смотрела на меня, и в ее глазах появились слезы.

– Прости, что я не остановила карету. Я должна была бросить камень или…

Я оборвала ее:

– Что? О чем ты говоришь?

Ее голос надломился, когда она всхлипнула:

– Когда Марсель забрал тебя, я видела все это и не знала, что делать. Я не такая сильная, как ты. Я знала, что не смогу бороться, поэтому побежала за помощью, но теперь я гадаю, что, если бы я попыталась дать отпор…

Я притянула ее к себе, и она разразилась рыданиями, сотрясаясь у меня на груди и выпуская всю накопившуюся боль. Неужели она поэтому вела себя настолько тихо? Она чувствовала вину за то, что не смогла спасти меня?

– Пайпер, они бы убили тебя. Ты поступила правильно. Самым лучшим образом. Ты сообщила Люсьену, чтобы он мог спасти меня.

Я гладила ее по спине, пока она плакала. Мне было не по себе оттого, что не осознала сразу, что она испытывала чувство вины.

– Он… – приглушенно пролепетала она мне в жилет, – …он сделал тебе больно? – Она отстранилась и посмотрела мне в глаза.

Я знала, что она подразумевала: переспал ли он со мной? Пайпер очень серьезно относилась к сохранению моей невинности, и я знала, что это убьет ее. Она должна знать.

– Брак был узаконен, – сказала я ей, стараясь не говорить ничего такого, что вызвало бы в ее сознании неприятные образы. – Но Люсьен не отказывается от меня, так что это не имеет значения.

На самом деле имело. Часть меня умерла в тот день и никогда не вернется. Та невинная, беззаботная детская часть меня, которая думала, что мир – безопасное место и я всегда буду под защитой, умерла. Но Пайпер не нужно было этого знать.

Казалось, она была на грани.

– Мне… мне так жаль.

Я схватила ее за плечи и заставила посмотреть на меня.

– Это не твоя вина. Ничто из того, что ты могла бы сделать, не изменило бы мою судьбу.

Она нахмурилась.

– Меня бесит, что я настолько слаба. Я хочу научиться искусству владения мечом! – внезапно заявила она.

Я ухмыльнулась:

– Я думала о том же, когда меня лишили моей магии. Давай учиться вместе.

Она кивнула, а затем свернулась калачиком подле меня.

Оставшаяся часть полета прошла гладко и не заняла много времени, прежде чем показались вершины Весеннего дворца.

– Приземляйся там! – изо всех сил закричала я, перекрикивая ветер, королю драконов. Я управляла ветром, добиваясь для него оптимальной скорости полета, но все еще не могла совладать со своей новой способностью взывать к снегу и льду. Мне было интересно, останется ли эта сила со мной навсегда или продлится всего несколько дней. Кайлани сказала, что она носит экспериментальный характер, так что сказать наверняка нельзя. Либо моя кровь поглотит и очистится от его, либо сольется с ней, навсегда сохранив эту гибридную магию.

В любом случае это было потрясающее ощущение. Зимняя магия казалась гораздо более капризной, чем моя осенняя. Зима была изменчивой по своей природе, и поэтому в этом был смысл. Теперь я еще больше прониклась состраданием к Люсьену и к тому, как он справлялся все эти годы с этой силой.

Люди начали выходить из своих домов, поднимая головы и указывая на дракона, несущегося по небу.

– Вон Шира! – объявила Пайпер, а затем взглянула на меня: – У тебя есть план?

Я вздохнула, наблюдая, как моя подруга выходит в сад своего дома и смотрит на меня снизу вверх. Я не хотела прибегать к жестоким методам. Мне хотелось быть мягкой и любящей, но Шира и ее родители затеяли восстание против моего будущего мужа за моей спиной. Знали ли они также, что Марсель планировал забрать меня себе?

Нет. Я не могла представить, что они знали и не предупредили меня.

Тем не менее именно благодаря доброте я зашла так далеко в жизни. Пришло время полностью принять титул королевы Хейзвилля, который я теперь носила.

Мать, отец и домашняя прислуга Ширы находились в саду, а также полдюжины придворных и горстка стражников. Король драконов мастерски приземлился перед ними, и я выпрыгнула из прикрепленной к его спине корзины, приземлившись на свои поношенные кожаные ботинки.