Безжалостный король фейри

Больше не заботясь о приличиях, я взяла его лицо в ладони и прижалась губами к его. Мне очень хотелось, чтобы он знал, как много он для меня значит, как сильно я привязалась к нему за такое короткое время. То, что все, что он воспринимал как недостаток, было тем, что я любила в нем больше всего.

Оторвавшись от его губ, я посмотрела ему в глаза:

– Люсьен Торн, ты никогда не будешь бесполезен для меня.

В его глазах вспыхнул огонь, зажженный страстью, который, как я знала, можно было погасить только новыми поцелуями.

Когда мы приземлились, в нашу сторону прискакал гонец.

– Армия Найтфолла отступает! – крикнул он, и все заликовали, подняв кулаки в воздух.

– Она вернется завтра с большим количеством солдат и большей злостью, – сказал мне Люсьен.

– Тогда давай воспользуемся сегодняшним вечером по максимуму. – Я поцеловала его в шею, чувствуя учащающийся пульс под своими губами. – Женись на мне, пока война не стала полномасштабной.

– Да, мармеладка. – Он подался вперед и поцеловал меня в нос.

Буквально в считаные часы мы были готовы к свадьбе. На мне было не белое платье, не было изысканной еды и оркестра, к тому же ни собор, ни бальный зал не могли вместить всех присутствующих, и все же свадьба была идеальна. Только что прибыли армии Весны, Лета и Осени, готовые сражаться за нас с королем Торном. Эльфы и драконий народ узнали о битве, назревающей у ледяной стены, и тоже направились сюда, и таким образом на нашей свадьбе собралось более шести тысяч воинов.

Мы сразу же отмели вариант с бальным залом. Сад тоже был мал. Прекрасный собор, построенный его матерью, также не подошел бы. Вместо этого мы выбрали городскую площадь. Она была до краев заполнена воинами и семьями. Установили шатры, в которых коптили мясо и готовили бобы с рисом, чтобы накормить всех. Не такую свадьбу я представляла себе в детстве, и все же она прошла гораздо лучше, чем я себе представляла. После всей боли, последовавшей за расколом, наш народ наконец-то собрался вместе. Как единое целое.

Священник протянул мне одиночный подсвечник с мерцающим огоньком, и я прикоснулась им к подсвечнику Люсьена, разжигая его пламя. Вместе мы прикоснулись ими к большой свече, и когда она зажглась, мы задули наши.

– Две жизни сегодня соединяются воедино, – сказал священник всем собравшимся, когда мы с Люсьеном стояли на импровизированной сцене в центре города. – Два лидера, разделяющих любовь к нашему народу. – Затем он посмотрел на меня.

Все свадьбы фейри скреплялись одним и тем же стихотворением. Оно было написано так давно, что никто не знал, кто сочинил его слова, но ему так чудесно удавалось объять всех нас, поэтому на каждой свадьбе оно заменяло клятвы. Я выучила его наизусть, когда мне было пять.

– Моя любовь несомненна, как таяние снега и разжигание пламени ветром, и никогда не исчезнет, – сказала я Люсьену.

Люсьен выдержал мой пристальный взгляд, не шелохнувшись.

– Моя любовь несомненна, как таяние снега и разжигание пламени ветром, и никогда не исчезнет, – повторил он.

Толпа разразилась овациями, и Люсьен взглянул на священника, который кивнул в ответ. Только что Люсьен стоял в футе от меня, а через мгновение – мы уже прижимались друг к другу губами, а толпа продолжала ликовать.

Я улыбнулась в поцелуе, когда его язык, дразня, провел по моим губам. Я приоткрыла их и проделала то же самое в ответ.

Этот поцелуй был настолько непристойным, что у моей матери, вероятно, случился сердечный приступ. Но мне было все равно. Только когда священник прочистил горло, мы отстранились друг от друга, сияя.

Затем Люсьен подошел к краю сцены и взял меня за руку, поднимая над нашими головами.

Все притихли, а Люсьен опустил наши руки в более расслабленном жесте сбоку от себя.

– Находясь на пороге войны, мы с Мэделин хотели бы подарить нашему народу будущее, которого он с нетерпением ждет! – объявил он, и люди зааплодировали.

Люсьен внимательно посмотрел на меня, и я поняла, что он собирается с силами, чтобы поднять тяжелую тему.

– Я никогда во всеуслышание не приносил извинений за Великую Стужу, унесшую большое количество жизней много лет назад, и я хотел бы сделать это сейчас. В ту ночь мой отец слишком много выпил и был… недобр ко мне. – Народ ахнул, прикрывая рты руками, но Люсьен продолжил: – Я лишился контроля над своими силами. Горе и ярость от потери моей матери, а также жестокое обращение моего отца побороли меня в ту ночь, и я сорвался.

Толпа снова ахнула, и я крепко сжала руку Люсьена в знак поддержки. Я никогда так не гордилась им, как в этот момент, своим мужчиной, мужем и королем. Быть уязвимым и брать на себя ответственность за свои действия нелегко, но он сделал это, и народ полюбит его за это.

– Раньше я думал, что разговор о таких вещах будет расценен как слабость, но меня это больше не волнует. Я хочу, чтобы вы все знали, что от всего сердца я сожалею о той ошибке, которую совершил.

После этого он опустил голову от стыда, а я посмотрела на собравшуюся толпу. У каждого глаза были на мокром месте. Даже у представителей драконьего народа и эльфов они затянулись пеленой.

И вдруг люди побежали к сцене, и я на мгновение запаниковала, недоумевая, что происходит. Гвардейцы Люсьена рванули вперед, но было слишком поздно, меня сдернули с того места, где я стояла, и Люсьена – следом.

– Да здравствуют король и королева! – раздались радостные возгласы, когда наши люди подняли нас в воздух.

Я удивленно посмотрела на Люсьена, и он потянулся к моей руке, с ухмылкой поднимая ее в воздух. Мы лежали на спине, глядя в небо, в то время как наш народ, поддерживая нас, проносил над многотысячной толпой.

Это продолжалось почти полчаса. Весенние, Осенние, Летние и Зимние придворные фейри пронесли нас по всей городской площади. Я никогда не видела наш народ таким сплоченным. Именно в этот момент я поняла, что наша свадьба была именно тем, что было нужно в это время распрей.

После этого мы смиренно сидели на ступеньках какого-то магазинчика вместе с людьми и ели основное блюдо из фасоли, риса и небольшого количества мяса, приготовленного на пару. Люди смеялись и танцевали под звуки скрипок, а также рассказывали истории о давно минувших временах.