Безжизненно стучат не любящих два сердца

— Это очень интересная история, но где же ваше доказательство, юная леди?

Судья не скрывал своего ехидства в голосе.

— Доказательства… да ради бога. Мне все это поведал призрак Гаетона Коральских.

В затихшей до этого времени толпе раздался смешок, а затем и гогот. Не скрывал своего сарказма и служитель правосудия. Тьерр закатив глаза к небу, только покачивал головой.

Мило улыбнувшись, я продолжила:

— Не понимаю ваших смешков и ехидства. Я — Киара Барванская, дочь ведьмы Яримы Барванской. А у моей матушки три покровителя призрака и я прекрасно их вижу и общаюсь. Бабушка Кавис сказала, что я — видящая призраков. Если вы мне не верите, то пригласите менталиста, и он в считанные мгновения выведет на чистую воду вот этих убийц, — я ткнула пальцем в двух людей, с испугом смотрящих на меня.

Первой не выдержала Фани. Упав на колени, вцепившись в волосы, заголосила:

— Ой, люди добрые, помилуйте! Это все он! Дант. Он обещал, что когда нам наследство достанется, продадим его и уедим. А-а-а… — завыла убийца.

— Не слушайте ее, люди добрые! Это все она… змея, подговаривала меня убить отца. Ей все денег было мало.

Поняв, что признался в своих злодеяниях, мужчина понуро опустил голову.

— Вот как-то так, — промолвила я. Отвернувшись от убийц, проследила за призраком.

Подлетев к старшему сыну, бестелесная оболочка Гаетона коснулась губами бледно-серого лба своего первенца. Словно дожидаясь этого действа, душу старца мгновенно окутал золотистый свет и, впитав в свое сияние, понес в облака.

И нервы Идонта, видно, совсем сдали. Упав на не струганные доски помоста, мужчина зашелся в рыданиях.

Подойдя к нему, я присела на корточки. Успокаивая, с жалостью прошлась рукой по его грязным волосам.

— Все уже позади. Убийцы найдены и понесут заслуженное наказание. Вы живы. Сейчас с вас снимут колодки, и вы пойдете домой.

Мужчина поднял уставшее в грязных разводах лицо, красные опухшие глаза опустошенно смотрели на меня.

— Всю жизнь у Единого, буду молить за вас. Маленькая, бесстрашная леди Киара, вставшая на защиту бедняка...

Идонт еще что-то хотел сказать, но к нам подошел Тьерр.

— Идонт Коральских, в связи открывшимися обстоятельствами вашей невиновности, вы освобождаетесь из-под стражи. Снять кандалы! — приказал капитан.

Стражи, подняв на ноги мужчины, освободили его от деревянных оков и помогли спуститься с постамента. Несмотря ни на кого, Идонт побрел мимо рядов страж охраны, остановился напротив брата и жены. Стал наблюдать, как на их ноги надевают деревянные колодки.

— Что смотришь?! — с ненавистью завизжала Фани. — Тебе все равно ничего не достанется. Мы продали дом и твою мастеровую. Ненавижу тебя! Ненавижу! Ступай к храму Единого, может, там тебе кто монету подкинет, — зайдясь в злом смехе, женщина закашлялась и замолкла, когда ее грубо толкнул в спину страж.

Проводив жену пустым взглядом, Идонт посмотрел на брата и, оглядевшись по сторонам, пошел дальше.

Я еще некоторое время, стоя на мостках, покусывая губу, уговаривала себя не вмешиваться. Но потом вспомнила, что нам нужен второй извозчик, и словно пуля, слетела со ступенек. Догнать Коральского было делом пары минут. Но вновь, как назло, вмешался Тьерр.

— Леди Киара. Куда вы так спешите?

— Я… — остановившись, в недоумении посмотрела на капитана.

— Леди Киара. Приношу лично от себя извинения и благодарность. Вы должны понимать, что на стол канцлера Аргаира Арвайского ляжет донесение о сегодняшнем инциденте, в котором вы принимали непосредственное участие.

— Да пишите хоть Папе Римскому, — гортанно рявкнув, мгновенно сообразила, что ляпнула в спешке. Быстро постаралась исправиться, вновь включив дурочку: — Ой! Простите. Я очень спешу. Нужно маму найти и попросить ее взять к нам на работу Идонта. Понимаете, позарез второй извозчик требуется.

— Не беспокойтесь. Укажите место, где находится графиня Барванская, и я лично отвезу вас к ней.

Сначала я разозлись на капитана, но, увидев, с каким трудом Идонт переставляет ноги, обрадовалась. И уже минут через десять мы подъезжали к матери.

При виде меня Ярима покачнулась, но ее тут же поддержал за руку Растиан.

— Киара.

Только и смогла едва слышно вымолвить графиня. Подойдя, она ощупала меня со всех сторон.

— Мам, не переживай. А я нам еще одного извозчика нашла. Ты не будешь возражать?

Бросив взор на стоящего возле двойки лошадей оборванного мужчину, Ярима перевела на меня нечитаемый взгляд. Вздохнув, спросила:

— А он хоть лошадьми управлять может?

— Не может, научим, не захочет, заставим… Ой! — в очередной раз прикусив губы, посмотрела по сторонам.

— Капитан, будьте так любезны. Подвезите нас с Идонтом к нашей карете. Буду век вам благодарна, — подхватив мать под руку, повела ее к двуколке, но Ярима остановилась.

— Киара. Ты поезжай, а мне еще с порчей на разорение разбираться.

И я уехала, оставив маму под присмотром темных, заботливых глаз. И по тому, как последующие дни вела себя Ярима, поняла, что женское сердечко дрогнуло. Но вмешиваться не стала, у меня было полно забот и хлопот по обустройству таверны и обучению набранных музыкантов.

Я спешила. Занималась с ними весь день, отвлекаясь лишь на маленькие перерывы и перекусы. Пока в моем ансамбле было два гитариста, пианистка и скрипачка. Барабанщик, закрывшись в отдельной комнате, осваивал азы, стуча по разложенным металлическим пластинам.

Нанятые бытовики не зря отработали свои деньги. Привели наше место выступления в тот вид, который хотела. Наша площадка представляла из себя небольшое возвышение. По его краям у стен возвышались ступеньки, ведущие в другое здание, где располагались гримерки и комнаты для жилья. Были у меня и такие музыканты.

Между лестницами весь центр стены занимало сукно. Есть задумка задействовать магические камни с различной подсветкой. А пока, разместив музыкантов, чтобы привыкали к сцене, продолжала вдалбливать в них новый ритм и синхронность исполнения.

В день открытия мы сильно волновались и не зря.

Публика пожаловала такого вида, словно ее у пивных бочков собирали. Срочно потребовался фейсконтроль. Лучше у нас будет один приличный посетитель, чем тридцатка пьяных рож.

Энзо сильно переживал, орал, что я его полностью разорю. А я лишь отмалчивалась и упорно продолжала гнуть свою линию поведения с клиентами нашего заведения.

Я хотела, чтобы в нашу таверну приходили отдохнуть, послушать мой голос и музыку. Отказалась от корсета, сшила на заказ приталенные платья, и первое наше выступление приняли в немом изумление. Сразу нашлись охотники на мое тело. Пришлось показать «стражу». Бабушкина удавка быстро остудила мужской пыл.