Безжизненно стучат не любящих два сердца

— Далеко же вы убежали от своих земель.

— Отец предупредил, что хантейки — сильные воины. Велел не задерживаться в Сурманианском государстве. Вот мы и решили, что в Сарварсе безопасней всех. Деньги, правда, быстро закончились, пришлось продать лошадей. Полученных за них пять золотых хватило добраться до вашей столицы.

— Что же, посмотрим, на что ты способен. Это новый вид гитары. Сумеешь подыграть на ней нашему ансамблю, будем рады еще одному члену команды. Не осилишь, помочь ничем не смогу. Хочу сразу предупредить. Плата за работу пока небольшая — один золотой в месяц. Из него вычитается траты за питание и жилье в размере пятидесяти серебряников. Таверна «Черный Эдельвейс» служит для моего коллектива своеобразным домом. Если не пожелаешь, можешь сам обустраивать свою жизнь за приделами этих стен. А сейчас прошу, — вручив бас-гитару, поставила перед Анваром ноты. — Смотри, слушай, запоминай и пробуй подыгрывать. С четвертой нашей распевки мы должны услышать звучание вот этой гитары, — постучав по деревянному корпусу, я повернулась к своей труппе. Взмахнув дирижерской палочкой, начала репетицию. Для поддержания ритма и настроя музыкантов, приколов к лифу платья магическую пластину, усиливающую голос, запела песню «Не сможешь устоять перед лунным светом» из кинофильма «Бар Гадкий койот».

Анвар меня порадовал. Уже со второй нашей разминки подключившись к всеобщему зажигательному ритму, молодой человек ударил по струнам бас-гитары. Улыбнувшись ему, вскинула руку, показав в одобрении кулак с вытянутым вверх большим пальцем. Продолжила петь, радуясь, что, наконец, добиваюсь наполненности звучания ударных и других инструментов.

Неожиданностью для нас всех стало то, что в нашу репетицию вклинялась Санера. Подойдя к девушкам, взяла текст песни и тихонько начала подпевать. Вначале с робостью посматривая на меня и, не увидев неодобрения, уже смелее запела своим сопрано.

Я ликовала. Обладательница мощного вокала объединила нас всех и стала тем самым недостающим звеном. Пока я брала горлом высокие ноты, Санера, пытаясь подражать, задвигалась в такт моим движениям и запела самостоятельно. Танцуя синхронно, мы закончили петь в два голоса:

«…Но ты знаешь,

Но ты знаешь, что ты

Не сможешь устоять перед лунным светом,

Нет, ты не сможешь,

Он доберется до твоего сердца».

Лиэнн Раймс точно бы позавидовала нашему дуэту.

— Вау! — подпрыгнув, завизжала я от радости. Меня переполняли эмоции торжества, но они вмиг схлынули.

Отойдя в сторонку, Санера глазами, полными слез, смотрела на меня и, чтобы не разреветься, прикусывала губы.

Подойдя к девушке, обняв узенькие плечи, прижав к груди тонкий дивичий стан, стала гладить вздрагивающую от рыданий худенькую спину. С горечью думала о том, что пришлось пережить этим двоим бездомным, по своей сути, детям. Тихонько шептала:

— Не плачь. Все ваши скитания уже позади. Я возьму вас обоих. Вы — чудо, посланное мне Вселенной. А сейчас ступай с братом в конец зала, вас покормят, — отстранив девушку от себя, вытащив из лифа своего платья платок, вытерев слезы на ее лице, вложила накрахмаленную белую ткань в тонкие девичьи пальчики.

Санера провела по носу платком. Всхлипнув, вновь бросилась ко мне, сквозь рыдания произнося слова благодарности:

— Спасибо вам… спасибо. У нас с братом никого не осталось. Это так страшно… страшно… Я каждую ночь молилась за отца и брата…

— Знаю, моя хорошая. Знаю… Все позади. Вы теперь в дружной большой семье.

Поплакав некоторое время, девушка, всхлипнув, в очередной раз тяжко вздохнув, отпрянула от меня.

— Сева! — окрикнула я старшего из семьи Тихоневских. Накрой стол на двоих в уголке «камчатки» (самое укромное и мало освещаемое место в зале).

Кивнув Анвару, показала глазами, чтобы забирал сестру. И, дождавшись, когда он увел ее со сцены, хлопнув в ладоши, привлекая к себе внимание ансамбля, продолжила репетицию.

Петь больше не стала, поберегла голос для сегодняшней встречи с насильниками. Первая моя мечта о музыкальном ансамбле воплотилась в жизнь. Предстояло осуществление второй задумки. Мести. И мы засели с Уфой в ожидании.

Анвар и Санера заняли все мысли моей труппы, и через некоторое время я поняла бессмысленность сегодняшней репетиции. Весь музыкальный коллектив, с любопытством поглядывая на близнецов, то и дело сбивался с нот. Да и понятно почему, они все практически ровесники. Девушки предвкушали шушуканье в закутке о парнях, а те очередной треп по поводу милых девичьих личиков в нашем ансамбле.

Посмотрев на Растиана, в глазах которого плясали смешки, закатила глаза к потолку, качая головой. Хлопнув в ладоши, привлекая к себе внимание, окинула молодые лица хмурым взором.

— Так, коллектив, сегодня репетицию откладываем, встретимся вечером. Девушки, берете под ручки Санеру и ведете в комнату, показываете и рассказываете о вашем укладе жизни. Парни — то же самое.

— Я первый показываю и рассказываю Санере об обустройстве нашего жилья, — скалясь во весь рот, выкрикнул Одон.

— Одон, не паясничай. А то тебе Анвар быстро зубы пересчитает.

— Да я ведь шутя.

— Имей в виду, к леди с подобными шутками не лезут. А если до твоего ума не дойдет, приглашу бабушку или тетушек. Они быстро направят тебя на путь истинный.

— Нет, нет, нет, — выпучив глаза, дал задний ход балагур. — Не надо, Кавис. Я буду вести себя, как примерный мальчик.

Поняв, что ляпнул, Одон заржав во весь голос, подмигнул рыжеволосой Маргит.

Покачав головой, я поспешила в свою гримерную, а из нее на выход. Идонт немного удивился моему раннему появлению, но ничего не сказал.

Приехав домой, первым делом поспешила к себе в комнату. Сняв перчатки, шляпку и тяжелое из муслина платье темно-бежевого цвета, надела легкое ситцевое в светло-бежевых тонах и поспешила на поиск Яримы.

Нашла ее в кабинете за подсчетом наших оставшихся капиталов. Подойдя к матери со спины, обняла руками и, коснувшись губами светло-русых волос, спросила:

— И насколько нам золотишка хватит?

Женские плечи дернулись от смешка. Вздохнув, Ярима обхватила рукой мою ладонь и слегка сжала.

— Месяца на три.

— Плохо… Пора в Эдельвейсе поднимать плату.

— Ты рано что-то.

— Приняла сегодня в ансамбль близнецов брата и сестру. Вся работа коту под хвост.

— Киара! — с возмущением в голосе вымолвила Ярима.

— Прости, прости, прости. Я здесь не причем. Это все язык мой, мелет что вздумается, — для убедительности отшлепала себя по губам.

— Киара, ты дурачишься, словно ребенок.

— Прости. Это все молодой коллектив.

— Нет, это ты меня прости. По возрасту ты ведь еще совсем молоденькая девушка. Хочется побаловаться, пошутить. А ты взвалила на свои плечи заботу обо мне. Тебе бы на балы ходить, кавалерам глазки строить. Да, кстати. Приезжала твоя мама. Завтра в родовом замке Корхарт назначен прием. Мы приглашены, — повернув голову, Ярима не отрывала от меня своих взволнованных голубых глаз.

— Ясно. Опять незапланированные расходы. Соберется вся сияющая знать, будет трясти бриллиантами и красоваться новыми нарядами. Нам тоже в старых туалетах идти нельзя. Мам, бери деньги и поезжай за платьями. Заскочи к Лигнивским, забери все драгоценности, которые они успели переделать, — подхватив за подмышки упирающуюся Яриму, приподняла ее и быстро заняла теплое место. — Все, — развела я руки в стороны. — С кресла встала, место потеряла. Беги, покупай: шляпки, чулочки и труселя. А я бухгалтерией займусь.