Библиотека мировой литературы для детей, том 36

Собака одним прыжком очутилась на земле и, с победоносным видом оглядев зрителей, уселась на задние лапы.

Толпа встретила долгими единодушными рукоплесканиями прыжок догадливого Эндимиона, придумавшего такой остроумный способ разрешения трудной проблемы, предложенной ему фокусником; а в это время обезьяна, дойдя до самой верхней ступеньки лестницы, уселась там на задние лапы, также стяжав одобрение зрителей.

— Дай мне твою шапку, — сказал Арториксу вышедший из толпы всадник. — Я устрою сбор если не для тебя, то хотя бы для твоих чудесных животных.

Арторикс снял шапку и передал ее всаднику; тот первым бросил в нее сестерций и отправился по кругу собирать деньги; в шапку фокусника полетели ассы, семиссы и терунции [168] .

Тем временем фокусник вытащил из-под туники два маленьких игральных кубика из слоновой кости, кружку и сказал, обращаясь к своим артистам:

— А теперь, Психея и Эндимион, сыграйте партию в кости. Покажите благородным и щедрым зрителям, кому из вас везет и кто умеет жульничать.

168

Семисс, терунций — мелкие монеты.

Под громкий смех столпившихся вокруг зевак собака и обезьяна, усевшись друг против друга, начали играть. Эндимион бросил кости первым, ударил лапой по кружке, поставленной перед ним хозяином, и перевернул ее так, что кости рассыпались и покатились очень далеко, к ногам некоторых зрителей. Все заинтересовались необыкновенной партией и, наклонясь, старались рассмотреть число очков, полученных Эндимионом. Многие, хлопая в ладоши, кричали:

— «Венера»!.. «Венера»!.. Молодец, Эндимион!

Собака весело помахивала хвостом, как будто понимала, что сделала удачный бросок.

Арторикс собрал кости, снова положил их в кружку и подал обезьянке.

Психея взяла кружку в свои лапки и с бесконечными ужимками и гримасами, вызвавшими общий восторг и веселье, встряхнула кружку и бросила кости на землю.

— «Венера»!.. «Венера»!.. И у нее «Венера»! — кричали в толпе. — Да здравствует Психея! Молодчина, Психея!

Обезьянка вскочила на задние лапки и в знак благодарности принялась посылать публике воздушные поцелуи под бурные аплодисменты и хохот толпы.

Римский всадник, который делал сбор в пользу фокусника, подошел к нему и подал ему шапку, наполненную мелкими монетами; Арторикс поблагодарил за благосклонное внимание и пересыпал деньги в кожаный мешочек, висевший у него на поясе.

Галл уже собирался заставить своих игроков еще раз бросить кости, как вдруг внимание толпы отвлекли громкие крики, раздававшиеся со стороны длинной улицы, которая начиналась от Капенской улицы, у Большого цирка, затем огибала Палатин и, пересекая две курии — Салиев и Цереры, — выходила на площадь, где стояла курия Карин и где Арторикс, окруженный зрителями, давал представление.

Внимание толпы, любовавшейся фокусами собаки и обезьяны, было отвлечено громкими криками и шумом: на площади показались мимы и шуты, причудливо загримированные или же в необыкновенных, гротескных масках; они прыгали и плясали под аккомпанемент флейт и кифар, а за ними валила огромная толпа. Все двигались в направлении Каринской курии.

Зеваки, окружавшие Арторикса, бросились навстречу новому развлечению; музыканты, которых Арторикс встретил на улице Карин, налегли на свои инструменты, и вновь раздался оглушительный хор голосов, славивших Сатурна. Галл ненадолго остался один. Он сложил лесенку, собрал свои принадлежности для фокусов, посадил обезьянку на плечо и вошел в трактир неподалеку от здания курии, чтобы отделаться от назойливой толпы зрителей. В трактире он заказал чашу цекубского и залпом выпил ее.

Как он рассчитывал, так и вышло: вскоре площадь снова оказалась заполненной двумя толпами, слившимися в одну, и мимы, взобравшись на ступеньки курии, начали представление — забавную пантомиму, фарс самого низкого пошиба, вызывавший взрывы оглушительного хохота и одобрительные крики толпы, наводнившей площадь.

Арторикс воспользовался благоприятной минутой и, пробираясь вдоль стен, попытался украдкой уйти с площади. Это удалось ему с трудом — лишь через четверть часа он наконец попал на улицу, ведущую к Большому цирку.

Пока он идет по этой улице, переполненной празднично настроенной и шумно ликующей толпой, расскажем кратко нашим читателям, как и почему Арторикс, переодетый фокусником, попал в Рим.

На следующий день после убийства бедного Рутилия отряд гладиаторской конницы отправился за фуражом почти под самый Барий. Там гладиаторы узнали о таинственном преступлении, совершенном накануне на дороге к Гнатию: недалеко один от другого были найдены два трупа никому не известных людей. По виду один из убитых был зажиточный крестьянин из этой местности, а другой — вольноотпущенник, слуга богатой патрицианской семьи.

Начальник отряда воспользовался происшествием, чтобы навестить свою возлюбленную, хорошенькую крестьянку из Канузия, с которой он познакомился месяца два назад, когда войско повстанцев стояло лагерем близ Венусии. Теперь он повел туда свой отряд якобы с намерением расследовать преступление, совершенное на консульской дороге: его могли приписать гладиаторам, хозяевам этих краев, меж тем как они соблюдали строжайшую дисциплину и полное уважение к чужой собственности и к местным жителям. В действительности же начальник конного отряда просто хотел повидать свою милую.

К великому своему удивлению, конники опознали в одном из убитых начальника легиона их войска, храброго Рутилия, переодетого (они не могли понять зачем) апулийским крестьянином.

Вот каким образом Спартак получил эту печальную весть. Хотя у него и возникло подозрение, что какой-то предатель, решивший противодействовать осуществлению его замыслов и разрушить его планы, скрывается, быть может, в самом лагере гладиаторов, он все же не мог установить, погиб ли Рутилий оттого, что попал в расставленную ловушку, или же убийство его было непредвиденной случайностью, быть может результатом ссоры, возникшей по дороге между Рутилием и его противником.

Как бы то ни было, после торжественных похорон Рутилия пришлось подумать об отправке другого человека в Рим к Катилине. И так как советом начальников уже было принято решение послать гонца к Катилине, то Спартак полагал, что теперь незачем советоваться с кем бы то ни было о выборе кандидата для такого сложного и важного поручения, и остановил свой выбор на верном и дорогом друге своем Арториксе, о чем никто в лагере гладиаторов не должен был знать.

Во избежание всяческих препятствий и опасностей, которые могли ему грозить, Арторикс решил отправиться в Рим под видом фокусника. Еще в бытность свою в школе гладиаторов он любил на досуге заниматься фокусами — они с юношеских лет были его любимым развлечением.

Теперь Арторикс велел привести в лагерь фокусника из окрестностей и, соблюдая строжайшую тайну, обучался в своей палатке приемам его искусства; плоды своих трудов он показал в Риме на площади у Каринской курии; у этого же фокусника он купил собаку и обезьяну и с августа до ноября беспрестанно упражнялся в фокусах, стараясь приобрести необходимую ловкость. Затем он тайком ушел из лагеря гладиаторов, на третий день пути снял свои доспехи, переоделся в одежду фокусника и малыми переходами, останавливаясь почти в каждом городе и в каждой деревне, добрался до Рима, где ему предстояло выполнить поручение Спартака. Читатели видели, как ему пришлось неожиданно показать перед добрыми квиритами свое искусство. Теперь же последуем за отважным юношей.