Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

На самом же деле с того момента, когда он погрузился в сумрак помещения прошло всего пол минуты. Поджарый бандит показал свою прыть и ловкость, он всё таки достал сержанта, ткнул кончиком лезвия в мягкие ткани левого плеча. Курочкин почти не почувствовал боли, но стал осторожнее, он знал, что в рукопашном бою расслабляться нельзя, особенно если ты с голыми руками, а твой противник вооружен ножом, кинжалом или сапёрной лопаткой, стоит сделать необдуманный выпад, как тут же схлопочешь в незащищённое место, например под рёбра, матюгнуться не успеешь, как отправишься на тот свет.

Бандит пользовался ножом весьма умело, видно было, что он не первый десяток лет носил его в кармане. Вооружённая рука двигалась молниеносно и только по прямой траектории, так было сложнее её перехватить или блокировать. Ну и Курочкин был не промах, он дважды врезал кулаком по физиономии наглеца и хорошо сбивал ему дыхание ударами в грудь и брюхо, тот явно поубавил прыти. Бывший разведчик догадывался, что этот мужик выглядел уставшим от того, что недавно расправился с бригадиром - могущим и выносливым Никитой Овсянниковым.

Посреди раздевалки блестела лужа свежей крови, а за дощатой стеной дружки этого бандита добивали бригадира, либо уже прятали его безжизненное тело. Эта догадка лишь разозлила Курочкина и добавила ему сил. Он изловчился и поддел противника удачным крюком слева и добавил хорошим боковым справа. Бандит выронил нож и отлетел к стенке, Курочкин шагнул к нему, встать на ноги тот не успел бы, дистанция была невелика. Тогда бандит выхватил из-за пояса наган и дважды долбанул рукояткой по деревянной стенке, вызывая на подмогу дружков.

Валентина закончила обработку раны и принялась зашивать разрез. Рана всё ещё кровила, поэтому полотенце под рукой постепенно становилось красным. Сыщики решили на пяток минут прервать расспросы, потому как Курочкин морщился и покусывал губы.

– Мою ногу вот так же штопали, - сказал Старцев и вздохнул, наблюдая за тем, как специальная изогнутая игла пронзает живую плоть.
– Трижды по одному и тому же месту.

– Почему трижды?
– спросил Александр.

– Уцелевшие кости срастались неправильно, а хирург попался принципиальным - я мол, твою ногу хочу правильно, по частям сложить так, чтоб ты без костылей ходил, а то и без палочки.

– И ведь сложил, - Валентина улыбнулась.

– Сложил. Прям не хирург, а чародей. Дай бог ему самому здоровье, - проговорил Иван, показывая друзьям трость и добавил.
– Только вот от неё осталось избавиться. Думаю через полгодика мы с ней расстанемся.

Экзекуция наконец-то закончилась, Валентина протёрла спиртовым раствором ровный шов и приступила к перевязке.

– Что же случилось дальше, сержант?
– вернул разговор в прежнее русло Васильков.

Курочкин оживился и продолжил повествование:

– Да сплоховал я, дальше товарищи офицеры, мне бы покуда этот жилистый револьверов стену долбил, к выходу ломанулся, да мужиков на помощь крикнуть, а я дурак этакий кинулся его добивать. Ну и нарвался.

– Схлопотал?

– Да, этот гад успел поднять ногу и долбануть меня в живот, тут уже я отлетел в другой угол, а из дырки в стене, в ту же секунду полезли его дружки. Первый постарше с Вальтером, второй по моложе с тонкими усиками - на одном кулаке кассет, а в другом заточка. В общем тут такое закрутилось, что добрая половина мимо моей памяти пролетела. Помню, что первым делом схватил я нож, лежащий на полу, которые жилистый ублюдок обронил,. Помню как бандиты мне руку располосовали, потом я молодому лезвие в грудь всадил, а мне сзади по затылку кто-то заехал.

Старцев спросил у хозяев разрешения закурить, немного приоткрыл створку окна и подпалил папиросу, однако слушая бывшего сослуживца он быстро позабыла о ней.

Невольно сопереживал сержанту и Васильков. Оба офицера-разведчика прошли через многие испытания в военное лихолетье и понимали насколько тяжело пришлось сержанту в схватке с тремя молодчиками, в небольшом замкнутом пространстве.

– Один схватился за грудь скрючился на цементном полу и захрипел, второму жилистому я хорошо врезал пониже скулы, а третий с ножом и пистолетом преградил мне дорогу к двери. Эта картинка у меня до сих пор перед глазами стоит, - сказал Курочкин, когда Валентина покончила с перевязкой.

– Готово, - заявила она и отрезала ножницами лишние концы бинта.
– Завтра нужно будет обязательно снять повязку, осмотреть шов и снова его обработать.

– Понял. Премного благодарен.

– Если к тому времени не доберётесь до Рязани, то приходите ко мне в клинику, либо к нам домой.

– Это мы ещё обсудим, - пообещал жене Александр и задал очередной вопрос сержанту.
– Ну а дальше что было? Как же ты выпутался из той передряги?

– Ну дальнейшее тоже помню слабо, как в тумане ей богу, вроде прошмыгнул Влас. Пока они замешкались, там промеж нашей бытовки и забора, по левую руку, заметил Никиту Овсянникова. Одежда в крови, сам лежит в странной позе. Тут я понял, что ему уже не помочь - мёртвый он. Я на фронте нагляделся, не сомневался в этом.

– Валя, свет выключи, - вдруг резко проговорил Старцев.

Молодая женщина мигом исполнила команду и потушила настольную лампу под зелёным абажуром. В комнате стало темно и тихо.

– Что там? – Васильков осторожно приблизился к окну.

– Вон туда погляди, - Иван показал на тротуар через дорогу. – Видишь?

За редкими кронами деревьев виднелись двое мужчин - один из них чиркал об коробок спичкой.

– Я за ними минут пять наблюдаю, комедию ломают. Вроде как прикуривают, а сами секут по окнам, - пояснил Старцев.
– Вот как сейчас.

Вспыхнувшая спичка на миг осветила лицо мужчин, один из них быстро прикрыл огонёк большими ладонями, но Александр успел заметить взгляды, рыщущие по окнам.

– Вот ублюдки. Значит всё таки выследили.
– процедил Иван.
– Сержант глянь. Не они?

Курочкин подошёл к окну, вытянулся на цыпочках, пригляделся:

– Товарищи офицеры, не разберу их личности. Света мало, могу ошибиться, - виновато проговорил он.

– Тогда припомни, как ты сюда добирался?
– сказал Васильков и присел за стол. Не забывай о том, что нас интересует каждая деталь, даже самая незначительная.

Один из бандитов попытался было погнаться за Курочкиным, ускользнувшем из раздевалки. Он просунул голову в лаз, повернул тело, пошёл вперёд, причём тут же крякнул и осел от сильного удара в челюсть. Сержант выгадал несколько секунд, толкнул доску в заборе и юркнул в открывшуюся щель.

Оказавшись за пределами товарной станции он первым делом огляделся по сторонам. В груди клокотало, сердце заходилось в неистовом ритме, в голове пульсировали одни и те же вопросы - сколько бандитов сейчас на станции? Что делать? Куда бежать?