Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Я её и так получу. Ты же меня от вышки не отмажешь, верно?

Васильков просто тянул время, он ждал что сюда потянутся Старцев, Егоров или хотя бы Бойко. Люди бывалые, имеющие опыт в переговорах с такими маститыми преступниками как Хирург.

Он лихорадочно думал о чём ещё можно потолковать с бандитом, но не вышло. Курочкин вдруг вцепился в правую руку Хирурга, вооружённую ножом, извернулся, намеревался бросить его через себя или выполнить подсечку. В рукопашной он делал это много раз и ему всегда сопутствовала удача, так почему бы не пустить в ход этот приём против отпетого уроки. У него получилось бы, но в лесу вдруг глухо бахнул выстрел, Александр знал что таким звук получается когда стреляют в упор. Часть пороховых газов рвёт мягкие ткани тела, другая залетает под одежду, поэтому выстрел выходит не хлёсткий, неотчётливый, а смазанный, басовитый. Дальнейшие действия происходили с потрясающей скоростью - Хирургу некогда было исполнить свой варварский ритуал, он оттолкнул сержанта согнулся пополам и ринулся через кусты к тропинке. Курочкин схватился за живот, упал на колени, а затем и вовсе повалился на бок. Васильков выскочил из укрытия и стремглав помчался к раненому товарищу, он пытался на ходу произвести единственный точный выстрел по убегавшему бандиту, не в голову, не в торс, а пониже - в пятую точку или по ногам так, чтобы без летального исхода. В последний момент майор передумал, на тропинке, за кустами могли быть его товарищи или случайные прохожие, не дай бог промахнуться.

Хирург не просто удирал в сторону тропинки, боясь милицейских пуль, он петлял словно заяц подранок, перепрыгивал через мелкие препятствия, ловко огибал деревья и крупные завалы. Попасть в такую маневрирующую цель и впрямь было трудно. Подбегая к Курочкину, Александр краем глаза видел убегавшего бандита и с сожалением осознавал, что через пару секунд тот скроется из виду, ищи его потом по Москве или области. Однако то, что произошло удивило и обрадовало Василькова. Продираясь через очередной завал, Хирург внезапно запнулся и с громким криком упал в траву, из-за ближайшего куста выскочили Старцев с Егоровым. Иван отбросил трость и навалился на бандитов всем телом, а Василий хорошенько ударил его по голове рукояткой пистолета. Бандит дважды дёрнулся и затих.

– Сержант, открой глаза. Курочкин, слышишь меня?

Васильков принялся осматривать бывшего подчинённого - вся шея пониже кадыка была в кровяных потёках, Александр быстро оглядел горло разведчика и облегчённо выдохнул, шея была цела. Однако на офицерском кителе, в районе живота зияла небольшая дырка с тёмными следами сгоревшего пороха. Александр быстро расстегнул пуговицы, распахнул полы, белая нательная рубаха под кителем тоже оказалась окровавленной. Васильков оглянулся на звук приближавшихся шагов и увидел Старцева, тот позабыла своей трости, шёл к боевым товарищам, сильно хромал, но шагал довольно быстро.

– Живой?
– издалека крикнул он.

– Дышит!

Курочкин среагировал на знакомые голоса, открыл глаза скривился от боли, и прошептал:

– Взяли?

У Василькова свалился камень с плеч:

– Напугал ты нас, - ответил он.
– Взяли гада, в наручниках повели к машине, но ты лучше помолчи, сержант. Живой, вот и слава богу.

– Сейчас мы тебя в больничку связем и всё будет путём, потерпи.

Старцев заметил офицеров НКВД, подбегавших к ним и крикнул:

– Носилки сюда, живо!

Эпилог

Минуло двеннадцать дней московской осени сорок пятого года. День понемногу уменьшался, ночи становились холодней, днём солнце ещё пригревало, но северо-западные ветры всё чаще затягивали небо серый облачностью, окроплявшей Москву мелким надоедливым дождём. Последние выходной день сентября выдался на удивление солнечным и тёплым.

Супруга Курочкина - белокожая женщина с румяными щеками, снова выглядела улыбчивой и счастливой, глаза её излучали радость, ведь ей предстояло наконец-то увидеть любимого мужа.

– Волнуешься?
– с улыбкой спросил Васильков.

– Немного, - ответила она.
– Мы с ним после войны не расставались. Он, я и дочки - всё время вместе, кроме конечно, его рабочих дней на проклятой станции, а тут целых две недели порознь.

– Ну теперь то жизнь налаживается, - влился в разговор Иван.
– Теперь ваша семья опять воссоединиться.

– Ох, скорее бы!

Анастасия, Васильков и Старцев беспрепятственно прошли сквозь ворота больницы, где работала Валентина - супруга Александра. Покружив по аллеям больничного городка они подошли к хирургическому отделению.

Анастасия была тут впервые, она с восхищением оглядела огромное здание и поинтересовалась:

– Неужто нам сюда?

– Сюда, сюда, проходи.

Курочкин пошёл на поправку. Вчера заведующий отделением наконец-то дозволил его родственникам и друзьям приехать на свидание. Старцев с Васильковым ранним утром взяли служебную машину и рванули на ней в Рязань за Анастасией.

Поднявшись по гранитным ступенькам они вошли в фойе, Анастасия и здесь охала и вздыхала, оглядывала богатый интерьер старинного корпуса и беспрестанно посматривала на маленькие часики, считала минуты до свидания с мужем. Вскоре появилась Валентина, познакомилась с супругой Курочкина, подала посетителям халаты и повела их в палату.

Пока они поднимались по центральной лестнице, Валя отрапортовала им о состоянии раненого:

– Операция прошла успешно, пулю из брюшной полости извлекли, повреждения зашили, послеоперационное восстановление идёт без осложнений, - говорила она, в основном обращаясь к Анастасии.
– Осталась небольшая слабость, под вечер иногда поднимается температура, но всё это в пределах допустимого.

– Значит муж пошёл на поправку?

– Да, причём быстрыми шагами, - Валентина улыбнулась.
– Вчера уже просился на улицу покурить, но я запретила.

Два часа назад у сержанта закончилось восстановление в послеоперационной палате и его на каталке перевезли в обычную, правда по ходатайству Валентины, героя-разведчика разместили в небольшой двухместной палате, а не в одной из общих, рассчитанных на шесть, восемь или двенадцать человек.

Первой в палату прошла Анастасия, друзья не стали мешать встречи супругов и остались в коридоре в обществе Вали. Они постояли у окна, поболтали о планах на выходные. Старцев сдержал обещание и выпросил у комиссара Урусова по паре отгулов для каждого оперативника своей группы. Александр Михайлович не возражал, так как был доволен результатами работы.

Минут через пять из палаты выглянула Настя и смущённо пригласила всех войти. Одна кровать в палате пустовала, на второй сидел Курочкин, одетый в полосатую пижаму, бледный но весь из себя довольный.

– Здорово фронтовая разведка!
– выкрикнул от двери Старцев.
– Как самочувствие?

– Александр Иванович, Иван Харитонович, здравия желаю!
– сказал отставной сержант, поднялся и сделал шаг навстречу.

Васильков осторожно обнял его, затем очередь дошла и до Ивана.

– Ну, что сержант, сверли дырку в гимнастёрке!
– объявил он.
– Мне велено передать тебе официальное приглашение в наше управление на торжественное мероприятие, посвящённое дню работников уголовного розыска. Начало мероприятия пятого октября в шестнадцать ноль ноль, - он перешёл на шепот.
– По некоторым данным, за мужество и героизм, проявленные при задержании опасного преступника, тебя представили к высокой правительственной награде.

– Приглашение? Мероприятие? К награде?
– удивлённо протянул Курочкин.

– Не переживай братишка, мы за тобой и Анастасией пришлём автомобиль, доедете с ветерком и комфортом, - заверил его Васильков и вдруг заметил как Курочкин прослезился, - ты чего сержант?
– командир с улыбкой потрепал его за плечо.
– Всё нормально. Помнишь, как говаривали в нашей роте? Мы все вернулись с задания, мы живы, веселы и сыты.

– Все помню командир, ничего не забыл. Только зря вы удивляетесь, Александр Иванович. С возрастом плакать всё легче получается. Ну а с этим бандитом так как? Раскололся он? Даёт показания?