Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Присаживайтесь, я принесла холодный чай и сухое печенье. Угощайтесь. – Хозяйка разлила чай по чашкам, взяла одну и сделала глоток. – Обожаю английский чай. Да, да, вы не ослышались. Чай привезен из Англии. У мужа, знаете ли, друг дипломат, так он его время от времени эксплуатирует, просит привезти для меня милые безделицы вроде чая или шоколадных конфет.
– Простите, вы не представились. – Савин изобразил смущение. – Неловко принимать угощение от хозяйки, имени которой не знаешь.
– Не стоит смущаться. – Хозяйка мягко тронула Савина за рукав. – Я Эмма, в девичестве
– Чай отличный, – похвалил Савин и отставил чашку, намереваясь перейти к делу.
– Отличный. – Эмма рассмеялась. – Нет, молодой человек, это слово не подходит для описания элитного сорта чая. Видимо, вы еще не ощутили весь букет. Подлейте себе еще.
– Простите, Эмма, но я на службе, – напомнил Савин.
– Да, да, вопросы. – Эмма откинулась на спинку кресла. – Знаете, мой муж должен приехать вечером, не могли бы вы прийти позже? Право, я плохо представляю, как общаться с милиционером.
– В этом нет ничего сложного, – начал Савин, но Эмма его перебила.
– Для вас все легко, – заметила она. – Я же за многие годы брака привыкла, что все вопросы в этом доме решает муж. Раньше я не думала о том, как мне повезло, но с годами начинаешь ценить такие мелочи. Муж заботится о том, чтобы мне не приходилось задумываться о бытовых вопросах. Самая большая моя проблема – какое платье выбрать для ужина. Вы меня понимаете?
– Не совсем, – честно признался Савин. – Какое отношение к нашему разговору имеет платье?
– Нет, конечно, никакого. Какая же я неловкая. – Эмма чуть нахмурилась, но тут же ее лоб разгладился. – Ну вот, – расстроенно произнесла она, – вы заставили меня нахмуриться, а от этого на лице появляются морщины!
– Простите, я этого не хотел. – Романа начал утомлять разговор. – Давайте я просто задам вам несколько вопросов, а вы на них ответите, и покончим с этим.
– Хорошо, я попытаюсь, – едва слышно выдохнула Эмма.
– Скажите, вы живете в поселке постоянно? – задал первый вопрос Савин.
– О, ваши вопросы так невинны? – В голосе Эммы чувствовалось облегчение. – Да, мы с мужем живем здесь весь сезон. Примерно с середины апреля и до самых холодов. В городе у нас просторная квартира, но мы предпочитаем дышать свежим воздухом, а не городским смогом.
– Значит, с апреля и до октября вы живете здесь. – Слова Эммы удивили Савина, так как он ожидал иного ответа.
– Разумеется. Я так и сказала, – повторила Эмма.
– Отлично. – Савин решил не настаивать. – Тогда вы должны помнить, что произошло в поселке прошлой осенью.
– Что вы имеете в виду? – Тон Эммы резко изменился.
– В середине октября на пляже был найден труп, – начал Савин, но Эмма резким движением руки заставила его замолчать.
– Прошу вас, ни слова больше! Меня это не касается, – быстро проговорила она. – В это время я была на курорте. В Туапсе, кажется.
– Так в тот год вы ездили отдыхать?
– Чему вы удивляетесь? Муж печется о моем здоровье. Иногда мы отдыхаем на курорте. Сочи, Туапсе, Ялта. Я уже говорила, у меня анемия, и муж старается отправить меня
погреться на южном солнце.– Погреться в октябре?
– Не только. – Эмма проигнорировала сомнение в голосе оперативника. – Курорт хорош в любое время года, уж я-то знаю. За сезон я бываю в разных санаториях не меньше трех раз.
– Согласен, отдых это всегда приятно. Особенно когда отдыхаешь с семьей, – заметил Савин. – Семь-восемь дней на море способны сотворить чудеса.
– За семь дней здоровья не наберешься, – заявила Эмма. – Если мой муж берет путевку, то сразу на двадцать один день.
– У вашего мужа такой длинный отпуск? – удивился Савин.
– Разумеется, нет. – Эмма раздраженно фыркнула. – Мой муж – директор часового завода, это гигантская ответственность. Если он вырывается на море, то максимум на пару дней. Мы женаты двадцать семь лет, и лишь в прошлом году он сумел провести в санатории целую неделю.
– Значит, в октябре вы оба были на отдыхе? – уточнил Савин.
– Не в октябре, а в сентябре. Октябрь я провела у матери в Павлодаре.
– Ваша мать живет в Казахстане?
– Да, уже много лет. Поселок небольшой, уютный. Обычно я живу у матери в мае и июне, но с прошлого года мы с мужем решили, что я должна бывать там чаще. Мама стареет, ей нужна помощь. Да и мне несколько недель рядом с матерью идут на пользу.
– Как называется поселок? – неожиданно для себя спросил Савин.
– Ямышево, – машинально ответила Эмма и, спохватившись, добавила: – Какое это имеет значение?
– Абсолютно никакого. Просто любопытство. – Савин поспешил исправить ситуацию. – У моего друга теща под Павлодаром живет, вот и спросил.
– Там красивые места. – Эмма немного расслабилась. – Будет возможность, обязательно побывайте.
– Приму к сведению. – Савин немного помолчал, затем продолжил: – Простите, Эмма, но мне нужно показать вам фото той девушки. Возможно, вы видели ее в поселке.
– Фото девушки? – Голос Эммы задрожал. – Но я же уже сказала вам, что ничего о том убийстве не знаю. Меня с середины июля не было в поселке, я просто не могу быть с ней знакома.
– И все же взгляните, – Савин достал фото и протянул Эмме.
Она взяла его двумя пальцами, будто боялась испачкаться. Бросила быстрый взгляд и собиралась отдать, но вдруг передумала. Вместо этого она встала и подошла к окну. Теперь она стояла спиной к Савину, и он не мог видеть выражения ее лица. Так она простояла минут пять, потом повернулась и протянула снимок.
– Нет, эта женщина мне незнакома, – резко произнесла она. – Как вы только могли предположить, что в моем окружении может оказаться женщина такого типа!
– Что вы имеете в виду? – опешил Савин.
– Вы прекрасно меня поняли, – парировала Эмма. – Эта женщина из тех, кто охоч до чужого счастья. Если с ней произошла беда, то лишь по ее собственной вине! А теперь уходите! Я плохо себя чувствую, мне нужно прилечь!
Не говоря ни слова, Савин убрал снимок и вышел из комнаты. В семнадцать двадцать он вернулся на пляж. Якубенко уже ждал его. Сидя на поваленном дереве, он лениво жевал травинку.