Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Рита выглядела вялой, нерешительной. Воспоминания оживали, подлый страх забирался в душу. Пугали кусты, шедшие вдоль обочин, мрачный лес. Восстановить каждый шаг было невозможно, только примерное направление. Она указала рукой: туда. Люди в форме шли вдоль обочин, скептически переглядывались. Маргариту Павловну в узких милицейских кругах, конечно, уважали, но чтобы найти иголку в стоге сена… С ней что-то происходило. Девушку знобило, поднималась температура. Снова за ней наблюдали из леса? Но это полная чушь! Недолго свихнуться, если повсюду будут мерещиться маньяки! Метров через четыреста она насторожилась, стала вертеться.

— Надо к лесу, — неуверенно сказала Рита. — Видите, впереди съезд с шоссе? Он довольно широкий. Ничего подобного я не перебегала…

«Ничего подобного» в то время могло и не быть. Семнадцать лет страна на месте не стояла. Впрочем, работники горисполкома предпенсионного возраста, курирующие промышленность района, уверяли, что в этом районе ничего нового не строили. А то, что оставалось, выводилось из эксплуатации и ветшало. Участок севернее шоссе считался неблагополучным в геологическом плане. Грунтовые воды откачивали в неприличных объемах — возможностей Карагача для нужд промышленности не хватало. Под землей образовались огромные пустоты, грозящие в будущем крупными неприятностями. От греха подальше здесь больше не строили. Пригодных территорий для строительства в районе хватало. Про то, что находилось за лесополосой, просто забыли. Группа цепью шла по касательной. Лесополоса была в глубину метров сто. За семнадцать лет растительность разрослась, никто ее не контролировал. Кусты и деревья забирались на огороженные территории. Догнивали заборы и металлические изгороди, целые секции прятались под «культурными» слоями почвы. Все ликвидное растащили рачительные горожане, остальное валялось в пыли и грязи. Зарастали кустарником свалки металлолома. Вздулся и лопнул асфальт на подъездных дорожках. Здесь ранее работали механические мастерские. Серели в темнеющем небе приземистые строения. Обвалились крыши, кирпичи выпадали из стен и фундаментов. «Постиндустриальная эпоха», — малопонятно пошутил Шишковский, прочитавший несколько книжек по фантастике. Царило запустение, какая-то пугающая тишина. Даже мужикам, не верящим ни в бога, ни в дьявола, становилось не по себе.

Что-то четвероногое прошествовало между корпусами — то ли кошка, то ли собака… Стихали разговоры, люди спешили закончить поиски. Внутреннее «убранство» зданий почти не интересовало, искали подвалы. В мастерских вход в подземелье нашли лишь на обратной стороне — утопленная в толщу бетона дверь. Рита покачала головой: не то. Она выбежала прямо к лесу. Люди шли дальше вдоль лесополосы, плутали по каким-то лабиринтам. Но ориентир — лесополоса — оставался неизменным. Здания разрушались, в крышах зияли дыры. Обнаружили площадку на заднем дворе, полностью заросшую сорняками. Под ногами хрустела плитка, ушедшая под землю. Эти руины городские власти игнорировали. Что здесь было «при жизни», уже никто не помнил.

Дверной проем в подземную часть руин порядком деформировался. Пробираться внутрь пришлось гусиным шагом. Снова не то? Туманов начинал раздражаться. Бездействие в такое время — почти преступление! Люди просачивались внутрь, включали фонари. Это был уже третий подвал, осмотренный за сорок минут. Лестница под ногами «плавала», как гать по болоту. Стены рушились, находиться здесь было рискованно. Люди перебирались на корточках чрез завалы, чихали, поднимая пыль. Потом растекались по сумрачным помещениям, возвращались, пожимая плечами. В какой-то момент Туманов потерял Риту. Она блуждала где-то рядом и вдруг пропала, стоило только отвернуться. Екнуло сердце. Он вернулся назад, направляя луч в черные проемы. Какие-то склепы, мешки, пыль по колено… В глубине коридора возились сотрудники милиции, пытаясь сдвинуть плиту, загородившую проем. Вахромееву не видели. Следить за своей подопечной надо лучше, товарищ майор! Да куда она денется из этого склепа, который всех и похоронит? Он снова пошел по закоулкам, хрустя кирпичной крошкой под ногами. Свернул в отросток, едва не проскочил проем. В темноте колебались блики. Вернулся, настроил фонарь на рассеянный свет. Слава богу, девушка находилась здесь! Фонарь осветил понурую спину. Рита стояла неподвижно, в ее руке был включенный фонарь, освещавший фрагмент стены. Туманов окликнул ее — никакой реакции. Стало тревожно. Бегло пробежался лучом по стенам — больше никого. Вошел, на всякий случай кашлянув, встал рядом. Стена была каменная, хорошо сохранилась. В круге света обозначился вмурованный в стену крюк. Стояла тишина. Туманов осторожно посветил на Риту. Она не шевелилась, прижав к груди фонарь, поедала глазами крюк. Девушка смертельно побледнела, кожа на скулах напряглась. Казалось, она не дышала. Но в голове что-то происходило, бурлили процессы. Туманов почувствовал тошноту. Неужели… нашли? Он деликатно коснулся плеча девушки, кашлянул. Возникло чувство, что он пытается оживить покойницу…

Глава третья

Время перестало существовать. Словно не было этих семнадцати лет — лишнее отрезали, и состыковались два временных отрезка. Я таращилась на этот крюк, по коже головы бегали мурашки, я куда-то уплывала. Боль в привязанных к крюку запястьях была почти настоящей, я ее чувствовала! Я снова была напуганной маленькой девочкой. Извивалась, пытаясь выбраться из неудобной позы, отбила коленку о каменный пол, врезалась в стену плечом. Встала на дрожащие ноги, стала локтем задирать школьное платье. Что там лежало в кармане?.. Точно, скрепка… Я переживала события практически в метре от реальности! Два мира соприкоснулись — прошлое и настоящее…

Детские воспоминания были яркими, эмоциональными и захватили меня полностью. Туманов приводил меня в чувство, но я не желала возвращаться в настоящее. Он упорствовал.

— Ладно, все, — я глубоко вздохнула, передернула плечами. — И что за привычка, Михаил Сергеевич, светить прямо в глаза? Вас чему там учили на юридическом — пыткам во время допроса?

— Ну, знаешь ли, — он выдохнул. — Ты меня напугала. Что это было, Маргарита Павловна? Привидением заделались?

— А вы догадайтесь, Михаил. Маньяка мы с вами не выявили, но это то самое место, где меня держали.

— Ты уверена?

— Перестань, — ко мне вернулось раздражение. Потянуло на свежий воздух. — Тот самый подвал, в нем ничего не изменилось, кроме того, что он сейчас находится в аварийном состоянии. Я по-прежнему убеждена, что останки находятся здесь. Ищите, Михаил Сергеевич…

Я совершенно не думала в тот момент, что предлагаю майору поискать труп его собственной сестры. Только потом, сидя во дворе на бетонной плите, сообразила, что могла бы и помягче. Улеглось возбуждение, стало прохладно. В подвале возились люди, перекликались. Подъехала машина, мужчины в комбинезонах извлекали из кузова какие-то инструменты, приборы. Начиналось «таинство». Кто-то кричал, чтобы работали осторожнее — одно неверное движение, и все провалится к едрене фене! Я сидела на улице, тосковала, мне было холодно. Тенью отца Гамлета слонялся по двору милиционер — видимо, получил приказ охранять тело. Туманов ни разу не подошел, но я прекрасно его понимала. Милиционер принес из патрульной машины форменную фуфайку, набросил мне на плечи. Я слабым голосом выразила благодарность. Потом он снова подошел, сказал, что не может на это смотреть. Почему бы мне не пройти в машину, где включена печка? Почему-то подумалось, что он ухаживает за мной. Но нет, просто оказался хорошим человеком. Я залезла в машину, согрелась в тепле и задремала, а он ходил по кругу, выполняя свои обязанности.

Из дремоты вывел шум. Я приоткрыла треугольное окошко, смыкающееся с основным. В подвале что-то происходило. Доносились крики: «Нашли! Здесь что-то есть!» Снова начинался нездоровый зуд. Я откинула голову, заставляла себя успокоиться. Новость, если вдуматься, была отвратительной. Сомнения ушли, но так хотелось, чтобы это оказалось неправдой! Успокоившись, я покинула теплую машину, спустилась в подвал. Горели фонари, блуждали люди. Основные события разворачивались в помещении, смежном с тем, где меня держали. Бетонная заливка одного из участков отличалась от основного покрытия. Ее долбили кирками, работал перфоратор. Бетон был замешан вручную и снимался без проблем. Люди отбрасывали куски бетонной массы, разрывали землю. Откуда взялся Головаш, я даже не поняла. Он отчитывал рабочих: к черту лопаты, можно переломать все кости. Опустился на колени бледный, как призрак, Туманов, стал разрывать руками землю. Досталось и ему — Головаш никого не щадил. Я держалась в отдалении, все и так было ясно. Срабатывала фотовспышка — эксперт делал снимки. Извлекли кости, аккуратно вынули череп, следом еще один. Кого-то вырвало — слабоват оказался организм.

— Это дети, — глухо сообщил Головаш. — Двое детей. Трупы скелетированы, ни плоти, ни одежды… если была на них какая-то одежда. Многие кости отделены от скелетов, тела долгое время пролежали под землей. Обычно на черепах сохраняются лоскуты кожи и обрывки волос, но здесь мы такого не видим. Это косвенное подтверждение, что трупы были скальпированы. Также есть царапины на черепах, подтверждающие это. Маргарита Павловна, вы здесь? Снимаем шляпы — вы во всем оказались правы.

Я на цыпочках покинула подземелье, заспешила на свежий воздух. Экспертам и прочим работникам предстояла непростая ночь.

Соглядатаев в погонах, кажется, не было — впрочем, я не всматривалась. Выбежала на дорогу, вскинула руку, приготовив на всякий пожарный служебное удостоверение. Обошлось, попался пенсионер, за рубль довез до подъезда, где мы и расстались, довольные друг другом. Дорога до квартиры была тернистой. Вызвала лифт, доехала, вышла из него с закрытыми глазами (так проще), потом открыла сумочку, осмотрелась, стала искать ключи. Хатынский выразил готовность предоставить мне табельное оружие, но это породило с моей стороны только ехидство. Где я и где табельное оружие? Разве только с единственным патроном — для себя. К угрозам я относилась серьезно, но в плане личной безопасности была полным профаном.

В десятом часу вечера я переступила порог родного дома, стащила с ног ботинки, не развязывая шнурков, и со стоном смертельно раненого бойца рухнула на диван. Отлежавшись, сняла с себя часть одежды, потом убедилась, что в квартире не спрятался бывший муж, сняла остальное и отправилась в душ. День был трудный, и что-то подсказывало, что он еще не кончился. Купить продукты я, конечно же, забыла. Пришлось довольствоваться святым духом. Я с чашкой чая стояла у окна, сплющив нос о стекло, глазами искала во дворе свою машину. Зазвонил телефон.