Билет в одну сторону

Почему они выбрали маленькую девочку? Да кто же их поймёт, этих членистоногих?

Разговоры об этом велись в колонии поначалу вполголоса, но с глупой попыткой завести свои внутренние секреты, ничего не вышло — про общение с термитами Настя непринуждённо рассказывала на камеру. И о том, что малыши-термиты всегда прячутся от её мамы и папы. И о собаке Тузике, которая их привозит, о конструкции коромыслового насоса, о повадках верховой тёлки и вкусах головастиков, которые станут гвархами, когда вырастут и у них не отвалится хвост. Информационное пространство Мачехи очередной раз потеряло оковы, а представления растущего ребёнка об окружающем мире сделались достоянием широких кругов общественности. Здешней общественности, а вовсе не "мирового сообщества" на Земле.

Как рассудила эта самая общественность, термиты намерены действовать без поспешности, поглядывая на то, как подрастает ребёнок. Какие у него устремления, какие мечты? Чего он будет добиваться и какими методами? Этих созданий волновала личность отдельной девочки в повседневных её проявлениях. Кому попало они доверять не собирались.

Данное обстоятельство было признано разумным. Тем не менее, понимать, что тебя измеряют, взвешивают и пробуют на зуб, нравилось далеко не всем. Не нравилось оно и Зое, про которую давно знали — она подробно информирует высшее руководство метрополии обо всех обстоятельствах процессов, проходящих на Мачехе.

* * *

— Денис, Маша! Проходите пожалуйста, располагайтесь, — сегодня президент России принимал подростков в формате "без галстуков". На нем не было не только галстука — отсутствовал и пиджак. В тени раскидистой ивы стоял небольшой столик, на котором утвердился самовар. Кажется, даже с медалями. И глава государства лично его раздувал, разумеется не пресловутым хромовым сапогом, а специальными ручными мехами в виде небольшой гармошки. Охрана, если и присутствовала, то совершенно незаметно. На глаз, на расстоянии полутораста метров в округе вообще никого на было. Рядом был накрыт скромный стол с чайными принадлежностями и выпечкой под полотенцами.

— Здравствуйте, Андрей Николаевич, — поздоровалась девушка и принялась нарезать пироги с яблоками и смородиной — это получилось у неё естественно, без озвученного предложения помочь.

— Добрый день! — кивнул юноша и приступил к осмотру угощения. — Вы нас балуете!

— Не грех и побаловать, — улыбнулся хозяин. — Тем более, что есть у меня для вас не самый удобный вопрос. — Зачем вы принялись чеканить собственные деньги?

— Из-за никеля. Нам его пришлось извлекать из земли сразу целым месторождением, чтобы за один подход всё переработать и больше, пока всё не истратим, к этому вопросу не возвращаться. А в нём, в качестве примеси, оказалось много палладия. Как отделять одно от другого подсказали гвархи — это оказалось не слишком сложно. Серебро тоже отыскалось в удобном для разработки виде, но его мы копнули только с краешку — нам его и нужно-то было немного. А тут и сообразили, что имеем монетный металл, причём самый дорогостоящий из известных. И металла этого у нас дофига, причём недорого.

Тут Сев и выдал мысль о том, что некомфортно жить в стране, где стоимость жизни удваивается каждые четыре года. Ему, видите ли не по душе, когда кто-то там, наверху, так навязчиво им управляет, потому что реализовать свободу воли, не сделав накоплений, может надеяться только идиот. А при таком темпе инфляции накопить можно, только сорвав джекпот.

— Из скорлупок льют монету, да пускают в ход по свету, — поддержала товарища Маха.

— В принципе, вы тут как бы в своём праве, — хмыкнул президент, отхлёбывая из чашки. — Государство-то у вас суверенное. Да и технический палладий поставляете нам по приемлемым ценам. Я не об этом хотел поговорить. Дело в том, что на Земле есть люди, которым нравится жить в неистоптанных местах среди богатой природы. И эти люди готовы щедро платить за подобную возможность.

— Вы про таких, как Смит? — спросила Маха.

— Приблизительно. Смит — романтик, не пожалевший ничего ради реализации своей заветной мечты. Я же веду речь о серьёзных людях с большими возможностями. Вы ведь понимаете, что на Мачехе могут поселиться богатые и влиятельные жители, способные нешуточно раздвинуть перспективы развития этого пока захолустного региона.

— Очень интересная мысль, — кивнул Денис. — Мы будем её думать. Особенно тщательно будем думать о том, кто будет обслуживать поселенцев столь высокого ранга.

— Дорогу осилит идущий, — поднажал глава всея страны. — А вы не поделитесь со мной впечатлениями о гвархах?

— Лягухи, как лягухи, — задумчиво проговорила Маша. — Им хорошо там, где тепло и сыро. Но вот чего у них не отнимешь — врать не любят. Или не умеют? Может быть в их родном языке что-то так устроено, что не могут они лгать? Если не хотят отвечать правдиво, то стараются увести разговор в сторону или вообще промолчать. Если поднажать на них, как это делает Денис, выкладывают всё без утайки.

— Может быть, поэтому они и не уважают нас, приматов, что не раз уличали во лжи? — пожал плечами Дэн. — Поэтому и избегали встреч с нами до тех пор, пока мы сами к ним не припёрлись? Неудобно даже как-то перед этими амфибиями. Но наши стараются не шутить с ними лишнего — как бы чего не вышло!

— Тебе-то это просто! — воскликнула девушка. — Ты прямой, словно телеграфный столб. А как быть бедным девочкам? Исполненным лукавства и вооружённых неконкретными высказываниями, которые вам, самцам, ещё нужно расшифровывать?

* * *

Дэн и Маша теперь бывали на Земле два-три раза в месяц. Привозили домой, на Мачеху, много разной техники и терялись, не вполне ясно себе представляя, какую же индустрию развивает их планета? Про пищевую сомнений не было — в районе посёлка вызревали самые лучшие сорта пшеницы, ловились десятки видов рыбы и без особых трудов можно было добыть красную икру. Мяса тоже хватало, причём заготавливалось оно простой охотой.

Оказалось, что в последнее время на Мачеху завезли несколько жаккардовых станков и приступили к изготовлению достаточно изысканных тканей. Начали с саржи, но потом принялись и за выделку самых разных материй, подчас весьма причудливых и по структуре, и по орнаменту. Пейзажи, портреты — чего только не ткали, переплетая окрашенные в самые разные цвета нити. Тонкие полотна, скользкие, словно шёлк. Плотные, напоминающие сукно. В мелкую или крупную клетку, в цветочек, в леопардовую шкуру или в полоску, как на тельняшках. Индийская крапива Рами в зависимости от способа обработки и прядения позволяла получать множество вариантов изделий.

Кто этим всем занимался? Купленные в долине реки Со девочки-подростки. Кому-то из них это нравилось, кого-то радовала похвала, а иных вознаграждал за прилежание мистер Смит, который перестал рассыпаться на ходу и сделался пусть и не молодым, но достаточно энергичным ценителем юных дарований.

— Есть кварц и сода, — объяснил Сев. — Появилось стекло — его больше не надо привозить с Земли, чтобы восполнять убыль лабораторной посуды. Есть глина — стали делать керамику. Не из алюминиевых же кружек нам пить всю жизнь! Да и трескать с нержавейки тоже надоедает. Тем более, что спервоначалу мы много её извели на изделия самого разного, но иного назначения. Вот и с тканями вопрос закроем, потому что одежда изнашивается. Этак, глядишь, и алюминий выплавим, и титан, и магний! Но прямо сейчас есть смысл обратить внимание на текстиль. С трикотажем ведь дела у нас обстоят вообще никак! А футболки и майки нам нужны. Будем их привозить с Земли, но остальное сделаем здесь.

— А у нас ведь органический синтез вроде как бурно развивался, — напомнила Маша.

— Кое-какие пластмассы получили, а на волокнах споткнулись. Для этого ведь тоже требуется оборудование. А оборудованию — операторы, — вздохнул Сев. Для организации более-менее устойчивого производства по номенклатуре изделий, сопоставимой с земной, по самым скромным подсчётам требуется население под миллион человек. А нас примерно в десять тысяч раз меньше. И никакими деньгами этой проблемы не решить, потому что в настоящий момент у нас имеется ровно два челнока, да вскоре третий появится.