Билет в страну дождей

– Только - на сутки!
– Шмыгнул носом я.
– Иначе, не согласен!

– Поздно!
– Петрович достал инъектор и уколол меня в шею, отправляя в беспамятство.

Пробуждение оказалась лёгким - нигде ничего не болело, тело переполняла энергия, а рядом крутился Петрович, что-то рассматривая на мониторе.

– Док?

– Что - док?
– Петрович уставился на меня невинными глазками.

– Почему у меня - шея, болит?

– Не может быть!
– Удивился док.
– Затекла, наверное...

– Петрович!

– Я, тебе, ещё один имплант поставил.
– Обрадовал меня Док.

– Может и не пригодится, но... Мы, с экипажем решили, что - пусть будет!

– Док! Что ты мне вшил?
– Начал заводится я.
– Опять - блок самоликвидации?

– Не твоей.
– Ошарашил меня Петрович.
– Теперь, любой из пяти, проявивших в твою сторону агрессию - вырубается на три часа.

– Иннокентий Владович, вы мне что - "глушак", впиндюрили?!
– Не поверил я своим ушам.
– Это же - незаконно!

– Зато - логично. Тебе мы - доверяем. А им - нет!
– Док хитро улыбнулся.
– Заодно - дополнительный канал телеметрии, точнёхонько, на "Сигон"!

– Ну, Анастас, ну "контра", недобитая!
– Понял я, откуда ветер дует.
– Вернусь - оставлю без мороженного!

– Не кипятись. Всем экипажем, решали.
– Поправил меня док.
– И ещё... У тебя, вместо ТКМ, будет "маузер 3,78". Ну и - твой ТТ, любимый. Патрончики, мы проверили, кое - что - поменяли.

Известие о маузере, слегка, поставило в тупик. Именно эта моделька, запрещена для ношения и использования на всех космических кораблях. Уменьшенный калибр, компенсировался патроном, способным разнести в пух и прах, череп крокодилу, оставив на песке только его лапки. И, если повезет - хвостик. Думаю, в ТТ, теперь, патрон не намного слабее...

– Спасибо, Петрович!
– Поблагодарил я, вставая с кушетки.
– Верну, как вернусь!

– Группа! Смирно!
– Объявил молоденький врач, заметив входящего капитана Голубева.

– Вольно!
– Махнул рукой кэп.
– Все готовы?

– Так точно!
– Ответил за всех, Петрович.
– Проверил - лично - каждого!

– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант.

"Так. Вернусь - устрою допрос с пристрастием, у кого, какое звание!" - Сделал я себе в голове пометочку.
– "Надоело всё узнавать последним!"

– Все всё запомнили?
– Голубев лично проверял все скафандры, даже мой, ярко-алый, выделяющийся среди серебристых, как алая ягодка калины, среди зелёных яблок.
– Сперва - база. и, только потом - остальное!

– Данн! У тебя в скафандре, есть отделение 1Р, посмотри, что в нём.
– В наушнике появился голос Анастаса.

Ну, что могу сказать - отделение 1Р порадовало: портативный дозиметр, мультиметр, анализатор атмосферы и четыре обоймы к ТТ, с патронами ярко алого цвета.

– Вижу, товарищ воен-инженер. Что за патрончики?
– Поинтересовался я.

– Бронебойно-разрывные.
– Убил меня ответом, Оберин.
– Надо будет - переборку, в обойму - вынесешь. Вместе с теми, кто за ней стоять будет. Будешь по скафандрам стрелять - конечности, в разные стороны, полетят.

– Ну, и на фига, такая мощность?!
– Не выдержал я.
– Не на войну же я иду.

– А ты мне поговори, ещё! Умник! На "Олте", тоже должны быть скафандры прорыва. На гладиевой основе, между прочим!

– Анастас меня поверг в пучину боли. Если наши скафы, держались полтора часа, то во что успели превратиться скафандры, проведшие на корабле - пару лет?!

"Чувствую - попал!" - Улыбнулся я, своей особенной, "кислой", улыбкой. Хорошо, что стекло шлема было затемнено и никто ее не увидел.

– Данн! Как и договаривались - КАД-ы, ждут твоего сигнала. Тебе продержаться, максимум - 15 минут.
– Напомнил Голубев, отвлекая меня от невесёлых мыслей.
– Главное - не забудь сигнал, подать!

– Есть, товарищ капитан! Не забуду!
– Ответил я устраиваясь в кресле КАД-а.
– Ждите, через сутки - будем!

Пилот "Ридановского" КАД-а, закрыл створки и поднял машину над полом.

Незабвенное Гагаринское: "Поехали!" - сорвалось с моих губ, прежде чем я понял, что мы - поехали.

"Ридан", занял позицию в ста километрах от "Олта", так что долго рефлексировать - было некогда. Едва вышли из ангара исследователя, как тут же очутились в ангаре поисковика.

Выгрузив жилой модуль, принялись его обустраивать - Текельманн и Полыньш - расставили камеры и усилители сигнала, Мадлен занялась удалённым доступом, а ваш покорный слуга - переходным тамбуром, с медицинским оборудованием и анализаторами, на все случаи жизни.

Юденцов и Арзамасцев - как самые опытные, влезли в "потроха" модуля, внося изменения в системы безопасности и жизнеобеспечения.

– Данн!
– Иоганн, первый прошел в тамбур и замер в потоке ультрафиолета.
– Ты уверен, что это - поможет?

– Без понятия, камрад!
– Признался я.
– Ваши научные сотрудники, ответов на мои вопросы, так и не дали. Приходиться, импровизировать.

– Проклятая секретность!
– Текельманн перешел на родной немецкий, ругаясь почем свет стоит.

– Иоганн! Для ругани больше подходит русский!
– Мадлен рассмеялась.
– Колоритней и разнообразней!

Текельманн, прошедший очистку, скрылся в модуле и его ответа, я так и не услышал.

Полыньш, к очистке отнесся философски - без вопросов и внешних телодвижений.

Последним, в модуль вошёл я.

– Внимание! Атмосфера будет через...3...2...1...! Можно снимать шлемы!
– Арзамасцев, сам, первый снял шлем, демонстрируя всем, результаты своей работы.

– Прохладно...
– Поёжилась Мадлен.

– Минут десять и - всё!
– Юденцов устроился за рабочим столом, в центре модуля.
– База развёрнута. "Докладай", начальству.

Как я понял из поведения этой парочки, связывало их ещё нечто, акромя работы. Ну, да это - не моё дело.

– Что молчишь, спасатель?

– Думаю.

– И, как - получается?

– Не очень. Мадлен! Вы выходите вместе с нами, в первую вылазку - по каютам. Через два часа, независимо от Вашего желания - возвращаетесь в модуль. Пойдем двумя тройками: Юденцов, Штрауб, Полыньш - первая. Мужчины - проконтролируйте, пожалуйста, чтоб дама была дома - вовремя. Наша тройка, задержится - отработаем рабочие отсеки и вскроем оружейку.