Биологическое оружие деревни Ночи

– Похоже, не суждено нам встретиться! – услышал Отшельник крик ученика и очнулся. Очнулся в относительно сухом месте. Прокашлявшись, он обратил внимание на Рисаимин – и чуть не вскрикнул. Он точно помнил, не было у неё жабр и серой кожи! И она не плакала.

Она вообще не должна была выжить, по мнению Нагато-Пейна. Но выжила, и его спасла. И не так уж страшно изменилась, по мнению самого Джирайи.

– Эй? Ну, о чём плачешь? Спасибо, что спасла (хоть я и не понял, как).

Рисаимин подняла на него заплаканные тёмно-зелёные глаза. Что-то с ней было неладное, и не во внешности дело. Был человек, как человек – а сейчас Рисаимин на человека не похожа. Дело даже не в серой коже, не в жабрах, а в чём-то другом. У Орочимару тоже не было этого чего-то, что делало человека человеком, и это не из-за равнодушия и многочисленных модификаций.

Тут девушка вздрогнула и оттаяла, в глазах появился живой, тёплый огонёк.

– Вы очнулись, Джирайа-сама! Очень хорошо. Нам надо возвращаться, все нас уже заждались, наверное.

– …Пожалуй, мне лучше не возвращаться. Я сейчас тебе накатаю письмо к Цунаде, чтоб не волновалась, а сам доберусь в Коноху своим ходом, окольными путями.

– Но почему? – Рисаимин посмотрела вопросительно,- Она ведь вас очень ждёт. Я уверена, она будет плакать, если вы не вернётесь.

– Ты так думаешь? – с сомнением спросил Джирайа.

– Я уверена.

– И всё же я приду позже тебя. Лучше переждать её…релаксацию…вдали от неё.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Рисаимин.

– Да она меня прибьёт на радостях!!!

– Это, Риса,- обратился к ней по дороге в Коноху Хаширама,- А почему ты плакала?

– Ничего особенного. Просто перенапряглась и решила дать волю эмоциям,- Рисаимин не назвала настоящей причины своих слез. А плакала она по непростой причине – вспомнила о том, что вечная молодость не равна вечной жизни, и что биологическое оружие остаётся простым смертным человеком. Но даже не в этом была проблема…проблема, достойная слёз Рисаимин, не могла быть выражена одним словом.

Поэтому, когда Хаширама спросил Рисаимин о настоящей причине её слёз, Рисаимин пропела:

– Капли становятся всё тяжелей.

Их не могут сдержать облака,

И скоро на нежную зелень полей

Прольются они, как река.

Вода зашипит в золе.

Хорошо лежать под дождём на земле.

Эволюция, сделав прыжок,

Проявилась в прекрасности всей –

Это кожаный тонкий мешок

Для кишечника и костей

С ненасытным провалом рта

Человеческая красота.

С ненасытным провалом рта

Человеческая красота.*

– Красиво. Ты грустишь, потому что всё меньше напоминаешь человека, и всё больше – биологическое оружие, машину для убийств?

– Да.

– Чушь. Ты – человек, даже лучше человека! Хорошая, милая девочка, позволяешь подглядывать за собой в ванной. Был бы я материальным, я бы тебя затискал. А так – просто прекрати грустить и прибавь скорости – я вижу вдали Коноху!

Слова Первого Хокаге приободрили Рисаимин, она прекратила грустить и к утру достигла Конохи.

Цунаде сидела в кабинете и плакала. Это было видно по красным глазам и дрожащему голосу. Рисаимин пришла в кабинет и протянула ей письмо. В нём Джирайа, как позже выяснилось, благодарил Цунаде за такого хорошего охранника и велел не ругать её за задержку. Рисаимин стояла у дверей и ждала реакции. Она ожидала, что её похвалят и отпустят отдыхать…птица-наивняк, не иначе.

– То есть как «жив»?! Нет, это наглость! Я уже заказала, понимаете ли, памятник ему за счёт деревни, а он жив! Гад! А ты чего улыбаешься, ты опоздала на целый день! – Рисаимин уже не улыбалась, она дрожала от ужаса. На неё кричали только отец с дедом, они же и били её за бесполезность. Когда Цунаде приблизилась к Рисе на расстояние удара, психика девушки не выдержала – с криком ужаса Рисаимин вылетела из кабинета и забилась в самый тёмный угол коридора, закрывая голову руками и плача. Ей было страшно и обидно – в чём она-то виновата? Она старалась, использовала опасное додзюцу, приобрела внешность дяди, и всё это ради Хокаге! А она на неё закричала и явно собиралась ударить.

Цунаде опомнилась уже через секунду после крика Рисаимин и вернула способность правильно оценивать происходящее. «Нет, почему я на неё-то накричала? Рисаимин ни в чём не виновата – она выполнила приказ, пусть и задержалась немного, спасла Джирайю, сама пострадала, а я…блин, она же привыкла, что после криков следуют побои!» Цунаде выбежала из кабинета и, после нескольких минут поисков, нашла дрожащую от страха Рису. Пышные тёмно-серые волосы помогали ей скрываться в тёмном углу.

– Ну извини, я немного погорячилась, (всхлип Рисаимин), ну хорошо, я сильно погорячилась! Но и ты виновата, не надо так сильно реагировать на крики! Синоби не должен себе позволять таких вольностей.

– Меня воспитывали не как синоби,- тихо начала говорить Рисаимин,- Меня учили спать крепко, как мёртвая, и наедаться впрок. Если у нас что-то не получалось, нас ругали и били, иногда тайдзюцу. Через два дня после модификации её проверяли на правильность, иногда боем. Учиха Катоном защищал свой сад от посягательств на яблоки. Я привыкла к тому, что если на меня кричат, значит, я провинилась и заслуживаю наказания. Это уже не привычка – это инстинкт самосохранения.

– Чёрт, Шикамару, вылезай из туалета! – ругался Шикаку, стуча в дверь,- Сын, имей совесть, ты тут не один!

Шикамару от нервного перенапряжения Рисаимин было плохо – её инстинкт самосохранения срикошетил и на него, так что беднягу скрючило прямо в ванной. Сейчас Нара сидел в тёмном углу и дрожал от её ужаса, шепотом поминая недобрым словом синхронизацию.

Чоджи тоже сидел в тёмном углу и дрожал, но ему повезло немного больше – накрыло не в туалете, а в спальне, и он сумел успокоиться до того, как Чоза прибежал с валерьянкой. Отец прекрасно знал о связи сына и биологического оружия и смирился с этим. Но о ТАКОЙ связи он даже не думал. Так что Чоджи надо было притвориться, что всё нормально.

Тем временем Рисаимин пришла к дяде за советом – вдруг он сможет помочь племяннице? Кисаме её метаморфоза понравилась, он попытался убедить Рису в эстетичности акулоподобной внешности, но она настаивала, и он сдался.

– Значит так, есть способ принять человеческий облик без татуировок, но он ненадёжен и даст слабину при первом же прикосновении к проточной воде.

– Ванная считается?

– Нет.

– Отлично. Что я должна делать? – Рисаимин приготовилась запоминать действия, даже печати, но ничего не последовало – только фраза «Из рыбы в мясо» и хлопок в ладоши. Тело Кисаме окутал плотный кокон из чакры, а потом проявилась настоящая внешность Биджу без Хвоста…

Высокий мужчина лет тридцати, абсолютно нормальный и даже немного симпатичный. Бледная кожа, синие волосы, светло-голубые, почти белые глаза, и только острые зубы выдавали в этом мужчине грозного мечника.

– Вот поэтому я не очень люблю этот облик. Шиноби должен внушать страх, а не восхищение. Хотя эта внешность очень кстати при посещении публичных домов или на миссиях под прикрытием. Чёрт. Придётся идти к реке.

– Может, походите пока в этом облике? – попросила Рисаимин,- Может, так Цунаде-саме вы больше понравитесь, и она даст вам миссию?