Биологическое оружие деревни Ночи

– Сейчас мы это и спросим,- Хаширама действительно не мог понять, что не то. Как ирьёнин, он смог определить область поражения, но издали нельзя было понять саму причину. Так что Рисаимин резво кинулась к тучке и сходу начала говорить:

– Вы хоть знаете, что малейшее промедление может привести к гибели? Кстати, а вы кто?

Облако поднялось к небу, оставив человека внизу. Ирука с ужасом смотрел на Рисаимин, она с не меньшим ужасом и удивлением смотрела на него. Хаширама тем временем оценил вблизи масштаб проблем и вздохнул с облегчением:

– Не, ничего страшного. Всего лишь голосовые связки. Но в его профессии это – конец. Риса, давай ему тоже поможем!

– Хорошо, Хаширама-сама. Ирука-сама, вы ведь не расскажете никому о том, что сейчас произойдёт?

Подумав, Умино энергично замотал головой. Не скажет. Он прекрасно понимает, что Рисаимин – единственный человек, кто знает причину его недуга и может ему помочь. Похоже, с неё и началась эта белиберда с Кейриганом. И, что самое главное, Ирука был практически прав: белиберда началась с её сестры.

– О Ками, Риса, что с твоей прекрасной грудью?! – взвыл Кабуто,- Чёртов Кейриган, на самое ценное покусился…а кого ты с собой привела?

– Умино Ирука – учитель Академии Конохи. У него тоже Кейриган. И ему тоже нужна помощь. Пожалуйста…- Рисаимин постаралась использовать «Кавайные глазки-но-дзюцу». Ирука, сообразив, использовал то же дзюцу. Против двух жалобных взглядов Кабуто, конечно же, устоять было тяжело. Тем более, договор есть договор.

– А чем он расплатится? Впрочем, потом договоримся. Проходите,- Кабуто провёл их в свою лабораторию. Ёмигакуре он обжил окончательно, лишнюю зелень устранил, а дороги вымостил (не сам, конечно) камнем. Лаборатория стала светлой и даже уютной – стол накрыт скатертью, чтобы не пачкать лишний раз, окна украшают занавески. Ирука ложится на стол первым, как получивший более тяжелое ранение, а Рисаимин сидит и ждёт своей очереди снаружи, в палисаднике. Осень, красота, свежо…но не холодно – в Ёмигакуре до ноября температура не опускалась ниже пятнадцати градусов. Рисаимин радуется небольшой передышке и прикрывает глаза в блаженстве. Она дома. Как бы тут не было в своё время плохо, это её дом. Теперь у неё другой дом, но о старом она никогда не забудет. Коноха красива, но Рисаимин всё ещё чужая там. Её давно интересовал один вопрос: как её вообще приняли туда так быстро? Узнав о её происхождении, её должны были как минимум допросить. Или…или что?

– Моя внучка ещё тогда увидела, что ты влюблена в Акимичи. В моё время отношения внутри команд ниндзя поощрялись именно поэтому – любовь к товарищу не даст предать деревню. Не смотри на меня так удивлённо – на войне не выбирали, с кем встречаться!

– Я догадываюсь. Хм…- Рисаимин вдруг посмотрела в сторону кладбища и грустно улыбнулась,- А ведь он был похож на вас чем-то. И тоже Сенджу.

– Ты о Китаи?

– О нём. У него были ваши волосы…кажется.

Тут произошло то, что заинтересовало Рисаимин – Хаширама смутился и отвёл взгляд, шепча: «Надеюсь, ей кажется». После долгих уговоров и обещаний никому не рассказывать, Хаширама начал говорить:

– Понимаешь, на войне действительно не выбирали, с кем целоваться… и хорошо, если только целоваться. Так вот, мне тогда было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас, может, чуть-чуть побольше, а ей было около пятнадцати. И мы с ней и братом попали в засаду. Три дня просидели в пещере, а дело было зимой, холодно, надо греться. В общем, через девять месяцев она родила мальчика, ну прям вылитый Тобирама, только не альбинос. Как только я стал Хокаге, я её пристроил замуж за видного человека, поговорил с кем надо и замял…конфуз. Только Тобирама с тех пор разочаровался в женщинах и отказался жениться. Зато я всё же стал дядей.

– И вы полагаете, Китаи был…последним? – грустно спросила Рисаимин.

– Так могло быть. Если предположить, что род брата не прервался на одном сыне, то Китаи вполне мог бы сойти за его внука-правнука. Только это уже не важно,- Хаширама вдруг опустил голову и прикрыл тёмные глаза. Рисаимин не совсем поняла, что это означает, но что-то подобное она видела в глазах Учих, когда они получили сообщение о смерти клана в Конохе, что-то подобное было в глазах Котонаши после смерти последнего ребёнка. И это же было в глазах сестры после смерти братьев и матери. Но причину этой грусти Рисаимин всё ещё не понимала.

Да и понимать не особо хотела.

Тем временем Кабуто удалось восстановить голос Ируки, и он пригласил в лабораторию Рисаимин. С помощью лекарств, небольшого хирургического вмешательства и дзюцу, ему удалось восстановить её грудь даже без имплантатов. Кажется, в этот раз Кейриган действительно покусился на святое – по крайней мере, для Кабуто. Поэтому Рисаимин всерьёз и надолго задумалась, что ей делать. Похоже, Кабуто готовится к чему-то плохому для Конохи. А как иначе? Он следует воле Орочимару, она следует воле Цунаде. Кстати о ней…когда Рисаимин нагнала Пейна, Цунаде падала без сил, и это очень напрягло Саикинхеики. О-очень напрягло. Надо будет разобраться, в чём, собственно, дело.

Умино Ирука по возвращению в Коноху выслушал сбивчивое признание о тайных делах Рисаимин во имя деревни, тяжело вздохнул и понял: она искренне любит эту деревню, пусть и не родную изначально, и хочет защитить её всеми своими силами. Просто в Ёмигакуре её научили защищать дорогие для себя вещи не столько кулаками и дзюцу, сколько мозгами и диверсиями, но вступая в прямой бой. Биологическое оружие Деревни Ночи имело человеческое лицо – и потому было опасно для всех…кроме тех, кого это оружие искренне хочет защитить. Но главная проблема Конохи заключалась в том, что Рисаимин давала клятву верности не Хокаге, а только Цунаде. Это было очень важное уточнение – Рисаимин подчиняется ТОЛЬКО Цунаде…если, конечно, не даст ещё одну клятву подчинения следующему Хокаге, иже такой будет. Ируке бояться нечего – Рисаимин чувствует в нём силу, в чём-то равную своей, в чём-то превосходящую свою. В конце-концов, это Ирука за один раз загадал ДВА желания, а отдал ОДНУ часть себя, а не Рисаимин.

Новость о назначении Хокаге Данзо Рисаимин восприняла…странно. То бишь никак. Она вообще сначала не поняла, что происходит, но когда до неё дошло, она никак не отреагировала. Но это только внешне. На деле Рисаимин лихорадочно соображала, что ей делать. Данзо какой? Он добрый или нет? Будет хорошим Хокаге или нет? Что он может захотеть от неё? И, главное: клясться ему в верности или нет? На эти вопросы Рисаимин решила получить ответы от первого лица – от самого Данзо.

Этого странного одноглазого старика Рисаимин видела всего трижды – в свой первый день в Деревне, когда её назначали джонином…и сейчас. Данзо смотрел на неё в упор, она отвечала тем же. Но в его взгляде не проскальзывала ненависть – только недоверие. Он сомневался в Рисаимин, она сомневалась в нём. Гляделки продолжались бы очень долго, если бы Рисаимин не почувствовала неладное. Прежде чем она успела оценить ситуацию, губы сами произнесли название дзюцу – рикошета, которое однажды использовал в её присутствии Цубаки. Рисаимин успела понять действие этой техники, и, следовательно, выучить. Но, что поразительно, Рисаимин не почувствовала ни гендзюцу, ни ниндзюцу – Данзо не атаковал её! Но что-то он точно что-то пытался сделать, и у него это получилось.

– Вы что-то использовали против меня? – спросила удивлённая Рисаимин. Данзо выглядел не менее удивлённым.

– Да, дзюцу правды. Я всегда его использую, когда хочу узнать что-то от подозрительного человека. А ты отразила его на меня?

– Не, я тоже пострадала,- Рисаимин чувствовала, что слова срываются с языка раньше, чем она успевает подобрать нужные слова,- А вы интересный дедок, опыт в интригах имеете, небось.

– А как же! Понимаешь, мой покойный друг-соперник Хирузен…он всегда был лучше меня, сильнее, добрее, смелее…

– Эмоции ведут во тьму,- уверенно произнесла Рисаимин.

– Вот именно! Конохе нужен был сильный, смелый Хокаге, а не тряпка вроде него. Сейчас, когда Коноху отстроят, я выделю деньги на развитие промышленности и медицины, потом на воспитание нового поколения, на воспитание сильных и смелых людей, способных отодвинуть эмоции на второй план. Мне бы очень пригодился опыт Ёмигакуре.

– Ваши цели очень высоки…но чем больше цель, тем тяжелее промахнуться. Будьте уверены, я помогу вам с Конохой. Ведь я обязана вашей деревне новыми друзьями, домом и любовью. Только я не знаю все достижения Деревни Ночи, мне понадобиться вернуться туда как-нибудь за свитками и документами,- Рисаимин не могла остановиться, радовало только то, что у её собеседника та же проблема.