Биомеханический барон

— Что за намеки?

— Я не выпускал Авраама из-под ареста, — Белаго понизил голос. — Дальше разжевывать — или сам сообразишь?

Охотник нахмурился и разжал кулаки. И без процессора в мозгу можно догадаться, к чему клонит главный святоша. И все же Лев Николаевич пояснил:

— Похоже, догматики все для себя решили. И вполне могут попытаться убить тебя без суда и следствия. Так что в келье тебе будет гораздо безопаснее, чем во дворце.

— Захар, подчинись им, пожалуйста, — Ева шагнула к нему и коснулась окаменевшего плеча. — Если нападешь — у нас не останется шансов тебя вызволить.

— Пес с вами, — после недолгих раздумий он протянул запястья. — Но говорю вам сразу — я едва очнулся после ранения и никого пальцем еще не трогал.

— Разберемся. Следуй за мной.

Дважды арестованного отвели в комнату для допросов, что находилась на цокольном этаже. В углу тесного каменного мешка ржавел решетчатый «стакан», где подозреваемый мог только стоять, а рядом уместили дощатый стол, два табурета и набор письменных принадлежностей.

Как только клетку заперли, Белаго сел напротив и сцепил пальцы перед губами.

— Что ты знаешь о священных реликвиях этой обители? — наконец спросил экзарх.

— Ничего. Ни об этих, ни о каких-либо других.

— Перед вторжением Петр велел доставить в ливадийский дворец пять великих артефактов и разместить их особым образом. Четыре — по краям, пятый — самый мощный — в центральном куполе, который и построили аккурат для этой цели. Сами реликвии некогда принадлежали былинным героям, могучим витязям и древним борцам с Тьмой. Меч Александра Невского, — мужчина загнул палец. — Шлем Дмитрия Донского. Щит Владимира Великого. Перстень Пересвета. И плащ Георгия Победоносца. Все эти вещи наделены столь сильной магией Света, что в час атаки создали вокруг дворца такой барьер, что лавина бестий и чудовищ разбилась об него, как о волнолом.

Для большей наглядности Белаго поставил посреди стола мятую кружку и накрыл сияющим куполом.

— Эти реликвии помогли создать плацдарм для отражения натиска и во многом поспособствовали успешному отплытию эскадры Петра в Бездну. Когда эти вещи работали в полную силу, ни одно порождение Тьмы не могло проникнуть на освященную землю. Однако из-за чрезмерной нагрузки их магия иссякла, и теперь мы восстанавливаем ее с помощью молитв и манорода. К сожалению, минерала сейчас так мало, что зарядить артефакты удалось лишь на десятую долю. Теперь братству почти никто не жертвует хрусталит — половину оставляют себе, для грызни с соседями, половину отсылают наверх — для грядущей междоусобицы. И раз реликвии все еще слабы, значит…

— Тьма может проникнуть во дворец, — закончил за него пленник.

— Уже проникла, — экзарх устало вздохнул. — Через тебя или как-то иначе, но служек все же разорвали на куски, а после повторили то же самое с плащом. Мотив есть только у повелителей Бездны — если крепость останется без защиты, ничто не помешает легионам снова напасть. И последствия будут куда как печальнее прошлого раза.

— Я никого не трогал, — повторил киборг.

— Кто это может подтвердить?

— Откуда я знаю? Я спал все это время. Мне мотор пробили, если ты вдруг забыл!

Белаго поджал губы и в задумчивости постучал ногтями по столу.

— Ты — человек без рода и племени, при том обладающий магией и силами столь внушительными, чтобы выдержать смертельные испытания без какого-либо ущерба. Тебе не кажется, что я имею все основания сомневаться?

— Я никак не связан с Тьмой, — Захар ударил ладонью по прутьям. — И вроде бы достаточно наглядно это доказал.

— Я не особо верю Аврааму, но в одном он прав, — экзарх уставился на арестанта колючим взглядом, сравнимым разве что с рентгеном. — Бездна может изменить человека изнутри, но при том не тронуть оболочку.

— Так посмотрите, что у меня в требухе! Даже вскрывать не придется — хотя я и не против, только заштопайте потом покрепче. Пока я лежал в лазарете, Илария вместе лекарем вдоволь поковырялись в ране — чуть по самые тапки туда не залезли. Наверное, еще и сфотографировали там все. Спросите у них — и они подтвердят, что внутри меня что угодно, только не Тьма.

— Матвей! — экзарх повысил голос, и в комнату заглянул молодой послушник. — Кликни владыку Иларию.

— Слушаюсь, ваше преосвященство.

Девушка пришла через пару минут. Белаго спросил у нее об исследовании киборга, на что получил более чем всеобъемлющий ответ:

— Мы пытались сделать снимки, но ничего не получилось, — на голубом глазу соврала волшебница. — То ли пленка попалась бракованная, то ли сам аппарат сломался. Метод совсем новый, ошибок не избежать.

— Врет, как дышит, — Захар ткнул в сторону лгуньи указательным пальцем. — Отсюда это чую.

— А что с раной? — спросил Белаго.

— Все в порядке. Затягивается очень быстро.

— И вы не увидели в ней ничего… необычного? — священник потер подбородок.

— Нет, ваше преосвященство. Только плоть и кровь.

— Это она — агент Тьмы, — пленник со злости саданул по решетке ногой. — Вот кто мутит воду и сеет смуту.

— И последний вопрос — вы заметили что-нибудь, что можно назвать влиянием Бездны?

Илария посмотрела в прищуренные глаза охотника и уверенно произнесла:

— Ни единой метки. Можете не беспокоиться.

Киборг подумал секунду и вычеркнул девушку из списка подозреваемых. Она явно ведет свою игру, но служит не Тьме, а кому-то другому, иначе оклеветала бы его с головы до ног. И тогда соскочить уже не вышло бы при всех стараниях.

Но эта лисица точно получила все, что хотела, а затем припрятала доказательства. Или же кому-то тайком передала. Но кому? Частному нанимателю? Некой спецслужбе? Враждебной империи?

— А Тьма проявляла себя во дворце раньше? — спросил узник.

— После вторжения — ни разу, — ответил экзарх.

— Она могла быть здесь все это время?

Илария и Белаго переглянулись. Мужчина кивнул:

— Да. Как я говорил, священные реликвии слишком ослабли. Настолько, что посланец Бездны смог коснуться их своими грязными лапами без риска обратиться в пепел.

— То есть, враг начал действовать сразу после того, как я успешно прошел испытания. И действовать нарочно против меня, не боясь попасться и раскрыть свою агентуру. А крыса в обители Света — это очень ценный актив, уж не сомневайтесь.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что Бездна давно точит на меня зуб. А теперь подумайте, зачем ей подставлять того, кто якобы ей служит?

— Это лишь предположения и домыслы, — Лев Николаевич развел руками. — Без убедительных доказательств тебе вряд ли кто-то поверит на слово. Но если сумеешь вывести лазутчика на свет божий — тогда и очистишь свое имя.