Биомеханический барон

— Это я-то малодушный?! — длинные седые волосы и борода вспыхнули золотым огнем, а из глаз ударили яркие лучи. — Это я-то трус?! Я готов хоть сейчас сразиться с вами, и на божьем суде доказать свою правоту и верность!

— Довольно!

В помещении узким клином вошел еще один отряд числом в полторы дюжины чародеев. В острие шагали трое владык из числа просвещенных, среди них шла и госпожа Илария в капюшоне до самого носа. По мере приближения группа растеклась в две шеренги и сомкнулась посреди комнаты, разделив спорщиков плотным строем.

— Не хватало нам еще дуэли! — рявкнул сухопарый мужчина с густыми бакенбардами. — Господин Авраам, ваши действия и впрямь напоминают смуту. Так что прекратите оскорблять экзарха и строить козни за спиной. В отсутствии императора низложить Льва Николаевича может только совет владык, только через суд и только с чрезвычайно вескими доказательствами. Коих вы еще ни разу не представили!

— Не волнуйтесь, владыка Никон, — Авраам ощерился, отступил и «потух», явно спасовав перед внезапным подкреплением. — Скоро вы получите их по самое горло. Когда эта бестия в человечьей шкуре вцепится в него звериными клыками.

— Поживем — увидим, — строго бросил Никон. — А до тех пор займитесь чем-нибудь более полезным. Убийца все еще прячется во дворце.

— А мы здесь и не груши околачиваем! Мы стережем оскверненную молельню.

— Для этого хватит и нескольких иереев, а не всей вашей армии. И хочу напомнить, что неподчинение прямому приказу экзарха само по себе есть тяжкое преступление.

Старик многозначительно хмыкнул и посмотрел на Захара. Тот ответил ему глумливой ухмылочкой и подмигнул.

— Прошу прощения, — без капли раскаяния произнес смутьян. — Мы уходим.

Когда догматики удалились, Никон повернулся к Белаго и хмуро прошептал:

— Что бы вы ни задумали — действуйте как можно быстрее. Ибо очень скоро на законы и саны многим будет наплевать.

Конвоиры поднялись по залитым кровью ступеням под свод купола. Некогда здесь стоял алтарь со сложенным вчетверо плащом пред иконой его знаменитого хозяина. Из круглого оконца в своде купола бил яркий луч, сфокусированный выпуклой линзой, отчего свет тонким столбом падал прямо на реликвию.

Меньше часа назад пятеро служек стояли вокруг алтаря в окружении трех огромных подсвечников на сотню свечей каждый. Служки засыпали пожертвованный манород в золотые кадила, пробуждали сокрытую в минерале энергию и молитвой направляли мерцающий голубоватый дым на артефакт. Таким образом он заряжался святой силой, чтобы в нужное время высвободить ее в виде громадного непроницаемого для Тьмы барьера.

Теперь же в помещении царил жуткий беспорядок и тошнотворный запах крови и требухи. Вязкие пятна бурели повсюду — на своде, на полу и даже на линзе, отчего солнечный столб подсвечивался алым, словно намекая на присутствие Зла. Забрызганную икону выломали из рамы и разорвали в клочья, а плащ превратили в дюжину промокших насквозь лоскутков.

Тела несчастных выпотрошили и обезглавили, черепа насадили на канделябры и украсили кишками, как гирляндами. Руки и ноги вырвали под корень и, похоже, именно их использовали вместо дубин для погрома, что и объясняло такое количество кровавых следов.

— Храни нас Свет, — экзарх поднес к лицу пятерню, словно снимал невидимую маску. — Это — позор для всего братства. И если это и правда сделал не ты — в твоих интересах как можно скорее найти вражьего лазутчика. Иначе сам император не спасет тебя от расправы.

Захар встал у порога и внимательно осмотрел последствия бойни. Белаго хотел войти внутрь, но киборг отстранил его плечом. Охрана тут же выхватила клинки, но экзарх поднял ладонь — не вмешивайтесь.

— Что-то почуял? — спросил он.

— Нет. Просто нечего топтаться на месте преступления.

— А как еще его обследовать?

— Я покажу. Но сперва у меня к тебе необычная просьба. Не подумай ничего такого, но это действительно важно.

— Говори, — с легкой настороженностью ответил спутник.

— Можешь повернуть ноги так, чтобы я видел подошвы?

Конвоиры в недоумении переглянулись. Белаго нахмурился еще сильнее:

— Это еще зачем?

— Хочу сверить следы.

— У тебя столь зоркий глаз?

— Ты очень удивишься, когда узнаешь, насколько, — охотник расплылся в ехидной ухмылке.

— Хорошо, — после недолгих раздумий ответил священник. — Но если это не поможет, ты ответишь еще и за осквернение останков.

Лев Николаевич завел левую руку за спину, а правой покачал перед собой, точно взбалтывал вино в невидимом стакане. Вода, что еще осталась в крови и тканях, ответила на зов Стихии, и десять ошметков повернулись в сторону входа.

Киборг просканировал отпечатки подошв, коих имелось великое множество на залитом кровью полу — очевидно, бедняги погибли не сразу, а в панике пытались спастись бегством. Затем сравнил их с рисунком на подошвах и хмыкнул:

— Лазутчик очень хотел меня подставить, но допустил серьезную ошибку. Шестой набор следов — тот, что не подходит служкам и принадлежит убийце — слишком мал для меня. Я едва влезаю в сорок пятый размер, а этот — максимум сорок четвертого.

— Не понимаю, о чем ты?

— Где моя одежда?

— Насколько мне известно, ее пришлось сжечь. Костюм сильно пострадал в ходе испытаний и буквально расползался на клочки.

— Немудрено, — парень поежился, вспомнив удар молнией. — А обувь?

— Разряд вышел через подошвы. Твои ботинки выглядели так, словно в них выстрелили в упор из дробовика. Тоже выбросили.

— Испорченная подошва, — Захар расплылся в самодовольной улыбке. — Лазутчик не мог просто украсть мою обувь, а потом подбросить обратно. Поэтому пришлось использовать хоть что-то похожее, но мужиков моих габаритов во дворце нет. Проще говоря, если найти ботинки убийцы, сразу станет ясно, что я в них не влезу.

— И как же их отыскать? Мы не держим гончих, а я не вижу кровавых следов за порогом молельни.

— А они есть, — арестант подмигнул и включил в линзе ультрафиолетовую подсветку, столь необходимую для выслеживания раненой жертвы. — Но перед тем, как мы по ним пойдем, я прошу подать мне во-о-н ту руку. Ту, что больше всего измазана бурым.

— Если ты водишь нас за нос — пеняй на себя, — строго процедил экзарх.

— Если я ошибаюсь — мне конец. Вам же будет проще на суде. Руку. Вон ту.

Белаго вздохнул и поднес ее с помощью магии Ветра. Этого служку разорвали последним, когда убийца уже по уши измазался в крови, и на белом рукаве остались четкие и яркие отпечатки. Сканер сфотографировал их, конвертировал в трехмерную модель и внес в базу данных.