Бисцион

— Самое страшное позади, прошу прощения, что не предупредил, Ваша Светлость, — съязвил он, — обычно женщины переносят потерю невинности куда спокойнее и радостнее.

Она лишь нервно вздохнула, теперь ощущая давление на нижнюю часть тела, их тела еще соединялись до неприличия вульгарно, но в тоже время так интимно. Сейчас не хватало поцелуя… Просто поцелуя, который стал бы для нее чем-то утешительным…

А еще хотелось ласки, чтобы ее обняли и прижали к своей груди, слезы снова стали скатываться по щекам, но уже не от боли, а от одиночества.

Стефано стал медленно двигаться в ней, пришлось снова схватиться за его спину- боль то нарастала, то исчезала. Он дышал ей в шею часто и сбито, Диана позже поняла, что дышит так же, почти что в одном ритме с ним. Иногда всхлипывая от неудобств, тогда он останавливался, переводил дыхание и продолжал дальше.

Все закончилось, когда его дыхание стало совсем частым, у Дианы даже близко не было такой активности. Она ничего не поняла, но он вдруг перестал дышать и что-то прорычал. Потом небольшая молчаливая пауза, и Стефано приподнялся на локтях, смотря в ее глаза:

— Теперь вы моя жена в полной мере.

Не отрывая взгляда, он вышел из нее, и тут же Диана выдохнула и свела ноги вместе, вынимая из-под ягодиц подушку. Наконец она сможет быть сама с собой, свернуться калачиком, зарыться в одеяло…

В другом краю комнаты послышался шум воды, она привстала, уперевшись о кровать, наблюдая, как ее обнаженный муж смачивает тряпку в воде.

Между ног стало сыро, Диана не сразу поняла, что случилось, но откинув одеяло пришла в ужас: под ней было много крови. На подушку она не обратила внимание, но перевела взгляд на нее и только сейчас заметила водянистые алые круги.

— Боже мой, — наступала паника, но рука герцога уложила ее на место. Он навис над ней:

— Это естественно…

— Это ужасно, — она уперлась в его грудь, — прошу вас, не приближайтесь больше ко мне…

— Диана, это лишь раз, — рявкнул он, она замолчала и тут же слабла, — больше крови не будет.

Крови не будет, но будет боль… Она никогда не забудет эту боль и еще поговорит с Марией. Или нет! Она будет молчать, о таком рассказывать грех, это слишком лично.

Стефано коснулся ее ног, пытаясь развести, но Диана отпрянула от него, как от чумного, пытаясь отползти дальше и закрыться в одеяле:

— Что вы делаете?

— Пытаюсь тебя помыть, ты вся в крови…

— Не надо, — это было неприличным, она бы умерла со стыда, если бы он еще смотрел туда, где она сама не знает что, — нет.

— Тогда позову Марту, — он уже почти встал с кровати, когда она уткнувшись в подушку произнесла отрицание. Сейчас не хотелось слушать восторженные вопли камеристки, — Марту ты тоже не хочешь. Я — твой муж, Диана, хочешь ты этого или нет, но ты будешь смотреть на меня обнаженного, не пряча взгляда, и давать делать то, что слишком лично перел слугами.

— Господи, прости меня за все грехи, — простонала она и привстала с кровати, тут же одеяло упало и оголило ее грудь. Стефано перевел взгляд на это зрелище, но мотнув головой, произнес:

— Я просто смою кровь.

Она кивнула несколько раз, всхлипывая и ложась на спину. В руках она сжимала край одеяла, пытаясь им прикрыться.

Стефано коснулся мокрой тряпкой ее ног, пытаясь развести в стороны- это получилось не с первой попытки, но силу он применять не стал. Пытался быть уже заботливым, что-то бурча себе под нос. А Диана закрыла глаза, сгорая со стыда, ощущая, как касается мокрая ткань ее кожи на внутренней стороне бедер. Боже Милосердный, она надеялась, что это сон. Но если это сон, то это точно кошмар.

— Все, — наконец произнес он, и Диана тут же дернулась и укуталась одеялом. Очень бы хотелось верить, что «все» это навсегда, и герцог больше никогда не прикоснется к ней.

Она легла на бок, головой даже не касаясь подушки, свернулась калачиком, как мечтала, и слышала, как он одевается. Ей было все равно: спуститься ли он к гостям, которые точно знали, что происходит в спальне, или уйдет к себе. Но она надеялась, что он не вернется к ней.

— Сегодня я вас не потревожу, — спокойно произнес он, как прочитал ее мысли. Она даже не взглянула на него, слышала лишь, как закрылась за ним дверь и горько заплакала. Сейчас она ненавидела своего отца, еще помня о том, что он ее предал. Ненавидела всех мужчин, представляя их власть над женщинами. Она ненавидела Стефано Висконти за боль, которую он ей подарил и уже готова была повторить свою выходку в церкви. Он не хочет ее целовать? А спросил ли он- хочет ли она его поцелуев? В какой-то момент хотелось, но это было помутнение рассудка. Нет, она обойдется и без них. Думая обо всем этом, Диана уснула, а проснулась от боли в ногах, пояснице и голоса Марты:

— Пресвятая Дева Мария! — Завопила она, — Ваша Светлость, это свершилось!

Растрепанная Диана привстала с кровати, не понимая, от чего же так ее тело ломит и что имеет в виду камеристка. Но та держала в руках край простыни с доказательством потери невинности. Диана тут же ее одернула:

— Уже уезжаем?

— Идут сборы, — улыбаясь ответила та и даже не обиделась на грубость хозяйки.

— Тогда, собирайте меня, не хочу здесь задерживаться. А герцог проснулся? Может, он так хорошо отпраздновал, что проспит и останется здесь?

Марта развела руками:

— Он уже дает распоряжения слугам. И ходят сплетни, что после того, как он поднялся наверх к вам, то больше не спускался на праздник. Гости веселились всю ночь и добрая половина еще спит.

— Не спускался?

Удивлению Дианы не было предела- где же тогда был ее муж? Хотя, какая ей разница! Хоть у самого Дьявола. Или в постели леди Изабеллы! Ей все равно!

Глава 11

Карета медленно ехала по ухабистой дороге в сторону Милана. Диана смотрела в окно, но не видела ни деревьев, ни полей. Она не слышала, как Марта рассказывала какую-то историю, а той только шутливо отвечала Мария, которая тоже находилась в этой карете.

Вокруг них скакали герцогские всадники на лошадях, иногда взгляд Дианы касался самого Стефано, ехавшего на Неро. Он так грациозно держался в седле, а плащ развивался по ветру, что Диана закрывала занавески на окне и пыталась уснуть. Но ничего не получалось: каждая минута одиночества переносила ее в минувшую ночь. Было стыдно вспоминать детали, отвратительно и ужасно! Было стыдно посмотреть герцогу в глаза. Лучше провалиться под землю.

Следом ехала карета, в которой находились Филлипо и Реджина Барбаро. Они ехали домой и не упустили возможность присоединиться к герцогской колонне. Так было безопаснее и спокойнее. Разбойники никогда не нападут на самого герцога, потому что будут казнены на месте. А то, что они проиграют эту схватку- сомнений не было. Висконти очень хорошо орудует мечом. К тому же, кругом охрана.

В этот раз охраны было много, Диана откинула мысль прочь о том, чтобы сбежать. Еще не время. Но время приближало ее к Милану, а значит к ночи. Ночь наедине с герцогом ее пугала больше, чем разбойники в лесу.

— Остановите! — Крикнула Диана, тут же раздались еще голоса всадников, и карета встала.

— Правильно, Ваша Светлость, — произнесла Марта, — надо размяться.

Но Диана даже не знала, зачем остановила всю эту процессию, наверно, хотелось тянуть время.

Дверь кареты открылась, и рука герцога показалась в проеме. Этот перстень с коронованной змеей она не спутает ни с каким другим. У нее такой же. Пришлось схватиться за его руку и вылезти из кареты.