Битум

в отличье от него…

Рыбный фарш

Взрывно ревели пушки

потоком затяжным,

вздымая кверху сушу,

рвя списки послужных.

Так главный чёрт резвился,

плюясь всезверьем зла,

и вшою к трупам шился

так хищно среди сна,

рогатил тишь благую,

копытил целину,

как плеву дев тугую,

им ставя страсть в вину.

И весь зверинец дикий

направив в стан врагов,

срезал им руки, лики,

и множил полк волков.

Искрился хвост питонов

и нёсся кобры яд

из пасти этой злобной.

Кидал акул снаряд

в аквариум, где жили

с винтовками мальки,

портянки, раны шили

одной иглой. Быки

сносили вмиг постройки.

Летел огонь с ноздрей.

Плюясь напалмом горьким,

сметая стойки древ.

Царь-бес кидал шрапнелью,

метая крики ввысь.

Вгрызались в лоб, шинели

осколки-зубы, вниз,

впивались в шеи, щёки

разрывы хищных ртов,

смыкали жизнь защёлки

накровленных клыков.

Так демон веселился

зверями всех мастей.

Он в местность тут вселился

надолго, до смертей…

Так жёг он ночь сухую,

рвы, дзоты, гладь, блиндаж,

то зряча, то вслепую

мешая рыбный фарш…

Фасады

Тут челюсти балконов

хватают снег, листву

и брызги с серых склонов

стены, отдав кусту,

немного вниз отплюнув.

Роняют влажь с губы,

а ветер, резво дунув,

понёс ту нить слюны.

И чавкают так сыро,

песок с бород кроша,

свистят бетонны дыры,

чуть порослью шурша,

травой, порой кустками,

смотря стекольно вдаль.

Худеют, сохнут рамы,

ссыпая краски тальк.

Морщинно сводят жилы,

метель и жар жуют.

Недавно ж юны были,

и вот истленья ждут…

Законы природы

Симметрия счастье-несчастье,

порядок, всеместный баланс

безвластия, рабства и власти -

заведомый божий балласт.

Творенья по нуждам и кодам.

И споры людей нипочём

заветам начальной природы.

Кто жив тлёй, кустом и ручьём,

тот тоже в системе единой,

которой название "жизнь".

Свет, тени, протоки и тина

как общий живой организм.

Искусанных, съеденных, битых

и сытых всеобщий расклад.

Цепей пищевое соитье.

Пред бурей, за бурею гладь.

Союзы комедий, дел, драмы.

Созданья – ответ временам.

Широкий обгляд панорамы.

Какое же место в ней нам?

Старый дворник

Точёный клык кусает

сырую наледь зря,

бурит и лёд кромсает,

очами цель сверля.

Сапожья грубо пашут

всю рыхлость новых пен,

метлой, лопатой машут

иные в пару смен.

Луна своею лампой

наплавила каток,

залив ямищи, ямки

зеркальем средь досок.

В пороше мост, деревья

и площадь, блеск реки.

Зимой природа с ленью.

Домов, ларьков буйки

на выглади замёрзшей.

Стекло всех троп, дорог.

Все ёлки – белый ёршик,

а храм – молочный стог

с медовой, яркой шапкой.

Смех детский и коньки,

с рассветом ало, жарко

им всем. Глаз огоньки.

Лишь труд других потливый

гремит в расчистке гор

невесело, сварливо.

Порой с шестом топор

шинкует бель упорно,

хрустальной корки цвет.

Профессия покорна

всем непогодьям лет.

Всю утра тишь он будит,

рыбачит, взявши жердь,

кряхтя, звенит, гарпунит,

стуча в большую твердь.

Он – дворник лет преклонных.

Снег – волны, валуны.