Битва за Фолкленды
Шрифт:
В результате всех усилий удалось уничтожить горстку небольших судов и по крайней мере семь или, предположительно, девять вражеских летательных аппаратов [258] , за каковые достижения Британия заплатила потерей одного из самых современных кораблей противовоздушной обороны, серьезным повреждением другого такого же, утратой трех «Си Харриеров» и четырех вертолетов «Си Кинг», потерянных от несчастных случаев и вражеского противодействия [259] . Один старший офицер, когда впоследствии его спрашивали о причинах, почему Королевские ВМС оказались столь обескураживающим образом уязвимыми перед налетами вражеской авиации, совершенно лишенными средств защиты от летающих на предельно малой высоте над поверхностью моря ракет, ответил просто: «У русских нет «Экзосет». — Далее он добавил: — Эта война показала нам, как опасна для нашей обороны излишняя приверженность ориентации на шаблонные сценарии ведения боевых действий». Соединение Вудварда нанесло лишь малую толику планового ущерба противнику, без чего Королевским ВМС не представлялось возможным создать условия для начала десантной операции. По высказывавшемуся многими сухопутными офицерами мнению, руководству ВМС следовало бы предвидеть опасный вариант отказа неприятеля вступать в боевые действия на предложенных британцами
258
Фактически с 1 до 12 мая аргентинцы лишились двенадцати летательных аппаратов, из которых пять были потеряны 1 мая и семь (шесть самолетов и один вертолет) — 9 и 12 мая. — Прим. ред.
259
Как и два «Си Харриера» из трех, все четыре потерянных британцами вертолета стали жертвами аварий, не связанных с воздействием противника: первый из них, «Си Кинг» НС.4 из 846-й эскадрильи ВМА с авианосца «Гермес», упал в море 23 апреля (при этом один человек погиб), второй и третий (противолодочные «Си Кинги» HAS.5 из 826-й эскадрильи ВМА, базировавшиеся на «Гермесе») — соответственно 12 и 17 мая (в обоих случаях обошлось без человеческих жертв) и четвертый, «Си Кинг» НС.4 из 846-й эскадрильи ВМА, — 19 мая, в ходе перевозки отряда САС с «Гермеса» на десантный корабль «Интрепид» (тогда из 30 чел., находившихся на борту этого вертолета, погиб 21, в том числе 18 бойцов САС, два военнослужащих 601-й партии наведения тактической авиации и один член экипажа). — Прим. ред.
Так как же поступить теперь? В Нортвуде, на Даунинг-стрит, на борту «Гермеса» — везде вновь и вновь взвешивались те или иные варианты. На протяжении всего периода противостояния военный кабинет поразительным образом почти ничего не слышал о разнообразных расчетах военно-морских стратегов и тактиков, обсуждаемых в Южной Атлантике. В Лондоне очень четко улавливали такие моменты, как количество потопленных кораблей, но ничего не знали о парах «22–42» или о том, как непросто приладиться к капризным «Си Вулф», либо о нюансах дислокации авианосцев. Во флоте на море сложилась сильная и смелая фракция тех, кто выступал за вывод всего оперативного соединения в районы к западу от Фолклендских островов, чтобы там оно представляло собой вызов противнику, не принять который тот бы не смог. Они же предлагали сделать воздушную блокаду действительно эффективной за счет пресечения еженощных челночных рейсов с «Геркулеса». Вудвард внимательно изучил данное предложение и отверг его. К западу от Фолклендских островов, на дистанции примерно в 500 км от континентального берега Аргентины, оказывался слишком велик риск продолжения атак ракетами «Экзосет» с воздуха, не говоря уж о даже более сокрушительных бомбардировках. Потеря авианосца стала бы предвозвестницей катастрофы. «Си Вулф» и «Си Дарт» и в самом деле доказали свою способность сбивать вражеские летательные аппараты. Но, если посмотреть на показатели их работы в реальных условиях, ни один здравомыслящий офицер не рискнет делать ставку на их надежность, когда на кону стоит безопасность флота. Обе системы показали себя крайне уязвимыми при перегрузках. «Си Харриеров», зарекомендовавших себя действительно результативными, было до смешного мало.
Члены оперативного соединения, от старших офицеров и до простых матросов, выступали за расширение подходов: налеты бомбардировщиков «Вулкан» на континентальные авиабазы противника или — более разумное — отправки туда команд диверсантов из Специальной воздушной службы. Как считалось, Аргентина получила пока только пять из заказанных четырнадцати «Супер-Этандаров», приспособленных для запуска ракет «Экзосет». Если уничтожить их, а заодно и существенное количество штурмовиков «Скайхок» и истребителей «Мираж», ситуация коренным образом изменится в пользу Королевских ВМС. Да-да, старый спор о «снятии белых перчаток», который при куда более высоких ставках кипел у американцев, когда те всерьез обсуждали вторжение в Северный Вьетнам в разгар войны в Индокитае. И все же сложность проведения успешной бомбовой атаки или рейда САС ставила всю затею под большой вопрос. При всем при том, несмотря на решительное стремление британского правительства к возвращению Фолклендских островов, оно всеми силами старалось избежать расширения конфликта. С самого начала генеральный прокурор представил военному кабинету свое мнение: никакая из форм британского нападения на континентальную территорию Аргентины не впишется в рамки статьи 51 устава Организации Объединенных Наций, подтверждавшей право Британии на самооборону. И пусть отряды британской разведки действовали на континенте в ходе Фолклендской войны, — как показал миру конфузливый факт посадки вертолета «Си Кинг» в Чили 16 мая [260] , — нападения на авиабазы противника никогда не получали одобрения в верхах и не предпринимались. Британскому оперативному соединению приходилось отражать угрозу с воздуха на поле боя вокруг Фолклендских островов и нигде более.
260
На самом деле 18 мая. — Прим. ред.
Теперь уже и Нортвуд вынужденно признавал неспособность соединения Вудварда создать твердые предварительные условия для десантной операции. Парни Томпсона, все еще обретавшиеся на острове Вознесения, не могли высаживаться на берег при достигнутой на данный момент степени превосходства в воздухе. Неприятель сохранил свои военно-воздушные силы, которые являли собой на самом деле куда большую угрозу, чем считалось изначально, когда оперативное соединение ставило паруса и покидало родные воды. И все же с политической точки зрения для правительства не представлялось возможным отказаться от операции в Южной Атлантике. Демонстрация силы не дала желаемого эффекта — не заставила аргентинцев отступить. Теперь все указывало в сущности на необходимость удвоить ставки, сделанные до сих пор. Правительство и начальники штабов родов войск отбросили в сторону стратегические правила ведения операций с применением морских десантов. Они решили дать старт высадке на Фолклендских островах и заставить аргентинцев зашевелиться.
10
ОЧИСТИТЬ ПАЛУБЫ ПЕРЕД БОЕМ
Недолго, но жарко молилась творцу
Дружина его удалая
И молча смотрела в лицо мертвецу,
О завтрашнем дне помышляя.
Чарлз Вулф, На погребение английского генерала сэра Джона Мура [261]
Понедельник, 2 мая, дата потопления «Хенераль Бельграно»,
был неприсутственным днем для служащих в Британии, и миссис Тэтчер оставалась в Чекерсе. Только к вечеру Джон Нотт собрал, наконец, пресс-конференцию, дабы объявить об атаке на аргентинский крейсер. Пока министр обороны отвечал на вопросы, пришли известия о том, что «Хенераль Бельграно» не просто подвергся удару, но пошел ко дну, причем погибли несколько сотен человек. Как и остальные участники военного кабинета, Нотт считал конвенциональные торпеды способными лишь повредить корабль и вывести его из строя, в то время как фрегаты сопровождения имели возможность поднять на борт всех пострадавших. Теперь он очевидно находился не в своей тарелке. Одно дело установить запретную зону, а другое… для собравшихся репортеров случившееся представлялось чем-то несоразмерным — безусловным актом агрессии. Тактический триумф, совершенно очевидно, начинал обращаться дипломатической катастрофой.261
Цит. по переводу И. И. Козлова. — Прим. пер.
Черта, разделявшая марш на войну и грациозные пируэты танца переговоров, никогда не бывала такой широкой. Ничего не зная о событиях в Южной Атлантике, Фрэнсис Пим предыдущим вечером, в воскресенье, ужинал с сэром Энтони Парсонзом и генеральным секретарем ООН Пересом де Куэльяром в Нью-Йорке. Когда Америка наконец-то встала на сторону Британии, а флоту вот-вот предстояло схватиться с противником, военный кабинет почти полностью доверил Пиму вести переговорный процесс так, как тот считает нужным. Если американцы не смогли вернуть Фолклендские острова под британское управление, представлялось совершенно невозможным, что кто-то иной — разве только какое-нибудь латиноамериканское государство — сумеет сделать это. Миссис Тэтчер была готова признать, что Британии в любом случае не следует показывать, будто она отказалась от мира, а потому под сильным давлением оппозиции премьер уступила желанию Пима испробовать путь примирения через ООН. Учитывая все заявленные требования Британии, Тэтчер и на секунду не верила в реальность результата подобного хода.
Скрупулезный и сдержанный международный гражданский служащий, де Куэльяр по-прежнему прочно стоял на ногах как генеральный секретарь. Его видение ООН отличалось меньшей претенциозностью, чем у предшественников. Он осознавал «потолок» организации и риск навредить ее и без того пошатнувшейся репутации в случае неразумно смелых попыток бросаться в авантюры, которых побаиваются и сторонятся даже великие державы. «Оперативная группа» по Фолклендским островам возникла при его председательстве в начале кризиса и действовала под руководством одного из помощников — пакистанца Рафи Ахмеда. Де Куэльяр настаивал — Ахмед должен лишь приготовить несколько возможных амплуа для ООН в этом деле на случай, если понадобится сыграть какую-то из предполагаемых ролей. Но ООН ни при каких условиях не стоит вмешиваться в игру на поле, где тщетно пытался довести до победного конца свое предприятие Хэйг: взаимоотношения с Вашингтоном действительно не отличались радужностью.
Теперь, когда Хэйг, видно по всему, проиграл, генеральный секретарь мог выползти из-под панциря. Дабы посодействовать Парсонзу и его аргентинскому визави, Энрике Росу (сменившему Рока), де Куэльяр набросал нечто на одном листе бумаги, скромно окрестив получившееся «соображениями». Пунктов насчитывалось всего три: отвод войск, переходная администрация и долгосрочное урегулирование — то же самое Хэйг привозил в Лондон месяцем ранее. Как бы там ни было, видимую легкость такого возвращения к истокам и фундаментам омрачили существенные сложности — воскресная новость, вопросы о которой громкими голосами задавали за стенами ООН журналисты дипломатам, пока те выступали. Речь идет о соперничающей мирной инициативе земляка де Куэльяра, президента Перу Белаунде Терри.
Кроме того, в те необычайные первые выходные мая случилось еще нечто — Хэйг, как оказывается, вовсе не собирался сдаваться и хватался за воздух, пытаясь удержать призрак в руках. Сознавая, что любое открытое участие американцев будет непродуктивным, госсекретарь США предпочел действовать не напрямую. Он от чистой души подарил весь план с потрохами Белаунде Терри. Перу славился как давний и ближайший друг Аргентины в латиноамериканском стане, поскольку обе страны объединяла враждебность по отношению к Чили, и некоторые сотрудники в штабе Хэйга высказывали мысль о целесообразности использовать в роли посредника «латиноамериканского собрата», а не Вашингтон. Вот Белаунде Терри и отправил «план из 7 пунктов» в Буэнос-Айрес. Схема представляла собой слабо замаскированную версию варианта «Хэйг 2» — «Хэйг в пончо» — без каких-то дополнительных составляющих, если не считать участия в переходной администрации латиноамериканцев. Де Куэльяр в Нью-Йорке испытал смущение и досаду. Отныне и до десантной высадки в Сан-Карлосе три недели спустя, каждый мучительный шаг на переговорах по Фолклендским островам был неизменно сопряжен с конфликтом честолюбивых устремлений различных миротворцев.
На заседании военного кабинета во вторник 4 мая, эа которым последовало еженедельное собрание полного кабинета по вопросам Фолклендских островов, доминировали разговоры о том, как снизить ущерб, нанесенный уничтожением крейсера «Хенераль Бельграно». Сообщения с выражением озабоченности потоком текли в Лондон как от друзей, так и от врагов. Хэйг заявил комитету в Конгрессе, что потопление крейсера «сыграло на руку продолжению спора». В ЕЭС Италия и Ирландия высказались за снятие санкций против Аргентины по истечении дня 17 мая. В ООН отмечались заметное охлаждение и отход от Британии. В особенности подвергалась критике атака, проведенная за чертой объявленной запретной эоны. Общественный спикер Аргентины, Хорхе Эррера Вегас, избранный таковым за свое владение английским, не замедлил лишний раз продемонстрировать остроумие: «Британия умеет поднимать волну, но законы ее, безусловно, не волнуют». В Буэнос-Айресе Галтьери официально заявил перуанскому послу, что после потери крейсера он просто не может отстаивать идею каких-то уступок в плане аргентинского суверенитета на островах.
В аргентинских источниках особо остро прослеживается уверенность в том, будто британцы своими действиями намеренно саботировали перуанский план. Они упирают на то, что бомбардировки Порт-Стэнли в предыдущий день самым драматическим образом ужесточили позицию Буэнос-Айреса в отношении уступок, тогда как Галтьери, по всей видимости, был готов принять план Белаунде Терри в тот самый вечер, когда преэиденту сообщили об участи, постигшей «Хенераль Бельграно». И все же трудно верится, будто хунта, в том числе и Анайя, решилась согласиться фактически, можно сказать, на такую же формулу мира, как та, которую привозил в Буэнос-Айрес Хэйг. Но с другой стороны как будто бы правомочно видеть в Анайе того члена хунты, чей род войск больше других проигрывал от продолжения конфликта: его надводный флот со всей поспешностью скрылся в порту и не показывал носа оттуда. В действительности адмирал не один раз, а дважды побуждал хунту отвергнуть предложения Белаунде Терри, а затем ответить отказом и де Куэльяру. Вполне хватает свидетельств того, что на всем протяжении вооруженного противостояния на море Анайя считал себя вполне способным выиграть кампанию войны на истощение против британского флота.