Битва за Родину

— Хорошо, принимается, — кивает дед, — Как думаешь, к нему подобраться?

— А об этом мы все вместе и подумаем.

— Это само собой, — кивает генерал-лейтенант, — Но у меня уже есть определенные мысли.

— Так поделись? Интересно же, — оживился я.

— Машеров — участник войны, руководил партизанским отрядом. Можно найти его фронтового товарища, и попросить организовать встречу.

— Вариант, но опять придется задействовать посторонних людей. Значит вероятность того, что привлечем к себе внимание органов, повышается.

— Можно сделать всё проще. Возможно, в ведомстве Петра Ивановича найдется сотрудник, имеющий возможность выйти на Машерова, или кто-то из боевых товарищей. Если начальник ГРУ хочет встретиться с Петром Мироновичем, то это не вызовет какой-то подозрительной реакции. Мало ли что ему нужно? Может, базу на территории Белоруссии хочет построить или ещё что-то обговорить. Этот вопрос мы сегодня и поднимем. А заодно рассмотрим и другие возможности, если их найдем.

— Годится, — улыбаюсь я, — А ещё надо обговорить, как и когда будем встречаться. Систему оповещения разработать в экстренной ситуации. И дальнейшую работу по предателям обсудить. Сейчас Андропов будет двигать Пятнистого во власть. Он в Ставрополье уже много лет на минеральные источники лечиться от почечной недостаточности ездит. А Меченый там с ним близкое знакомство завязал, угождает по-всякому председателю КГБ.

17 сентября этого года на станции Минеральные воды в поезде уже состоялась судьбоносная встреча Брежнева, Черненко и Андропова с Пятнистым. И было решено двигать его в Москву, на место умершего летом Кулакова. А такое дерьмо в секретарях ЦК КПСС нам не нужно.

— И что ты предлагаешь делать? — прищуривается дед — Валить это говно? Так потом вонь такая поднимется, что всем тошно станет. Ты вообще представляешь, что начнется, если партийного чиновника такого масштаба убьют?

— А зачем его убивать? Достаточно компромат на него убойный собрать. В Ставрополье Мишка по самые гланды в криминале и взяточничестве замешан. Я знаю, где копать. Доказательств хватит, чтобы его гнать в три шеи, не только с ЦК КПСС, но и с секретарей Ставропольского крайкома партии, а потом ещё и посадить лет на пять-десять. Но времени у нас совсем мало. 27 ноября на пленуме Пятнистого изберут секретарем ЦК. Он переедет в Москву, а через год станет кандидатом в члены Политбюро. Что-то сделать с ним будет гораздо сложнее. Поэтому провести расследование и предъявить доказательства злоупотреблений надо раньше, до середины ноября.

— Что-то Леша тебя совсем занесло, — дед с иронией смотрит на меня, — Ты что, опером себя великим вообразил? Как ты себе это представляешь, компромат на Горбачева в Ставрополье собрать? При первой попытке тебя милиции или бандитам сдадут. И все необходимые сведения вместе с потрохами и кровью выбьют.

— Не драматизируй деда, — морщусь, — Не такой уж я и беспомощный. Эта задача решаема. Но мне бы в помощь хороший оперативник не помешал бы. Один я, действительно, могу дров наломать.

— Ладно, обсудим, — задумался дед, — только никакой самодеятельности. Действовать будешь строго по утвержденному плану и с опытными людьми, если Петр Иванович найдет таких, кому можно это доверить. Понял?

— Понял, — вздыхаю я, — Только у меня тоже право голоса имеется. И всё до мельчайших деталей обсудим.

— Договорились, — кивает Константин Николаевич, — Что ещё у тебя?

— Много чего, — уклончиво отвечаю я, — Это разговор даже не на несколько часов. Просто давай сначала с приоритетными задачами разберемся. Это подход к Машерову, компромат на Горбачева. Ещё интересно Петра Ивановича послушать, что у него с предателями получилось, и как он отбиваться от взбешенного Андропова и многочисленных контроллеров будет.

Дачную тишину взорвал пронзительный гудок автомобильного сигнала.

— Петр Иванович, приехал, — деловито сказал Константин Николаевич, выглянув в окно, — Пойду встречу. А ты пока с Витей на первом этаже посиди, телевизор посмотри. Я тебя позову, когда понадобишься.

— Хорошо, — поднимаюсь со стула. Спускаемся с дедом по скрипучей лестнице вниз. С размаху плюхаюсь на диван рядом с водителем. Виктор широко улыбается:

— Поговорил с дедом?

— Ага, — киваю, развалившись на мягком диване, — рассказал о своих делах, как батя с матушкой живут-поживают, добра наживают.

— И как там Александр Константинович с Анастасией Дмитриевной?

— Нормально, — улыбаюсь, — Сам же видел, цветут и пахнут.

— Понятно, — шофер опять поворачивается к телевизору.

— «Служу Советскому Союзу» смотришь? Тебе армия, наверно, после этого по ночам будет сниться? — усмехнулся я.

— А что ещё смотреть? — развел руками Виктор, — Зато через часок, после «Здоровья», «Утренняя почта» начнется, если не уедем.

— Скорее всего, не уедете, — улыбаюсь я, — дед с гостем друзья, оба воевали, поэтому найдут темы для разговоров и воспоминаний. Думаю, пару часов, а то и больше, тебе придется здесь просидеть.

— Что поделать? Я человек подневольный. Начальник, сказал надо, я ответил, есть, — сокрушенно заявил Виктор. Но в глазах водителя прыгают веселые чертики.

А дед уже пропускал в дом невысокого широкоплечего пожилого мужчину с залысинами. Квадратное, властное лицо, раздвоенный ямочкой волевой подбородок, суровый взгляд чуть выцветших серо-голубых глаз вызывали желание вытянуться по стойке «смирно».

— Здравия желаю, товарищ генерал армии, — вскочил с дивана Виктор.

— Вольно, — Ивашутин взмахом руки, приказал ему опуститься на место.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я.

— Леша? — в глазах начальника ГРУ мелькнула искорка узнавания, — Привет.

За генералом в холл шагнул здоровенный двухметровый лейтенант-водитель с кобурой на поясе, и в комнате сразу стало тесно.

— Виталий, посиди тут с ребятами, пока я со старым другом пообщаюсь, — попросил начальник ГРУ

— Слушаюсь, — козырнул офицер.

— Не надо этого, не на плацу, — поморщился Петр Иванович, — Я в гости к старому другу приехал. Здесь можно просто, без казенщины общаться.

— Есть, общаться без казенщины, — выдохнул лейтенант и расслабился.

А начальник ГРУ уже шел вслед за дедом на второй этаж.

— Можно? — спросил водитель.

— Падай, — приветственно махнул рукой Виктор. Здоровяк сел рядом. Огромная туша заполнила часть дивана. Оставшегося места нам хватило, хотя теснота уже ощущалась.

На экране рассказывали репортаж об отличниках боевой подготовки, демонстрировались кадры учений, высадки на берег морской пехоты, бравых десантников, прыгающих с парашютов, работы специальных подразделений. Бойцы в камуфляже лихо преодолевали препятствия, стреляли по мишеням, укладывали штабелями противников в рукопашных схватках.

Смотрел телевизор автоматически, мыслями пребывая далеко. Сегодня ночью мне опять снились Сливко и Чикатило. Истерзанные тела жертв, дергающихся в последних предсмертных судорогах, искаженные в безумной похоти лица маньяков, кровавым калейдоскопом проплывали перед глазами. Казалось, высшие силы или зудящая совесть, терзающая подсознание, напоминают мне о данном обещании. После ночного кошмара меня захлестнули эмоции. Хотелось плюнуть на всё, схватить сумку, сменную одежду, выкидной нож и рвануть сначала в Новошахтинск, а потом в Невинномысск. И отправить двух кровавых уродов в ад, где им самое место.