Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight

Марина посмотрела на часы – пора позавтракать. В Швейцарии она с особым наслаждением изо дня в день надевала джинсы, трикотажный свитер, кроссовки, завязывала волосы в хвост, а на лицо наносила только дневной крем. В ресторане Марина заняла столик у окна, заказала салат, чашку ароматного кофе и круассан с медом. За соседним столиком мужчина давно уже покончил со своим завтраком и, подперев руками щеки, наблюдал за ней. Высокий рост, седые волосы, грубые черты лица. Одет в голубые джинсы, спортивные высокие ботинки, бело-серый пуловер грубой вязки. Она едва заметно кивнула ему и отвернулась. У нее не было совершенно никакого желания делить с кем-либо это утро.

Покончив с завтраком, Марина решила прогуляться до озера. Накинув парку и надев кепку, вышла на улицу. Краем глаза заметила, что мужчина, который так бесцеремонно рассматривал ее, идет следом. Через несколько метров он обогнал ее и, резко развернувшись, остановился прямо перед ней.

– Доброе утро. Можно составить вам компанию? – у него была искренняя, открытая улыбка.

Марина на секунду замешкалась, а он, воспользовавшись ее замешательством, добавил:

– Вы очень красивая! Я давно вас заприметил!

В ту же секунду, как он закончил фразу, Марина окинула его презрительным взглядом. Откуда ему было знать, что это были неподходящие фраза и время.

– Да что вы?

– Да, – он не мог не заметить язвительные нотки в ее голосе.

– Идите, куда шли! Мне хочется побыть одной!

– Нет. Наоборот, вы бежите от своего одиночества.

– Не поняли, что ли? Психолог-самоучка!

Ему было крайне неловко за свое поведение, он совершенно не имел опыта такого рода знакомств и пытался сохранить лицо, прячась за банальной болтовней ловеласа. Но после сказанного ею впал в ступор, не в состоянии произнести ни слова.

– Ну, чего замолчали? Добавьте, что это судьба! Что вы влюблены с первого взгляда. Что видели меня во сне.

– Откуда вам все это известно? – ошарашенный развитием ситуации Савелий пытался понять, что на уме у этой уязвимой, но прехорошенькой женщины.

– Слушайте! – Марина поправила кепку. – Где вас этому учат? Одни и те же слова, лживые, льстивые, расчетливые, – глаза Марины сужались с каждым произносимым словом, в то время как у мужчины расширялись от удивления.

– Я не понял.

Марина подбоченилась и подошла к нему почти вплотную, ему пришлось отступить:

– Может, ты не понял, кто я? Убирайся отсюда, жиголо вонючий!

Марина в сердцах топнула ногой, и в этот момент он расхохотался. Он так громко и заразительно смеялся!

– Дорогая моя, – он протянул руки и привлек ее к себе. – А жиголо-то почему?

Марина, по-женски выставив вперед два кулачка, попыталась отстраниться от него:

– Что вы делаете? Отпустите меня сейчас же!

Но он не отпустил, а, наоборот, прижал крепче и развернулся таким образом, чтобы ей были видны его глаза:

– Посмотрите на меня.

– Да оставьте меня в покое!

– Вы мне, правда, очень понравились.

– Мне больно! Перестаньте меня сжимать, мне-то вы не нравитесь.

Он отпустил ее:

– Хорошо. Я подожду. А давайте я научу вас заново любить жизнь, вы полюбите это солнце, небо, траву – как в первый раз.

– Вы кто? – Марина безнадежно опустила руки и отступила, решив, что перед ней совершенно чокнутый, но безобидный тип.

– Савелий, пятьдесят четыре года, двенадцать лет в разводе, дочь, сын, два внука. Живу в Москве, работаю там же. Специализируюсь на финансах, управляю чужими капиталами.

– Очень интересно. Меня Марина зовут, – Марина развернулась, и они пошли в сторону отеля, – вы не выглядите на свой возраст.

– Это хорошо или плохо?

После того, что она ему наговорила, Марина чувствовала себя глупо:

– Не кокетничайте.

– Я на самом деле не знаю. Я же не женщина, чтобы скрывать свой возраст.

– А кто скрывает? Мне, например, пятьдесят.

– Не верю!

– Перестаньте паясничать! Я не нуждаюсь в ваших комплиментах.

– А вы прекратите меня оскорблять. То клоуном, то альфонсом называете.

– А я вас не приглашала, не нравится – идите своей дорогой.

– Не нравится, но идти хочу вашей дорогой, давайте после обеда сходим к подножию той горы, там просто фантастический вид, он мне напоминает раннего Куинджи.

– Предпочитаю работы Василия Поленова, так что любуйтесь сами.

– Нет, мы пойдем вместе, и вы увидите свой «Заросший пруд», а я – свое «Море».

– Слушайте, а вы зануда.

– Да? Вечером с меня молочный коктейль, предоставлю вам возможность составить обо мне иное мнение. А кстати, что такое с вашей фамилией?

– Что? – Марина не поняла.

– Ну, вы сказали, что, может быть, я еще не знаю вашу фамилию…

– А-а-а, да ничего, забудьте.

– Нет уж. Я знаю, ваша фамилия Димчинко, – он остановился, – только не говорите мне, что ваш муж – Андрей Всеволодович Димчинко!

– Бывший муж.

– Слава богу! А то как-то неловко подбивать клинья к замужней даме!

– То есть вы ко мне клинья подбиваете?

– Ну, это если говорить вашим языком.

Марина, к своему изумлению, не без удовольствия шла за ним. Они прогуляли почти два часа и вернулись в гостиницу с небольшим опозданием на Маринину процедуру.

Анжелика внимательно прислушивалась, ее внимание привлек разговор двух незнакомых женщин в ресторане. Она сидела к ним спиной.

– Тогда я ему говорю: «Иди. Если решил, что уже взрослый, иди и докажи это делом, а не словами».

– Боялась?

– У меня сердце разрывалось. Я ведь все о нем знала, когда ему больно, когда он плачет, когда в отчаянии, но запретила себе вмешиваться.

– А что бы изменилось, если бы ты его поддержала в определенный момент?

– Он должен был пройти через все, чтобы стать тем, кем он стал.

– Я бы так не смогла.

– А я была уверена в сыне.

– А если бы он не справился?

Послышался звон чашки, которая ударилась о блюдце, а женщина все не отвечала, Анжелика мысленно ее подначивала: «Ну давай же, отвечай». Но та молчала так долго, что, когда наконец ответила, у Анжелики вырвался вздох облегчения.

– Это жизнь. Задача родителей – научить выживать. Птицы учат птенцов летать, хищники добывать пищу. А я учила жизни: разбираться в людях, преодолевать трудности, ставить цели, идти к ним, противостоять неудачам. Не справился бы – вернулся. Но он смог. Выходит, не зря я восемнадцать лет потратила на воспитание.