Благие намерения

А он не желал, он отказывался понимать… Проще уж пойти и сдаться добровольно в психушку!.. Хотя, как справедливо заметил опер Геннадий Степанович: «Туда еще попасть надо… Бесплатно сейчас никого никуда не положат…»

Алексей не видел себя со стороны, но в том, что на его перекошенной физиономии написан ужас, можно было даже и не сомневаться. «Уже мерит…» - сдавленно произнес Димка с затаенным страхом в глазах. Неужели это было сегодня?.. Да-да, сегодня днем…

Стиснув зубы, Колодников взялся вновь за вертикальную трубу и медленно встал, опираясь на мокрое скользкое железо. И не потому что ноги не держали - просто теперь он остерегался шевельнуть головой, как бы опасаясь обвала мыслей, после которого рассудок неминуемо будет им утрачен.

Ни о чем не думать… Главное, ни о чем не думать… Испуганно твердя эту быстро обессмыслившуюся фразу, Алексей достиг крыльца, позволил пальцам самим набрать код и подобно лунатику медленно двинулся вверх по лестнице. Проходя мимо собственной двери, он даже не позволил себе покоситься на нее.

Остановился на третьем этаже, сглотнул и нажал кнопку звонка.

Открывший ему Борька был в трусах, майке и шлепанцах на босу ногу. Оно и понятно - время позднее.

–  Здорово, сосед… - озадаченно приветствовал он Колодникова.
– Чего это ты на ночь глядя?.. Эх, а мокрый-то… - Вгляделся попристальнее и что-то, видать, смекнул.
– Слышь! Это не у тебя там внизу вопили?..

–  У меня… - хрипло сказал Алексей.
– Знаешь что?.. Пойдем в бендежку… Поговорить надо…

Электрик всмотрелся еще раз - и в глазах его засветилось суровое понимание.

–  А-а… - протянул он и покивал сочувственно.
– Все-таки доперло…

Глава 14

–  Заходи… - сказал Борька и, чуть подавшись через порог, прислушался к гулкой ночной тишине подъезда. Потом окинул настороженным глазом оба лестничных пролета.
– Кошелка моя к матери на два дня уехала… - вроде бы слегка осипнув, сообщил он.
– Так что в кухне потолкуем… Только ты, слышь, прямо у порога разуйся… Где ж ты столько грязи-то во дворе нашел?..

Дрожащий по-овечьи Колодников покорно освободился от изгвазданной обуви и, оставшись в носках, двинулся за Борькой, оттискивая на чистом линолеуме влажные, с индейской косолапинкой следы. Сел на предложенный табурет и, стянув с бедной своей головы мокрую лыжную шапочку, бессмысленно уставился на обшарпанный допотопный чемоданчик с окованными углами, извлекаемый электриком из-за газовой плиты.

Сосредоточенно сопя, Борька с видом вызванного на дом врача «скорой помощи» приоткинул крышку и, поклацав железом, вынул из чемоданчика пассатижи, отвертку и, наконец, высокую банку темно-коричневого стекла с наклейкой «Осторожно! Ядохимикаты!» Отвертку и пассатижи он отправил обратно, а банку поставил на стол. Снова спрятал чемоданчик за плиту, добыл откуда-то две стопки и, отвинтив пластмассовую крышку банки, наполнил их всклень прозрачной жидкостью, на поверку оказавшейся обыкновенной водкой.

–  Куртку-то скинь, - хмуро сказал Борька, захлопнув дверцу холодильника и выставляя на стол эмалированную миску с квашеной капустой.
– Да прямо сюда брось…

Выпили, обойдясь без тоста. Не зная, с чего начать, Алексей с остановившимся взглядом долго жевал капустную прядь, показавшуюся ему совершенно безвкусной.

–  Значит, огреб, говоришь, сдачи?..
– задумчиво молвил Борька, и Колодников отважился наконец поднять глаза.

–  Почему?..
– спросил он испуганно.

Электрик диковато усмехнулся и, подавшись к Алексею поближе, зашептал, хотя во всей квартире, кроме них, не было ни души:

–  А то не видно, что ли?.. Хочешь, расскажу, как у тебя сейчас дело вышло?.. Отвесил ты своей бабе плюху. Так?.. Ну, чего башкой трясешь?.. Что ж я, не слышал, как ты там с ней внизу разбирался? Отвесил-отвесил… Потом выскочил во двор, пока она ментовку не вызвала… Добежал до арки. И там тебе твоя же плюха и вернулась… Верно?

Колодников с ужасом уставился на электрика. Втайне он и сам обо всем уже догадался, но одно дело - знать про себя и помалкивать… А вот услышать то же самое со стороны…

–  Моя?
– беспомощно повторил он.

–  Ну а чья? Моя, что ли?
– Электрик нахмурился и снова наполнил стопки.

Майка на Борьке была полосатая, как тельняшка, с глубоким вырезом. На бледной молодцевато выкаченной груди путались в негустых седеющих волосах нанизанные на одну цепочку православный крестик, оловянный католический образок с Божьей матерью, буддийский мягкий амулет из красной шерсти и еще что-то, чуть ли не клык Магомета. Предусмотрителен…

–  За тех, кому повезло, - глуховато сказал Борька.
– За нас, Петрович…

Алексей с отчаянием смотрел на свою стопку и почему-то все никак не мог заставить себя протянуть к ней руку. Зря он приперся к Борьке. Проще уж было забыть то, что стряслось с ним сейчас во дворе, списать все на расстроенные нервы, на мгновенное помутнение рассудка, на алкоголь наконец… А от всего остального - и вовсе отмахнуться: дескать, не мое это дело, милиция есть - вот пусть она во всем и разбирается…

–  Почему?..
– еле слышно повторил он.

Электрик молчал и с хрустом закусывал капустой.

–  Во!..
– сказал он, дожевав, и ткнул себя пальцем в бледную ляжку.

Алексей не понял. Тогда Борька заголил ногу повыше и предъявил старый рубец.

–  Четырнадцать лет мне было… - сообщил он, как бы сам тому удивляясь.
– Подловили мы с пацанами Толяна Колобка - к девчонке он к одной с нашего двора клеился… Видишь, даже кликуху его до сих пор помню… А я только-только ножик себе сделал из напильника, рукоятка - наборная, в три цвета… На нем и опробовал тогда - на Колобке… Ребята меня потом сильно уважали…

–  А почему в ногу?..
– туповато спросил Алексей, не сводя глаз с белого твердого шрама.

–  Ну как… - несколько замялся электрик.
– Я ж говорю: пацан, четырнадцать лет… В живот сажать испугался, в ляжку засадил… И слава те Господи, что испугался. А если бы зарезал, представляешь?..
– Борька одернул левую трусину и с болезненной гримасой взялся за ребра с обеих сторон.
– И шпангоуты - тоже пацаном, только уже малость постарше был… - пожаловался он.
– Тогда у нас что ни день драки шли - район на район. Цепями дрались, шкворнями, трубками - чем попало… Ну и потоптали мы одного с новостройки… А теперь вот второй год уже: чуть дождик - скрипят шпангоуты, спасу нет… Ты думаешь, я почему пью-то? Болят, стервы… Ну, про колотые раны на заднице я тебе вроде рассказывал…

–  Рассказывал… - сдавленно подтвердил Алексей.

–  Ну вот… А полтора года назад понесло меня, дурака, среди ночи на улицу… Тогда еще, помнишь, водку прямо в киосках продавали… И как меня, Петрович, в этой арке накроет!..
– Борька уронил стриженую башку и горестно ею потряс. На маковке нежно розовела круглая плешинка величиной с бывшую пятикопеечную монету, тоже пересеченная шрамиком.
– Ну, думаю, все! Полундра, сам лечу… Не дай Бог! Все равно что в бетономешалку кинули, понял?.. Очнулся - в травматологии. Места живого нет, врачи диву даются, мент пришел - тоже глазами хлопает… Это еще нашли меня быстро, а то бы кровью запросто истек… Или замерз бы, как тот алкаш… А так - в самое времечко угодил: начало сентября, ночи теплые, народ то и дело в арку отлить забегает…