Благими намерениями

Ривер схватила вилку и нож и с воодушевлением отрезала кусочек от стейка на своей тарелке. Отправив его в рот, она издала стон удовольствия. Она закрыла глаза, с наслаждением смакуя пищу.

— Очень вкусно.

Я махнул рукой в сторону полога. Бейл была права, что решила принести ей еды, но я хотел еще побыть с ней наедине.

— Я скоро приведу ее к остальным, — брови Бейл взметнулись вверх, но она почтительно кивнула и покинула палатку. Я продолжал наблюдать, как Ривер расправляется с пищей, с энтузиазмом, которого я никогда раньше не видел. — Разве у вас не было такой еды?

— Нет, — ответила она, проглатывая кусок, — я уже много лет не ела мяса. Бывало немного курицы, но так как мы рыболовецкое сообщество, то морепродукты были нашим основным рационом с самого начала войны. Я и забыла, насколько это вкусно. А кто эта девушка? Ваша возлюбленная?

Я не ожидал столь резкой смены темы разговора, а тем более глупого предположения, что у меня имеются серьезные отношения с женщиной.

— Бейл? Конечно, нет.

— Вы, кажется, удивлены моим вопросом? Просто она потрясающая.

Этот маленький человек был самым очаровательным и непредсказуемым существом, которое я когда-либо встречал, а я сталкивался за свою жизнь с тысячами. Она находила Бейл восхитительной, в то время как большинство человеческих женщин избегали ее, либо из-за страха перед ней, либо потому, что она затмевала их. Я видел, как многие человеческие мужчины лезли из кожи вон, чтобы подобраться поближе к ней.

— У нас не бывает подружек.

Она прервала свою трапезу.

— Я поняла. Но почему же вы тогда вместе здесь?

— Ничего особенного. Бейл — просто один из членов моей команды, вот и все.

— Вот как.

Закончив с мясом, она переключилась на картофель с овощами, которые также лежали на ее тарелке.

— Листовки начали гулять по моему городу только четыре года назад, — произнесла она, положив нож и вилку на тарелку. — Почему не раньше?

— После того, как ворота в Ад были открыты, нам понадобилось несколько лет, чтобы сориентироваться и убедить людей, что мы пришли сюда не для того, чтобы убить их. Это была одна из главных трудностей, но спустя два года, нам удалось доказать им это, помогая сражаться с Крейтонами, которые стремились захватить Землю. Мак сделал многое для того, чтобы остальные приняли нас после того, как я познакомился с ним двенадцать лет назад. Затем мы тратили много лет на возведение стены и на обучение людей тому, что они должны знать о нас и о борьбе с Крейтонами, которые хотят поработить человечество.

Ее рот слегка приоткрылся, когда она снова поставила ноги на кресло и положила руки себе на колени. Я проследи взглядом за тем, как это движение заставило ее рубашку туже натянуться в области груди. Я бы отдал все, чтобы обхватить эти груди своими ладонями и хорошенько помять их, прежде чем склонить голову, чтобы припасть ртом к ее соскам. Услышать ее стоны…

— Значит волонтерство началось одиннадцать лет назад, — заключила она.

Я с трудом оторвал глаза от ее груди и попытался сосредоточиться на том, что она говорит. Замутить интригу с человеком, который мог стать нашим спасением, стало бы самым глупым из моих решений, поэтому я не мог этого допустить. Я внушал себе эту мысль, но это ни никак не заглушало мое возбуждение. Неловко поерзав на кресле, я поднял кубок и сделал глоток вина.

— Да, — ответил я, сделав глоток, — а четыре года назад мы узнали, что у нас есть ключ к спасению, оставалось только найти его.

— Как вы узнали об этом… ключе?

— У Бейл тоже бывают кое-какие видения.

— И что же она увидела?

— Тебе этого не нужно знать, человек.

Она положила свой подбородок к себе на колени.

— Простите меня за любопытство.

— Не стоит извиняться. За эти годы мы добились большого прогресса в общении с людьми, но все еще не достигли полного доверия.

— Это неудивительно. Не каждый день узнаешь о существовании другого измерения, тем более о настоящем Аде. Эту правду сложно принять.

— Ты, кажется, без проблем приняла ее.

Она сделала глоток вина.

— На один вечер. Возможно, на утро я буду считать себя сумасшедшей.

— Сомневаюсь. Ты восприняла всю информацию адекватнее, чем кто-либо из людей, с которыми я знаком.

— Не забывай про дьявольские глаза. Видения и предчувствия. Я думаю, что все это позволяет мне легче поверить в существование чего-то неизведанного. Конечно, я не предполагала, что Ад и Рай устроены так, но я в состоянии принять хотя бы часть этого. Хотя, я по-прежнему совсем не в восторге, что меня оторвали от дома.

Ее глаза наполнились гневом, когда она вновь посмотрела на меня. Я думал о том, чтобы швырнуть ее на стол и овладеть ею, а она смотрела на меня так, словно мечтала о моей смерти. Я не говорил ни слова, пораженный тем, как крепко она сцепилась со мной взглядом, в то время как другие не могли этого сделать вообще.

— Этого нельзя было избежать, — сказал я ей. — Для всех, в том числе и для человечества, чрезвычайно важно отыскать ключ, который мы ищем.

Ее враждебность начала постепенно покидать ее, когда она огляделась по сторонам.

— Я уже начинаю надеяться на то, что именно я этот человек, — промолвила она. — По крайней мере, тогда бы все это имело смысл.

Я же надеялся на обратное. Осознание этого ударило мне с силой адского пса, вгрызающегося в мою грудь. Я едва знал эту девушку, которая могла оказаться человеком, который станет ключом к возвращению моего трона, который, как предполагалось, принадлежал мне по рождению; трона, который Люцифер отнял у моих предков, прежде чем я мог предъявить на него права. Я посвятил этой цели всю свою жизнь. А теперь я мог думать лишь о том, чтобы мои надежды сбылись и чтобы эта девушка оказалась не тем человеком, который поможет мне вернуть мое законное положение в Аду.

— Зачем вам шестнадцатилетние добровольцы? — поинтересовалась она. — Почему такие молодые и почему возрастной порог установлен двадцать лет?

— Это решение принимал не я. Люди были уверены, что молодежи будет легче принять то, что они увидят и узнают здесь. Тем не менее, многие из них не смогли справиться с таким откровением. Как следствие, они были изолированы для собственной безопасности и спокойствия тех, кто их окружает. Некоторые из них покончили собой, а некоторые сбежали в дикие земли, после чего их больше никто не видел. Добровольцы не признаются солдатами, пока не пройдут два года обучения и не усвоят все, что им необходимо знать.

— Что происходит с теми, кто не справляется?

— Они занимаются скотоводством, шьют одежду, готовят еду и заботятся другими бытовыми вещами, которые необходимы для жизнеобеспечения в каждом из лагерей у стены.

— Понятно. А сколько еще таких как я, вы отыскали за четыре года?

— В общем по всем лагерям и учреждениям было обнаружено несколько сотен людей, которые подходили под наши критерии. Некоторые из них реально обладали сверхспособностями, некоторые нет, но ни один из них не оказался тем человеком, которого мы ищем.