Благими помыслами

— Впрочем, несмотря на все ваши способности, вы, молодой человек, помешали мне в полной мере узнать у призрака все нюансы, которые в принципе еще можно было у него расспросить. — Продолжал между тем этот пришелец, внешние приметы которого до сих пор Андреем распознавались крайне смутно. — Пожалуй, я отправлю Павлу Никитычу записку, в которой укажу роль его посланника в принижении возможных результатов дознания.

— Полицмейстер меня не посылал, я сам, по собственной инициативе сюда пришел, — вынужден был признаться Андрей.

— Да? Но, тем не менее, прежде чем проявлять подобную инициативу, вам нужно еще очень много узнать об обращении с духами. Возможно, у вас есть подходящий Класс, даже навык кое-какой наработан. Но почему вы не предоставили призванному вами истощенному духу достаточной подпитки? Это позволило бы ему до определенной степени восстановиться и поведать вам информацию в гораздо более полном объеме.

— Достаточная подпитка духу? Но в таком случае он сможет попытаться вырваться! — С недоумением переспросил Рябов у этого странного человека, припомнив, чему их обучали в училище по данной теме.

— Разумеется, если вы подпитаете призванный дух Наполеона или хотя бы столетнего настоятеля буддийского храма, ничего хорошего из такого дела точно не выйдет, но тут до обретения самостоятельности призванному эфирному существу было еще очень далеко. Учитесь, молодой человек, правильно соизмерять возможные последствия от прилагаемой вами силы….

Однако очень замечательно поговорили. Андрей от этого истинного специалиста узнал очень много нового. Даже совсем почти перестал жалеть, что в результате своего появления в морге практически обеспечил себе завтрашнюю головомойку у полицмейстера. Уже на прощание отважился поинтересоваться природой такой изумительно эффективной неприметности собеседника (он до самого конца беседы так и не смог толком рассмотреть хотя бы его лицо, да и Илон, вроде, о том же сообщал).

— Нет, юноша, это не Отвод глаз, как таковой, — захихикал мужчина сухим дребезжащим смехом. Просто на вас, таким образом, сказывается моя преобладающая магическая природа. Магия смерти очень плохо воспринимается живыми существами. Живым вообще свойственно избегать смерти до последнего.

— Врет он все! — С возмущением объявил Илон, когда они с Андреем уже покинули городской морг и в несколько подавленных чувствах топали в направлении своего дома. — Я-то, в отличие от тебя, чисто энергетическое существо, у меня нет врожденной антипатии к некротике, однако я тоже так и не смог этого мутного господина прозектора как следует рассмотреть. Так что Отвод глаз на себя он все-таки накладывал! Ну, или какой-нибудь другой магический навык с подобным же воздействием задействовал.

После этого, вроде как, вполне обоснованного заявления споры о природе встреченного явления разгорелись с новой силой. Компаньоны друг перед другом много всяких доводов привели, но ни до чего конкретного так и не договорились. Только Андрей вспомнил присказку одного из наставников в их училище: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

Свое обещание по поводу записки в адрес шефа Андреевой практики тот странный некромант все же сдержал. Это было видно по тому, как сердито с самого утра разговаривал с практикантом Павел Никитович, и окончательно прояснилось ближе к самому концу утренней планерки, на которой главный городской полицейский ставил цели и задачи своим подчиненным.

— А тебе, Андрюша, друг мой ситный, — сердито нахмурил брови полицмейстер, когда очередь в назначении заданий дошла до Рябова, — и на сегодня, и еще на ближайшие два дня сверх того, ставлю задачу по патрулированию улиц нашего города. А то, как я посмотрю, слишком много у тебя свободного времени образовалось. Благо еще, что Пафнутий Никодимович ту записку с описанием твоих художеств отправил именно мне, а не тому же Малышеву. За Малышева бы ты за срыв дознания одним простым патрулированием улиц точно не отделался. — После чего перевел свой взор на сидящего неподалеку за столом участкового пристава: — Василь Филиппыч, приставь этого неслуха к своему самому наибольшему педанту из всех городовых и пусть данный молодой человек на собственных ногах ощутит, как нелегок хлеб простых полицейских.

— Сделаю, Павел Никитыч, — только и кивнул пожилой, заслуженный полицейский чин, принимая к сведению дополнительное распоряжение начальства.

Таким вот образом, после окончания планерки и отправился практикант из канцелярии полицмейстера в самый обычный полицейский участок, небольшую контору, состоящую всего из двух помещений: кабинета самого участкового пристава и маленькой каморки, в которой в промежутках между выходами на подведомственную территорию коротал свое время остальной наличный состав.

М-да, уж, совсем не так представлял себе Рябов «самых больших педантов». Едва сопроводив проштрафившегося парня до помещения своего участка, участковый пристав подозвал к себе двоих молодых мужчин в полицейской форме, возрастом едва ли хотя бы на пяток лет больше самого Андрея и авторитетным, не предполагающим возражений голосом распорядился:

— Карп, Иван, принимайте в свою компанию третьего залетчика. Андрей Рябов, стажер, после окончания училища. Ваша задача, охломоны, без всяких прикрас показать ему, как у нас тут служба протекает. Ближайшие три дня, начиная с сегодняшнего, он с вами, с утра и до самого вечера. И не вздумайте отпускать его со службы пораньше или еще иные какие поблажки ему устраивать.

Поставив перед подчиненными столь необычную задачу, господин участковый пристав удалился к себе в каморку. У него своих дел выше крыши, а двое озадаченных полицейских недоуменно уставились в сторону Рябова.

— Я не понял, тебя, твое благородие, под наше, с Ванькой начало поставили, что ли? — Задал вопрос один из них, чернявый, с хитрым взглядом записного залетчика.

— Ну, если вы в вашем участке самые педанты, то, выходит, так, — не удержался Андрей от того, чтобы не пошутить, после чего поведал им про напутствие в свой адрес со стороны Александровского полицмейстера.

Через несколько минут, продвигаясь прочь от двери участка, они уже вовсю делились своими впечатлениями от поставленной перед ними, троими, задачи. Даже хихикали временами. И это при всем том, что выполнять эту самую задачу предполагалось в самом неблагополучном, а временами и откровенно разбойном районе города.

— Так потому вы там по двое патрулируете? — Догадался Рябов, выслушав пару-тройку страшилок, поведанных ему его новыми сослуживцами.

— Там и вдвоем местами страшно ходить, — высказался в ответ все тот же Карп, выходивший, судя по всему, среди этих двоих за заводилу. Веселое настроение у него закончилось довольно быстро. — Случись что, так и «Бульдог» может не спасти. У тебя, кстати, твое благородие, револьверт вообще имеется с собой?

— Мне и без всякого револьвера, одной моей магии будет достаточно, — легкомысленно отмахнулся стажер от этого вопроса. — В самом деле, на фоне изученных им боевых заклинаний, простые пули из ручного огнестрельного оружия смотрелись довольно бледно.

— Э, нет, твое благородие, магия магией, а пистоль все одно нужен. Какого-нибудь подвыпившего уличного бузотера всяко сподручнее успокаивать видом «Бульдога», чем сразу же жечь его с помощью магии.

— Понял, принял, сегодня пока без пистолета с вами погуляю, а до завтра попробую эту проблему решить.