Благословение вершин

Элен. Элен постоянно чего-то требовала от него и никогда не бывала удовлетворена. Он так и не смог понять, как сделать эту женщину счастливой. Даже в постели, когда он отдавал ей себя всего и так надеялся увидеть счастливый блеск в ее глазах, Элен никогда не проявляла особо эмоциональных признаков удовлетворенности. Поэтому он и начал сомневаться, когда Элен заявила, что будет счастлива с ним, только когда они поженятся. Абсурд. Разве бумага с печатями способна кого-либо осчастливить? И он мучительно задумался.

Он любил Элен. Но почему он любил ее? Может, потому, что находил в ней так много общего со своей матерью и надеялся, что любовь, которую он не смог получить от матери в детстве, возместит его возлюбленная? Как бы там ни было, а он готов был жениться на Элен, даже несмотря на то, что она презирала его друзей и ездила с ним только на дорогие курорты, даже несмотря на ее снобизм и совершенно откровенное стремление использовать его связи, чтобы проникнуть в высшее общество. Даже несмотря на то, что ее так трудно было удовлетворить. Он продолжал любить ее и надеялся, что однажды она станет другой, однажды он сможет увлечь ее в свой богатый, интересный, волнующий мир. Прошлым летом он уговорил Элен поехать с ним в Нагир. С большим трудом. Но, о Боже, что с ней начало здесь твориться? Она ревновала его к каждой девушке, которая появлялась в кафе, постоянно упрекала в том, что он проводит с ней недостаточно времени. Она устраивала скандалы и истерики, а в конце заявила, что после свадьбы он должен будет найти работу в Лондоне и порвать со всеми своими сомнительными друзьями. А это означало — прощайте путешествия и приключения, добро пожаловать в автомобильные пробки и забитое метро по утрам и к экрану телевизора вечером. А по выходным — милости просим в клубы, кишащие грязными сплетнями, завистью и лицемерием. Нет, в такую жизнь он не хотел даже с Элен. Это требование Элен заставило его очнуться от долгого, дурманящего сна. Они вернулись из Индии на месяц раньше, бурно объяснились и расстались. Он уехал в Южную Америку, а через две недели из письма друга узнал, что Элен благополучно повисла на шее у другого лорда и все так же несчастлива и неудовлетворена, как прежде.

Крис энергично тряхнул головой, пытаясь отогнать болезненные воспоминания.

— Это там мы собираемся хорошо пообедать? — Рука Кэрол выстрелила вперед перед самым его носом.

— Там, девочка. Прости, что мучаю тебя голодом.

— Не страшно. Мучиться осталось недолго.

Они свернули с дороги и подкатили к широкой площадке, на которой под брезентовыми навесами и шатрами располагались ресторанчики, чайные, закусочные, магазины. Повсюду бойко сновали туристы: иностранцы, индийцы. Рядом с площадкой на стоянке стояло несколько автобусов и ряд легковых машин и мотоциклов.

— Эта дорога называется Ротанг и ведет в Ладакх, — пояснил Крис, припарковывая мотоцикл.

Кэрол несколько минут покрутилась с фотоаппаратом в руках, снимая все, что попадалось ей на глаза: потрясающие пейзажи, любопытный народ, снующий вокруг. Наконец они выбрали ресторанчик, где было поменьше народу, и уселись за столик. Кэрол заметила, что здесь обслуживали люди с азиатской внешностью.

— Кто они? Беженцы из Китая? — спросила она.

— Ты почти угадала. Только это не китайцы, а тибетцы, бежавшие из оккупированного китайцами Тибета. В Индии много поселений, где живут тибетские беженцы, а сюда они приезжают, чтобы подработать в сезон. Кстати, советую попробовать тибетское блюдо — момо. Это приготовленные на пару шарики из теста, в которые завернуто молотое мясо или овощи.

Они заказали по порции овощных момо и, макая их в соевый соус, с удовольствием съели. Потом запили их соленым тибетским чаем с маслом, который был настолько густым и сытным, что вполне мог заменить весь обед.

— Нам пора в обратный путь, леди Кэрол, — сказал Крис, подзывая официанта. — Позволь мне заплатить.

— А что, если не позволю?

— Ну тогда ты лишишь меня шанса преисполниться гордости джентльмена. Не забывай, я из семейства лордов, а мы — народ старомодный и крепко привязаны к глупым и бесполезным традициям.

Кэрол рассмеялась.

— Ладно, пусть твоя глупая гордость потешится.

Они вышли из ресторанчика, сели на мотоцикл.

— А теперь мы сможем катить с горы без мотора и экономить бензин, — сказал Крис. — Только держись за меня крепко.

Они неслись вниз по дороге с такой скоростью, что у Кэрол дух захватывало. Ветер свистел в ушах. Крис пользовался тормозами только на поворотах или когда спуск был очень крутым.

Ну и поход он устроил ей сегодня — столько новых, необычных переживаний! Она испытывала какую-то дикую, отчаянную благодарность. Как она сможет его отблагодарить? Только одна мысль вертелась в ее голове: когда они вернутся в Нагир, она поцелует его. В щеку. Целоваться с ним в губы — неправильно, потому что слишком хорошо. Отныне она будет вести себя сдержанно и не допустит, чтобы это повторилось. В конце концов, они всего лишь друзья.

Они продолжали катить с горы, и время от времени, не в силах подавить переполняющую ее радость, Кэрол оглашала округу восторженными возгласами или расставляла руки в стороны и представляла себе, что они летят. Ей казалось, что она могла бы так лететь вечно — лететь, держась за сильные плечи Криса!

Интересно, смогла бы она вот так же летать с другим мужчиной? С Дэвидом, например?

На каком-то участке дорога выпрямилась, и Крис подключил двигатель, но мотоцикл почему-то отказался заводиться.

— Черт, что еще за ерунда! — выругался Крис, подкачивая бензин к двигателю. Мотоцикл продолжал по инерции катиться, но заводиться не желал.

— Не пойму, что произошло с этой машиной? В баке полно бензина, все работало исправно. Почему он вдруг, как осел, стал упрямиться?

— Может, нужно повесить перед его носом морковку? — пошутила Кэрол.

— Я готов попробовать, только, к сожалению, у нас нет морковки, есть только очень сладкий чай. Боюсь, что от такого угощения он начнет еще и брыкаться.

Крис еще несколько раз попытался завести упрямый мотоцикл, но безуспешно. Кэрол соскочила на землю.

— Что будем делать?

— Попробуем выяснить, почему у него вдруг испортилось настроение.

Он установил машину на стойку и полез в ящик с инструментами, висевший возле багажника. Порылся там, извлек несколько гаечных ключей и принялся орудовать ими.

— Приключение номер два, — объявила Кэрол.

— Мелочь, — ответил Крис, не поднимая головы. — Было бы интереснее, если бы у нас отказали тормоза.

Через несколько минут он спокойно встал и, вертя в руке гаечный ключ, посмотрел на Кэрол и усмехнулся.

— Леди Кэрол, похоже, мы приехали. Пока мы ублажали свои желудки тибетскими момо, у нас из двигателя сперли одну маленькую, но важную деталь. Без нее он работать не будет. У Клауса в запаснике ее тоже нет. — Он посмотрел на свои испачканные машинным маслом руки, потом полез в ящик с инструментами, нашел там тряпку и тщательно вытер руки. — Можно было бы, конечно, рискнуть и покатить с горки на одних тормозах, — сказал он задумчиво. — Если бы я был один, я бы попробовал, но с тобой — не хочу. Впереди самый крутой участок дороги и много опасных поворотов. Итак, есть ли какие предложения, леди?

— Давай рискнем. По ровным местам мы будем его катить, а с горки пусть он нас катит, — воодушевилась она.

— Не принято. — Крис покачал головой. — Сейчас уже около семи, и через час будет довольно темно. Ехать по этой дороге без света опасно.

— У нас есть фонарик, — быстро нашлась она. Ей так не хотелось прерывать полет.

— Нет, Кэрол, это фонарик высветит только ближайшие два метра дороги, а горная дорога коварна и изменчива.

— Что же нам тогда делать? — огорчилась она.