Благословение вершин

— Уверен, что ты получишь удовольствие, девочка.

Как только он скрылся в доме, Кэрол сняла с себя платье и забавные штанишки на кокетке со множеством ниспадающих складок, расстегнула лифчик и стащила трусики. Набрала в ковшик воды и вылила ее на себя. Ух!

Впервые в жизни она принимала душ под открытым небом, на котором одна за другой зажигались яркие звезды. В ее голове было пусто и ясно, душа была переполнена счастьем, а тело — наслаждением.

Крис только что закончил варить чай, как услышал ее крик:

— Крис! Мне нужна твоя помощь!

Он бросился из дому, крича:

— Что случилось, девочка?!

— Я залила водой свечи и теперь не могу найти полотенце.

В темноте, словно загадочный призрак, светилось ее голое тело. Он хотел достать из кармана фонарик, но передумал.

— Я здесь, девочка, и сейчас найду твое полотенце.

Он подошел к ней почти вплотную, протянул руку и снял с гвоздика полотенце.

— Вот же оно, малышка. Тебе стоило только протянуть руку, — сказал он, чувствуя, как от ее близости по его телу разлилась горячая волна возбуждения. — Подожди, я сам укутаю тебя в него.

Он бережно укутал ее в полотенце и вдруг подхватил на руки. Она вскрикнула и рассмеялась.

— Что бы я без тебя делала? — проговорила она, уткнувшись губами в его шею. — Стояла бы и ждала, пока просохну?

— Врунишка, — сказал он. — Ты разыграла меня. Скажи, ты ведь хотела, чтобы я отнес тебя в постель на руках?

Она снова захихикала и потерлась носом о его грудь.

— Продолжаешь читать мои глупые, бесхитростные женские желания.

Он принес ее в свою мансарду, усадил на кровать и поплотнее запахнул на ней полотенце, В комнате горело множество свечей. В воздухе блуждал сладкий и волнующий аромат благовоний.

— Посиди просохни, а я схожу принесу чай, — сказал он, не отрывая от нее глаз.

На ее лице появилась тревога. Тонкая белая ручка выпорхнула из-под полотенца и схватила его за руку.

— Не уходи.

— А чай?

— Не надо чая.

Она легонько, но требовательно потянула его к себе. Он смотрел в ее голубые, как осколки неба, глаза, видел, как их заволакивает призрачный туман страсти, и чувствовал, будто проваливается в них. Он бессильно опустился перед ней на колени. Нестерпимо острая и сладкая боль вожделения пронзила его. Он содрогнулся всем телом и осторожно распахнул на ней полотенце, провел пальцами по ее плечам, коснулся груди и стал нежно теребить соски. Протяжный стон вырвался из ее груди, когда он, зарывшись головой в ее колени, стал покрывать поцелуями ее бедра. Она обхватила его голову ладонями и медленно легла на спину, а он продолжал осыпать мелкими поцелуями ее живот, ноги, стопы.

— Крис, — прошептала она, — иди ко мне, скорее… любимый… — Слова оборвались, и она, словно захлебнувшись блаженством, застонала и протянула к нему руки.

— Потерпи, милая, потерпи, родная, — хрипло проговорил он и стал срывать с себя рубашку и штаны. — Дурацкая одежда.

Она вцепилась руками в простыню и, изнемогая от неги и желания, прогнулась и сжала коленки. Яростно швырнув ненавистные покровы на пол, Крис осторожно развел ее бедра. Его жаркое тело скользнуло по ней.

— Девочка моя любимая, — со вздохом вырвалось из его груди, и Кэрол почувствовала, как он медленно вошел в нее.

Их тела раскачивались, словно утлая лодочка на волнах разбушевавшегося океана. Кэрол металась, сладостно стонала, вскрикивала. Ее руки беспокойно блуждали по его спине, трепещущие пальцы прощупывали каждую мышцу — ласкали, сжимались, любили.

— Говори со мной, — задыхаясь, шептала она. — Прошу тебя, любимый, говори со мной.

— Я люблю тебя, люблю… Милая, сладкая, безумная моя девочка.

— Еще… скажи мне еще что-нибудь… любимый, — снова и снова срывалось с ее губ, и ее слова растворялись в мучительно-блаженных стонах, которые проникали в каждую клеточку его тела, еще сильнее разжигали огонь страсти, сводили с ума. Он боялся, что не выдержит, не сможет больше сдерживать себя, и все закончится раньше, чем ему хотелось, раньше, чем хотелось этого ей.

Потом, вспотевшие и уставшие, они нежились в объятиях друг друга.

— Ты теперь моя жена, девочка, и я никому тебя не отдам, — сурово сказал он, глядя в потолок. — Единственная на всю жизнь.

Кэрол повернула к нему голову.

— А разве ты не поведешь меня под венец?

— Ты до сих пор сомневаешься, милая. Наш брак уже заключен на небесах и никакого земного подтверждения не требует. Брак нужен тем, кто сомневается и не доверяет друг другу.

— Но общество этого требует, Крис.

— Где ты его видишь, девочка? Мы сами себе общество.

Она задумалась, слабо понимая, что он имеет в виду.

— А что будет с нашими детьми? Они будут считаться незаконнорожденными? — снова спросила она.

Он повернулся к ней и крепче прижал к себе.

— Для кого?

— Для общества, — робко сказала она со слегка вопросительной интонацией в голосе.

— Они, как и мы, будут жить свободными. Не в одном каком-то ограниченном обществе, а во всех обществах и над всеми обществами, исследуя мир, черпая из различных культур то, что мудро, целесообразно и человечно. — Он на секунду задумался. — Но ты, наверное, права, ради детей нам придется заключить и бумажный брак.

И Кэрол на миг представила, как они с Крисом и целой оравой белобрысых детишек колесят по свету, познавая мир во, всем его богатстве и многообразии: купаясь в водопадах и ручьях, бродя по опасным горным тропам, осваивая новые профессии, изучая различные языки и культуры. Свободные и связанные друг с другом узами истинной любви. Разве могла она еще неделю назад вообразить себе, какая интересная, волнующая жизнь ждет ее впереди? И она, конечно же, никогда не расстанется со своей любимой профессией. Может, где-нибудь на далеких островах в океане она будет учить танцу «модерн» черномазых, кучерявых ребятишек и давать танцевальные спектакли посреди джунглей? А почему нет? Они будут семьей космополитов, чей дом — вся планета Земля.

— Ты улетела в будущее, девочка? — услышала она страстный голос Криса, своего свободолюбивого мужа и будущего отца многочисленных детишек. — А я хочу быть уверен, что наш первый малыш появится ровно через девять месяцев.

Он обхватил ее руками и уложил на себя. И снова их губы слились в бесконечно сладком поцелуе.

— Ты хорошо помнишь дорогу, девочка? — спросил Крис, на секунду остановившись, и стер тыльной стороной ладони пот со лба. — Может, мы не туда идем? Ты сказала, что весь путь отнимет у нас полчаса, а мы уже около часа блуждаем по лесу.