Блаженный Святитель Иоанн Чудотворец
Шрифт:
Открыто не было ничего сделано в защиту Государя и престола. Молчаливо принято было известие о лишении Царя и его Семьи свободы. Втайне лишь возносились молитвы и воздыхания теми немногими, кто не поддался общему искушению и понимал преступность тех деяний. Посему Государь оказался всецело в руках своих тюремщиков и новой власти, знавшей, что может делать все что хочет. Убийство легло на совесть и душу всего народа. Виноваты все в той или иной степени: кто прямым мятежом, кто его подготовкой, кто изменой и предательством, кто оправдыванием совершившегося или использованием его к выгоде себе. Убийство Царя-Мученика есть прямое следствие их. Лишь полный духовный разрыв с ними, сознание их преступности и греховности и покаяние за себя и своих предков освободят Русь от лежащего
1962 г.
«Если прославил его Сам Господь, то было бы дерзко с нашей стороны не почитать его как святого» (вместо послесловия).
«С самых первых дней, как я начал осознавать себя, я захотел служить праведности и Истине».
Святитель Иоанн.
«Благiй человeк от благaго сокрoвища сeрдца своегo изнoсит благoе» (Лк. 6:45). Каждый, кому довелось близко общаться с иерархом Иоанном, искренно подтвердит, что он всегда носил в сердце эти слова.
Архимандрит Вениамин (Гаршин).
«Мы все становимся на молитву, а владыке Иоанну не нее «становиться» не нужно, он всегда – в молитвенном настроении».
Иеромонах Мефодий.
«Этот маленький, слабый человек является каким-то чудом аскетической стойкости и строгости в наше время всеобщего духовного расслабления».
Митрополит Антоний (Храповицкий).
«Владыка Иоанн – один из последних истинных апостолов».
Архиепископ Чилийский Леонтий.
«В современном мире, окутанном мраком, нам грешным явлен воистину Христа ради юродивый, оставшийся таковым и в епископском сане. Этот вид подвижничества, столь дорогой старой Руси, далеко не всеми понимается в настоящее время».
Н. Тальберг.
«Деятельность архиепископа Иоанна предстала в трех высочайших проявлениях, обычно редко сочетаемых: как смелого и признанного иерарха Церкви; как подвижника, продолжающего традицию столпничества, принявшего на себя самую суровую аскезу; наконец, как Христа ради юродивого, наставляющего людей той «простотой», что находится за пределами мудрости мира сего».
Иеромонах Серафим (Роуз).
«Святитель Полтавский Феофан (Быстров) был невысокого роста, очень худ, «прозрачен» – как обычно о нем говорили. Служил с закрытыми глазами в почти ненарушимой тишине и пробуждал в предстоящих глубокое религиозное чувство. Казалось, святой сошел с настенной фрески собора и ходит среди верующих. Говорил он очень мягко, всегда пребывал в сосредоточенной молитве, но при этом вполне доступно, особенно с молодыми. Интересно отметить, что много сходных черт с ним можно обнаружить у блаженного Иоанна в последние годы его жизни, как если бы иерарх Феофан был для того образцом аскета, еще в детстве произведшим на него глубокое впечатление».
Игумен Герман (Подмошенский).
«Он сослужил с клиром Московской Патриархии, «евлогианской» Церкви, Церквей с новым календарем... В бытность епископом Шанхайским на Литургии он поминал вместе
со своим первоиерархом, митрополитом Анастасием, и Патриарха Московского Алексия I. Он говорил, что нет такого понятия, как церковная «юрисдикция». Тысячи людей во всем мире почитают его как святого».Иеромонах Дамаскин (Христенсен).
«Владыка Иоанн – живой святой».
Схиигумения Ариадна.
«Если желаете увидеть живого святого, пойдите к отцу Иоанну... Он – ангел Божий в человеческом обличье».
Святитель Николай (Велимировиц).
«Владыка Иоанн – святой».
Е.Ю. Концевич.
«Никто не постигал, с какой полнотой Святой Дух почил на нем».
Протоиерей Урош Максимович.
«Будучи чисто русским архиереем и русским патриотом, святитель Иоанн одновременно является и вселенским иерархом, чуждым церковного провинциализма».
Протоиерей Петр.
«Что поражало сразу, так это его неправдоподобный аскетизм. Будто святой пустынник первых веков явился среди нас. Питался раз в сутки, когда кто-нибудь за этим следил, когда же не следили, то мог пропустить и эту трапезу. Во время богослужения он тратил много времени на приготовление Даров. Дискос был переполнен из-за множества поминовений. Во время Великого входа с Дарами он начинал новое поминовение по вновь полученным запискам, так что хор должен был иногда трижды повторять Херувимскую. С исключительной тщательностью очищал Чашу и дискос, жертвенник и алтарь. Одновременно потреблял несколько просфор и пил много теплоты.
Когда он гулял по Парижу, люди со всех сторон сбегались к нему получить благословение. И тогда можно было видеть элегантно одетых дам без помады на губах, так как все знали, что он этого не любит».
Игумен Адриан.
«Это был совершенно особенный человек. Он постоянно и беспрерывно молился, ежедневно служил Божественную литургию (после Литургии оставался в алтаре по три или четыре часа; как-то заметил: «Как трудно оторваться от молитвы и перейти к земному»), строго постился, ел только один раз в день – поздно вечером (в течение Великого и Рождественского постов питался только просфорами). По ночам бодрствовал; борясь со сном, обливал себя холодной водой. Он обладал прозорливостью и даром такой молитвы, которую Господь слышит и просимое скоро исполняет.
За несколько дней до своей кончины он без всякой видимой причины снял со стены своей домовой церкви в Сан-Франциско иконы преп. Наума Охридского и св. Иоанна Предтечи и положил на аналой посреди храма. Через несколько дней, увидав иконы, все поняли значение выноса этих икон: в канун памяти преп. Наума Владыка умер, а погребен в день Рождества Иоанна Предтечи».
Игумен Герман (Подмошенский), иеромонах Серафим (Роуз).
«У меня не стало больше духовного отца, и я больше никогда другого такого не найду, кто бы мог глубокой ночью позвонить мне и сказать: «Ложись теперь спать, то, о чем ты просишь Бога, конечно, угодно Ему».
Епископ Гаагский Иаков.
«Владыка Иоанн был «чудом аскетической стойкости», высоким примером духовной, молитвенной настроенности. Он молился всегда, молился везде. Дело молитвы и службы Божией у него всегда было на первом месте».
Митрополит Филарет (Вознесенский).
«Всякий, кто признает саму идею святости, не может не признать того непреложного факта, что архиепископ Иоанн – святой. По существу, он уже канонизирован почитанием верных, что в Православной Церкви и является конечным критерием святости.