Бледное солнце Сиверии

Хотя, это тоже не факт.

Тут сзади послышался странный шорох. Я слишком долго соображал, и из-за этого чуть не лишился жизни. Два орка, один из которых уже замахивался секирой, с некоторым то ли испугом, то ли удивлением уставились на мою заснеженную фигуру. В общем, ощущение было такое, словно это я застукал их на «горячем».

— Ты… ты…

Второй был менее разговорчив, и просто кивнул головой, мол, а чего ты, Бор, тут делаешь.

Я поднялся, демонстративно сложив руки на эфесах клинков.

— Что там? — послышался чей-то окрик со стороны лагеря.

— Здесь… здесь…

Первый орк, тот что замахивался, по-прежнему не был в состоянии внятно говорить. Второй снова жестом показал, чтобы я шёл к костру. Пришлось пока повиноваться.

Орки в лагере повскакивали со своих мест и внимательно уставились на меня. В их позах виделось напряжение, а, значит, они не были морально готовы к бою. А это для меня явное преимущество. Вопрос лишь в том, чтобы умело им воспользоваться.

Прежде, надо найти начальствующую персону. Без её команды никто нападать не станет. А когда найду, то постараться победить её морально… Задавить, так сказать.

Я занял удобную позицию у скалы. Орки, плетущиеся позади (скорее всего их отправляли для обхода тропы), тоже остановились, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты? — услышал я чей-то грубоватый голос.

Повернулся. Спрашивал сутулый жилистый орк, крепко сжимающий в руке древко боевого молота. Он явно нервничал, покусывая нижнюю губу.

Не дождавшись ответа, орк продолжил:

— Зачем ты здесь?

Уже было понятно, что он тут главный.

— Иду к Орлиной тропе, — лаконично и безэмоционально ответил я.

Снова пауза. Орки переглядывались друг с другом. Их заминка, вызванная тем, что главарь стражей мялся и ничего не предпринимал, сбивала воинов с толку.

— Да? — чуть с запозданием переспросил орк. — А нам кажется, ты хочешь бросить вызов Яруну.

— Когда кажется, надо чаще молиться. Святой Тенсес обязательно…

— Шутишь? — сухо бросил орк.

Он чуть оскалился и быстро заклипал глазами.

— Зачем тебе Орлиная тропа? Мне говорили, что вернёшься к людям…

— А разве на севере люди не живут?

— На севере? — орк полуобернулся, глядя в сторону. — Вот что… давай-ка ты подобру-поздорову чеши назад… вниз…

— А то что? — предпринял я попытку форсирования вялотекущих разговоров.

— А то…

Тут орк чуть наклонился и, наконец-то, взял себя в руки.

— А то не сносить тебе головы. Она станет неплохим украшением на моём шатре.

После этих слов орки чуть оживились.

— Это угроза? — спросил я, вытягивая нож.

В воздухе повисла напряжённость.

И тут меня вдруг осенило: вот он выход из положения. Потом я даже удивлялся, отчего подобная мысль сразу не пришла в мою голову.

Я слегка надрезал палец на левой руке и неспешно подошёл к костру. Орки следили за каждым моим движением.

— Это предупреждение, — ответил главарь.

Я вытянул из огня небольшой уголёк и подбросил его в ладони.

— Предупреждение?

— Не думай, — уже увереннее говорил главарь, — что коли ты в одиночку справился со стражей Когтя, то и теперь сможешь…

Я не стал дослушивать орка и сжал уголек в руке.

Горячий… Кожа аж зашипела. Боль нарастала лавиной. Я отшвырнул уголёк в сторону, закрыл глаза.

— Хфитнир, выйди к своему хозяину, — прошептали губы.

Секунда и к порезанному пальцу было прижато кольцо.

Лёгкое шипение сменилось тихим утробным рыком. Потом послышались сдавленные голоса орков.

Я открыл глаза. Слева от меня черной громадиной высился огневолк. Думаю, эта зверюга произвела на орков такое же впечатление, как когда-то и на меня.

— А кто сказал, что я один? — спросил я у ошеломлённых стражей.

Волк сделал несколько шагов и очутился подле меня.

Вдох, и на его расширенных боках заиграла «сеть» цвета раскалённого железа… Выдох, и снова угольно-черная шерсть… Опять вдох…

Орки, как зачарованные глядели на огневолка, не решаясь вообще что-либо делать.

Зверь несколько странно наклонился и чуть толкнул меня в бок. Я запоздало сообразил, что он предлагает мне влезть ему на спину.

Ладонь коснулась того, что я принимал за шерсть. Лёгкое жжение… приятного мало…

Я вскочил на спину, одновременно понимая, что моя задница долго не протянет. Уж слишком твердовато и жестковато.

Огневолк поднялся и стал наготове. Орки не двигались, даже не пытались что-либо предпринять.

Я ещё раз окинул их взглядом и пришпорил Хфитнира. Схватив его за загривок, я второй рукой начал подёргивать его за уши, указывая направление движения.

Мы в считанные секунды скрылись в темноте ущелья. После каждого прыжка, мне приходилось напрягать мышцы, чтобы не было так больно биться о твёрдый хребет зверя. Шерсть лишь слегка смягчала удары.

От огневолка прямо полыхало жаром. Он быстро нёсся по тропе вперед к вершине, изредка утробно порыкивая на ходу.

Несколько минут, и мы вышли на плоскую площадку. Здесь вовсю бушевала буря. Я направил зверя к далёкому шатру вождя, а сам чуть прикрыл глаза, защищая их от колючего снега.

В мгновение ока Хфитнир довёз меня к жилищу. Откуда-то слева и справа выскочило несколько воинов. Они ощетинились длинными копьями, преграждая мне путь.

— Позовите Яруна! — крикнул я.

Стража не шевелилась.

— Оглохли! Зовите, или я разнесу ваши…

Закончить свои угрозы не удалось: полог откинулся и наружу вышел Кремень и Ярун.

— Не разбудил? — перекрикивая ветер, сострил я.

— Что тебе надо? — спросил Ярун.

— Мне показалось, что дорога на север закрыта.

Ярун молчал. Его взгляд блуждал от меня, на огневолка, на нерешительно топчущихся на месте стражей, а потом на Кремня. Вождь думал, прикидывал и свои силы, и мои. Пауза стала затягиваться.

— Тебе показалось, — ответил Ярун.

Небо посветлело. Чувствовалось приближение утра.

— Есть ли доброволец, чтобы проводить меня к Орлиной тропе? — спросил я.