Блеск и нищета шпионажа

— Крис, я не верю своим глазам! Ты ли это. или нет? Неужели нам удалось?

Бутылка быстро таяла, Рептон выглядел неважно, запястье у него распухло, однако настроение было бодрым и глаза горели.

— Ты не представляешь, какую я напишу об этом книгу, Крис! — возбужденно говорил Джон. — Ведь я записал на пленку все наши переговоры, у меня на пленке целый дневник!

— Я очень рад, что ты станешь известным писателем! — улыбался Рептон.

— Во многом это будет зависеть от нынешнего паблисити. Но мы с тобой молодцы. Разве снилось такое графу Монте-Кристо, бывшему узнику замка Иф? Давай выпьем и скажем вдвоем: мы — молодцы, граф Монте-Кристо — самая настоящая задница!

Это они и повторили несколько раз под звон бокалов. Тут пришло время вечерних новостей, гвоздем программы был побег Рептона из тюрьмы, на экране демонстрировалась его фото с бородой.

— Идиоты, это же фото восьмилетней давности! — хохотал Рептон.

Константин Кедров дорабатывал последний час в своем кабинете, уставленном телефонами, когда вдруг зазвонил самый важный, с надписью: «председатель КГБ».

— Слушаю, товарищ председатель! — бодро ответил Кедров.

— Что у тебя там происходит? — спросил председатель, обычно метавшийся между интеллигентностью и хамством.

— Ничего, товарищ председатель!

— Ничего себе, едрена мать, «ничего»! Как это случилось, что Рептон убежал из тюрьмы?

— Мы к этому не имеем никакого отношения. Я же не могу действовать без вашей санкции! — Кедров так перепугался, что встал.

— У нашего посольства в Лондоне дежурят наряды полиции, впрочем, все советские организации блокированы. Даже наши корабли в английских портах под контролем. Международный скандал! Кто же это сделал? — настаивал председатель.

— Но у нас даже мысли не было его спасать! — отбивался Кедров.

Международные скандалы всегда были бичом для КГБ, и все боялись их, как огня.

Председатель пожевал губами и обронил чуть презрительно:

— Жаль, что не было такой мысли. А ведь наша партия учит всегда выручать из беды своих друзей.

Он положил трубку, оставив Кедрова наедине с тяжелыми думами.

Первым делом Джон побежал за утренними газетами, все они пестрели сообщениями о бегстве Рептона и давали его фотографии.

Вскоре явились Ник, Майкл и доктор, их близкий друг, который выправил кисть, наложил гипс и обработал раны на лбу. Когда доктор ушел, четверка начала совещание. Все согласились с тем, что, пока ажиотаж вокруг побега не стихнет, переправлять Рептона дальше будет глупо.

— Где ты оставил машину? — спросил Майкл Джона.

— В Килберне.

— Но ведь это совсем рядом, ее могут найти! Надо вывезти ее на свалку за город. Они могут установить тебя!

— Каким образом? — возразил Джон. — Машину я арендовал на чужое имя, а ездил в перчатках, чтобы не оставлять отпечатков пальцев.

Проводив Майкла и Ника до метро и купив по дороге бутылку виски, Брайен вошел в телефонную будку.

— Полиция? — спросил он, перейдя на тенор. — Мне известно, что машина, в которой бежал Рептон, находится на Драйден-стрит. Это «хамбер». — И, улыбнувшись своей выдумке, Джон направился домой, помахивая пакетом с бутылкой.

Дэвид Смит принимал Пауэлла в своем рабочем кабинете.

— Мы нашли «хамбер», который использовался для побега Рептона. И установили организатора побега. Это уголовник Джон Брайен.

— Значит, Брайен? Не рука ли это КГБ? — засомневался Пауэлл. — Если честно, я убежден, что вся операция целиком организована КГБ. Извините, если в ваших глазах я выгляжу маньяком.

— У вас есть информация на этот счет?

— Наши агенты в КГБ, правда не имеющие прямого доступа к английским делам, склоняются к этой точке зрения. Это почти стопроцентная информация.

— М-да, — задумался Смит, — видимо, я недооценил мощь чекистов и труп внезапно ожил. Наверное, вы правы, и он уже хохочет над нами где-нибудь на Лубянке… Глупо искать его в Англии, русские имеют опыт вывоза в СССР и Бер-джеса, и Маклина, и Филби…

В генеральской столовой на Лубянке Константин Кедров оказался в центре внимания. Кто-то поощрительно хлопал его по плечу и подмигивал, кто-то торжественно и многозначительно жал руку или говорил «молодец». Все западные газеты раструбили о побеге, а верхушка читала сообщения ТАСС. Седой генерал склонился над столом Кедрова.

— Поздравляю тебя, Константин. Я слушал Би-би-си, как это ты ухитрился спасти Рептона?! Молодчага, Костя, просто герой!

— Понимаю, что вы будете молчать, — говорил другой, — но ваш отдел совершил подвиг. Наконец-то возвращаются славные чекистские традиции!

Лишь один скептик испортил ему настроение:

— Молчи, молчи, в секретной службе самое главное — секретность!

Кедрову оставалось ничего не комментировать и надувать щеки.

Ник, Джон, Майкл и Крис листали газеты, по-прежнему переполненные придуманными газетчиками деталями о побеге Рептона, пили кофе и обсуждали дальнейшие планы в лучших традициях заговорщиков.

— Есть специальное лекарство, которое превращает цвет кожи в желтый. С паспортом жителя Ирака тебя никто не узнает… — предлагал Ник.

— Ты хочешь, чтобы я на всю жизнь остался арабом или индусом? — захохотал Рептон. — Может, лучше превратить меня в женщину?

— В тетку Чарлея! — прыснул от собственной шутки Джон, он пил кофе по-ирландски, причем бутылка виски была уже почти пуста.

— Самое простое, если мы переклеим фотографию в моем паспорте, — предложил Майкл.

— Неплохо, но рискованно: кто знает, вдруг ты до сих пор на контроле у властей?

— А я бы сделал просто, — предложил Джон. — Зашел бы в. советское посольство, пусть русские сами ломают голову, как тебя вывезти!

— Нет-нет, — возразил Крис. — Помните, сколько лет просидел кардинал Миндсенти в американском посольстве в Будапеште? Я не хочу быть обузой для русских.

— К тому же посольство усиленно охраняется и Криса схватят у входа, — добавил Ник. — А я предлагаю простой вариант: беру фургончик, жену и двоих детей, а Криса прячем где-нибудь среди вещей.

— Пожалуй, из всех вариантов это наилучший, — заметил Рептон.

— Вчера хозяин мне сказал, что к нам сюда раз в неделю будет приходить уборщица, — сказал Джон. Все заволновались.