Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход
Шрифт:
В двойные двери вставлено цветное стекло. Вестибюль просторный и прохладный, на натертом паркете ни одного ковра. В Альтадене летом жарко. Она прилепилась к горам, и ветер через нее перелетает поверху. Восемьдесят лет назад люди знали, как надо строить в здешнем климате.
Медсестра в хрустящем белом одеянии взяла у меня карточку, и вскоре до меня снизошел доктор Эймос Варли. Он оказался крупным и лысым. Улыбка у него была бодрая, на длинном белом халате ни пятнышка. Двигался он бесшумно на мягких каучуковых подошвах.
— Чем могу быть вам полезен, мистер Марло? — Такой голос, густой
— Доктор, я ищу человека по имени Уэйд, богатого алкоголика, который пропал из дома. Судя по прошлому опыту, он забился куда-то в тихое заведение, где с такими умеют обращаться. Моя единственная наводка — инициал врача, буква «В». Вы мой третий доктор В., и я уже теряю надежду.
Он снисходительно улыбнулся.
— Всего лишь третий? Но в Лос-Анджелесе и окрестностях, наверное, не меньше ста врачей с фамилией на букву «В».
— Это точно, но не у всех есть контакты с зарешеченными окошечками. У вас, как я заметил, несколько окон сбоку зарешечены.
— Старики, — сказал доктор Варли грустно, и грусть его была полновесна и внушительна. — Одинокие старики, подавленные, несчастные старики, мистер Марло. Иногда… — он сделал выразительный жест рукой — выбросил ее наружу, задержал в воздухе, затем изящно уронил, — так трепеща падает на землю сухой лист. — Алкоголиков я не лечу, — тут же уточнил он. — Так что, извините…
— Прошу прощения, доктор. Вы просто оказались у нас в списке. Вероятно, по ошибке. Пару лет назад у вас были неприятности с отделом по борьбе с наркотиками.
— Вот как? — он удивился, как бы с трудом припоминая. — А, это все из-за помощника, которого я по доверчивости взял на работу. Он пробыл у нас очень недолго. Сильно злоупотреблял моим доверием. Помню, как же.
— Я-то слышал другое, — заметил я. — Наверно, плохо понял.
— А что именно вы слышали, мистер Марло? — Он все еще был любезен и не переставал улыбаться.
— Что вам пришлось сдать на проверку книгу рецептов на наркотики.
Я попал почти в точку. Вид у него стал не то чтобы грозный, но несколько слоев обаяния слетело прочь. В голубых глазах появился ледяной блеск.
— А откуда у вас эта фантастическая информация?
— Из крупного сыскного агентства, имеющего возможность добывать такие сведения.
— Несомненно, шайка дешевых шантажистов.
— Почему же дешевых, доктор? Они берут сто долларов в день. Во главе — бывший полковник военной полиции. Он по мелочам не работает, доктор.
— Я ему выскажу, что я о нем думаю, — заявил доктор Варли с холодной брезгливостью. — Его имя? — Солнечные улыбки доктора Варли померкли. Сияние дня сменилось на мрачные сумерки.
— Не подлежит разглашению, доктор. Но не берите в голову. Значит, фамилия Уэйд вам неизвестна?
— Вы, кажется, знаете, как пройти к выходу, мистер Марло?
Позади открылась дверь маленького лифта. Медсестра выкатила инвалидное кресло. В кресле сидел больной старик — вернее, то что от него осталось.
Глаза у него были закрыты, кожа синеватая. Он был тщательно укутан.
Сестра молча провезла его по натертому паркету в боковую дверь. Доктор Варли проворковал:— Старики. Больные старики. Одинокие старики. Не приходите сюда, мистер Марло. Я могу рассердиться. Когда меня сердят, я бываю неприятным. Иногда даже очень неприятным.
— Обещаю, доктор. Спасибо за прием. Ловко вы тут насобачились справлять их на тот свет.
— Что такое? — Он шагнул ко мне, и остатки меда растаяли на глазах.
Мягкие черты его лица мгновенно окаменели.
— В чем дело? — осведомился я. — Вижу, что моего клиента здесь нет. Здесь только те, у кого уже нет сил давать сдачи. Больные старики. Одинокие старики. Ваши слова, доктор. Ненужные старики, зато у них есть деньги и жадные наследники. Вероятно, многие отданы судом под опеку.
— Вы меня раздражаете.
— Легкое питание, антидепрессанты, строгое обращение. Посадите его на солнце, уложите его в постель. Вставьте решетки в окна, на случай, если у него еще остались силенки. Они любят вас, доктор, все как один. Умирают, держа вас за руку и глядя в ваши грустные глаза. Такие искренние.
— Вот именно, — тихо и грозно прорычал он. Руки у него сжались в кулаки.
Надо было мне заткнуться. Но уж очень меня от него тошнило.
— Конечно, это грустно, — продолжал я. — Терять хорошего клиента, который аккуратно платит. Особенно, если с ним можно не слишком церемониться.
— Кто-то должен этим заниматься, — сказал он. — Кто-то должен заботиться об этих несчастных стариках, мистер Марло.
— Кто-то должен и выгребные ямы чистить. По сравнению с вашей, это чистая и честная работа. Пока, доктор Варли. Когда мне покажется, что я занимаюсь грязным делом, вспомню про вас. Это придаст мне сил.
— Сволочь паршивая, — процедил доктор Варли сквозь крупные белые зубы. — Шею бы тебе сломать. Я уважаемый человек и делаю благородное дело.
— Угу. — Я устало взглянул на него: — Знаю. Только от него несет смертью.
Он так меня и не ударил. Повернувшись, я зашагал к выходу. У широких двойных дверей оглянулся, — он не шевельнулся. Был занят — снова обмазывал себя толстым слоем меда.
Глава 19
Я приехал обратно в Голливуд вконец измочаленным. Обедать было слишком рано и слишком жарко. У себя в конторе я включил вентилятор. Он не добавил прохлады, просто гонял воздух взад-вперед. На бульваре за окном шумел бесконечный поток машин. Мысли у меня слиплись, словно мухи на клейкой бумаге.
Три попытки, три прокола. Только и делал, что все время беседовал с врачами.
Я позвонил Уэйдам. Голос, вроде бы с мексиканским акцентом, сообщил, что мистера Уэйда нет. Я назвал свою фамилию. Он как будто записал ее без ошибок. Сказал, что он у них служит.
Я позвонил в агентство Карне, Джорджу Питерсу. Может, у него были еще фамилии врачей. Его не было на месте. Я назвался вымышленным именем и оставил свой настоящий телефон. Время еле ползло, как больной таракан. Я чувствовал себя песчинкой в пустыне забвения. Ковбоем, у которого в обоих пистолетах кончились заряды. Три попытки, три прокола. Ненавижу число «три».